После выполнения рисунка каждый член группы должен был кратко охарактеризовать себя, сказать о своих ближайших планах на будущее. Алексей с улыбкой сказал, что верит в Бога. Охарактеризовал себя как общительного, доброго. Из недостатков отметил лень. Сказал, что никаких планов на будущее нет, о прошлом он тоже старается не думать, живет настоящим: «Пусть все идет, как идет». Следует отметить, что, как я узнала впоследствии, мать долго не писала ему, из-за чего он очень сильно переживал. А когда письмо от матери наконец пришло, после его прочтения состояние Алексея резко ухудшилось, произошло обострение болезни. Потом он постепенно успокоился.
Нужно учесть, что это было наше первое занятие. Члены группы вели себя несколько настороженно, смотрели на меня, на рисунки других. Некоторые задавали вопросы, чтобы точнее узнать, что же нужно нарисовать. Поэтому увлеченность Алексея меня обрадовала. С другой стороны, в ней было нечто пугающее. Дежурная улыбка исчезла с его лица, он низко наклонил голову, сжал губы, нервно откидывал со лба падавшие на глаза волосы. Накладывал краски с каким-то остервенением. Его лист бумаги, надо заметить, достаточно плотный, промок насквозь. Наблюдая за Алексеем в ходе этого занятия, я поняла, что, несмотря на располагающую внешность, он мог совершить ужасное преступление. Я представила, как он много-много раз с остервенением вонзает нож в тело жертвы. Мне стало не по себе. (В то время я еще не прочитала истории болезни. Я специально решила ознакомиться с ними попозже, чтобы не создавать у себя установку и попытаться составить независимое суждение о людях, с которыми мне предстоит работать.)
Таким образом, первое занятие было посвящено знакомству и освоению изобразительных материалов. Нужно учесть, что некоторые больные последний раз рисовали в школьном возрасте. Лишь постепенно у них появится привычка к изобразительной, творческой деятельности, исчезнет страх перед ней.
Второе занятие
Я сказала больным, что они могут выбрать пластилин любого цвета и с закрытыми глазами слепить из него шар. Нужно отметить, что эта, казалось бы, простая инструкция вызвала у некоторых больных сопротивление. Двое не стали закрывать глаза с самого начала, один закрыл на некоторое время, а потом открыл. Возможно, закрытые глаза создают у больных тревожное состояние. Алексей четко выполнил инструкцию – слепил шар с закрытыми глазами. Он с усилием надавливал на пластилин и, казалось, получал удовольствие от процесса работы. Он слегка улыбался. Алексей выбрал пластилин синего цвета, пояснив, что такой цвет ему захотелось взять в данный момент, но нельзя сказать, что это его любимый цвет. Это цвет неба, воды. Потом, уже с открытыми глазами, из пластилина нужно было вылепить любую фигурку – человека или животное. Алексей вылепил бегущего мустанга. Следующим заданием было нарисовать идеальное место обитания для данного персонажа, где бы все его потребности удовлетворялись, где ему было бы хорошо. Алексей нарисовал пустыню с кактусами и скудной растительностью. Поместил мустанга в центр своего рисунка: «Он свободно бегает по степи».
Другие члены группы спрашивали, что же он ест, ведь в пустыне так мало растительности. Алексей ответил, что трава все время заново вырастает. Хотя ее и мало, но для питания мустангу вполне хватает. Новые ростки травы просто еще незаметны. Действительно, если присмотреться, то фон его рисунка был не желтым, а желто-зеленым. Видимо, так была показана свежая поросль травы. Можно предположить, что этот рисунок иллюстрировал принцип Алексея – жить настоящим моментом, не беспокоиться о будущем. Как говорится в русской пословице: «Будет день – будет и пища».
Второе занятие в определенном смысле можно рассматривать как продолжение первого. Больным был предложен для освоения новый материал – пластилин, с которым большинство членов группы тоже не работали с детства. Кроме того, продолжалась тема знакомства – опосредованно через сделанных из пластилина персонажей.
Третье занятие
Тема этого занятия – «Герб». Сначала мы обсуждали, что такое герб, флаг, как они создаются. Какие ассоциации вызывает слово «герб»? Алексей сказал, что ему герб напоминает кленовый лист. Это было необычно даже в группе шизофреников. Другие члены группы вспоминали конкретные гербы Петербурга, Москвы, рыцарские гербы, затронули тему происхождения гербов. Затем я дала участникам задание создать свой герб в технике коллажа. В качестве материала предлагались иллюстрированные журналы. Сначала Алексей выбрал из множества картинок изображения моря – все темно-синего цвета, затем изображение маленького, скорее схематичного или игрушечного, кораблика. Он спросил, есть ли у меня циркуль. Я ответила отрицательно и предложила попросить на кухне тарелку (как я уже отмечала, мы занимались в помещении столовой, так как оно просторнее, чем «комната отдыха», там можно сесть в круг и не опасаться запачкать столы и пол). Алексею дали пластмассовую тарелку. Он обвел ее шариковой ручкой (почти все больные в моей группе носят с собой ручку) и заполнил пространство круга вырезками с изображением фрагментов моря. Одна из вырезок слева сбоку изображала закат вверх ногами, сверху и снизу располагались фотографии со скалами. В центре композиции Алексей поместил кораблик (рисунок 1).
Рис. 1. «С теченьем времени»
После создания своего герба предлагалось написать девиз. Алексей написал «С теченьем времени» и объяснил, что воспринимает жизнь как процесс: «Все идет, как идет. Это изображение путешествия по жизни. Там бывают разные препятствия – скалы. Что-то хорошее – солнце».
Я спросила, где на этом рисунке находится он сам. Алексей ответил, что он находится на корабле, т. е. в центре изображения. Нескольким больным из всех работ, выполненных в группе, особенно понравился герб, сделанный Алексеем.
Третье занятие также можно рассматривать как продолжение предыдущих. Но создание герба предполагает уже более дифференцированное представление о своих качествах. Кроме того, техника коллажа потребовала от членов группы работы с ножницами. Это предполагает достаточную степень доверия как между самими членами группы, так и между ведущим группы и ее членами.
Четвертое занятие
На этом занятии использовалась техника монотипии. Я кратко рассказала участникам группы о том, что это такое. Нужно отметить, что на больных произвело впечатление само название техники, а также тот факт, что она применялась Р. Штайнером (некоторые слышали о нем). Пациент, обладавший художественными, навыками сказал, что раньше никогда не знал об этой технике, а теперь с удовольствием будет ее применять.
Алексей, как всегда, с большим энтузиазмом взялся за работу. Нужно сказать, что он каждый раз опережал меня на шаг, предвидел мои дальнейшие инструкции. Сначала он выбрал синий цвет, нанес густое пятно на оргстекло (обычное стекло в данном стационаре не разрешается использовать). Он сразу угадал, что нужно будет выбирать второй цвет. Выбрал желтый. Затем зеленый. Краски Алексей накладывал густыми пятнами. Я вспомнила статьи о детях, перенесших насилие, о способах выражения ими агрессии (я прочитала об этом в журнале по арт-терапии). Сжав губы, сосредоточенно, я бы даже сказала – с остервенением Алексей вмазывал краски со стекла на лист плотной бумаги. Опять же, предваряя мою инструкцию, он догадался, что нужно будет дорисовывать изображение. На этом занятии Алексей проявлял гораздо большую активность, чем другие члены группы. Он брал все новые и новые листы бумаги и цветного картона, смешивал разные цвета, экспериментировал, с увлечением смотрел, что получается.
Нужно отметить, что он часто менял воду, вытирал стол, мыл свой кусок оргстекла, словно опасался оставить после себя грязь. Вероятно, так проявлялось его стремление следовать социальным нормам, а также, возможно, страх наказания в случае их нарушения. Ранее на одном из занятий встал вопрос о мытье пола. Больные жаловались, что от них требуют по очереди мыть пол в своей палате, а они этого не любят. Чтобы поддержать их, я сказала: «Да кто же любит мыть пол?!» Алексей ответил: «Я люблю». А потом добавил: «За собой».
Нужно отметить, что после занятий он всегда вытирает стол, подбирает с пола упавшие бумажки, помогает мне убрать мусор и донести изобразительные материалы и работы членов группы до ординаторской. Однажды один из больных, страдавший параноидной формой шизофрении, высказал подозрение, что я ставлю на них какой-то эксперимент, как-то тестирую их. Я ответила ему, что всю нашу жизнь можно рассматривать как тестирование. На одно занятие этот больной не пошел, заявив, что это ведь дело добровольное, что я подтвердила. Однако Алексей заметил, что в первую очередь эти занятия нужны им самим.
Алексей создал в технике монотипии четыре работы (больше всех!). В конце занятия нужно было дать своим работам названия и показать их остальным членам группы. Поскольку краска накладывалась достаточно густо, больные, чтобы быстрее высушить свои работы, клали их на батарею. Множество рисунков было также разложено по столам в столовой. Тем не менее, все, кроме Алексея, смогли успешно собрать свои работы. А он даже забыл, сколько работ успел сделать, хотя они лежали недалеко друг от друга. Мне пришлось напомнить ему, что он создал четыре рисунка, которые теперь должен назвать и показать другим. Очевидно, что он был погружен в сам процесс работы, свободно экспериментировал с материалом и был менее ориентирован на результат, чем другие члены группы. Мне кажется, что это одно из тех качеств, которые могут способствовать успешным занятиям арт-терапией.
