Примерно в середине ХХ века врачами была описана странная болезнь — куру, поражавшая туземное население Папуа — Новой Гвинеи. По-другому эту болезнь называют «смеющаяся смерть». Сначала — легкие головокружения, быстрая утомляемость. Потом человек начинает слегка подергивать головой, дрожать, странно улыбаться и смеяться, затем перестает есть, после чего через некоторое время умирает. Вскрытие показывает, что его мозг превратился в некое подобие губки.
Изучавший эту болезнь врач Карлтон Гайдучек доказал, что болезнь носит инфекционный характер, и получил за это Нобелевскую премию. Затем, в 1997 году, Нобелевскую премию получил американец Стэнли Прузинер, уточнивший: болезнь носит действительно инфекционный, но не вирусный, а прионный характер. Прионы — это особые белки c аномальной структурой. Они еще проще вирусов. И если относительно вирусов ученые еще не пришли к единому мнению, жизнь это или просто «белковый кристалл», то касательно прионов двоемыслия нет: прионы не живые существа, а просто белковые молекулы. Но они могут размножаться, превращая нормальные белковые молекулы в подобие себя. Заканчивается это бесконтрольное размножение тем, что мозг пациента перестает работать и начинает напоминать банную губку, всю сплошь состоящую из воздушных пузырьков.
Вы при слове «прионы», конечно же, вспомнили эпидемию коровьего бешенства, вспыхнувшую когда-то в Великобритании. Ее причиной послужило то, что в корм коровам добавляли костную муку с мясокомбинатов, чтоб добро не пропадало. То есть коровы поневоле становились каннибалами и поедали останки своих соплеменниц, которые содержали прионы.
Точно такой же была и причина болезни аборигенов Папуа — Новой Гвинеи — они были людоедами. Их людоедство было чисто ритуальным. Туземцы (причем только женщины и дети) поедали мозг умерших родственников, запекая его в бамбуковых сосудах. Как только власти запретили дикарям есть человечину, болезнь исчезла.
Так вот, выяснилась интересная вещь — у некоторых женщин племени был ген MV, который защищал их от прионовой болезни. Причем, после того как практика трупоедства прекратилась, количество женщин с таким защитным геном уменьшилось, поскольку естественный отбор по этому признаку работать перестал (дети с отсутствующим защитным геном перестали умирать от «смеющейся смерти», доживали до репродуктивного возраста и передавали свой генный набор потомству).
Дальнейшие исследования выяснили вещь еще более интересную — почти у всех народов Евразии, Америки, Африки этот ген встречается! И это означает только одно: мы все — потомки людоедов. Каннибализм наш видовой признак.
Некоторые исследователи полагают, что именно каннибализм сыграл одну из решающих ролей в очеловечивании обезьяны. Впервые эту теорию выдвинул наш соотечественник профессор Борис Поршнев. Судьба его книг и взгляды профессора столь необычны и, я бы сказал, интегральны, то есть широки и всеохватны (он, например, в своих исследованиях совместил историю с физиологией высшей нервной деятельности), что требуют отдельного рассказа или даже целой книги. Поэтому оригинальную поршневскую теорию мы сейчас обсуждать не будем. Я упомянул ее только для того, чтобы продемонстрировать: этап каннибализма не только не вызывает отрицания у серьезных ученых, но и признается некоторыми из них важнейшей фазой становления разумного вида.
Людоедство и сейчас еще встречается в диких уголках планеты. Скажем, в 2011 году на одном из островов Французской Полинезии были найдены части тела немецкого туриста, которого, по всей видимости, съели аборигены. Бывают случаи людоедства и в цивилизованном мире, но они, как правило, связаны с психическими отклонениями и крайне редки.
Сегодня подавляющему большинству людей поедание мяса своего вида представляется чем-то невероятно ужасным! Однако то, что это периодически, хоть и редко, происходит, говорит о далеко запрятанных, задвинутых, лежащих глубоко-глубоко, на самом дне программах. Которые порой вдруг как чертик из табакерки выскакивают наружу, пугая планету.
А почему выскакивают?
Книга, которую вы держите в руках, — о человеке животном. Так давайте посмотрим, что в нашей физиологии может послужить тем ключиком, который вдруг — при нынешнем-то изобилии продуктов питания — может открыть черный ящик древних инстинктов, вытащив из слежавшихся программ именно эту — самую страшную.
При каких условиях животные вообще начинают есть себе подобных? Учеными была замечена следующая зависимость: каннибализму способствует дефицит в организме соли и серотонина. Серотонин еще называют гормоном счастья. Он вырабатывается в организме и отвечает за хорошее настроение, а его недостаток приводит к депрессиям. И к повышенной агрессивности, что показали наблюдения за макаками, проведенные в девяностых годах прошлого века. Эксперименты с мышами и крысами подтвердили этот факт.
Было также замечено, что дефицит серотонина и повышенная агрессивность более свойственны особям, занимающим в иерархии низовое положение. Обычно их жестокость подавляется особями, занимающими более высокое положение в стае. Но если судьба и случай вдруг дают таким социальным аутсайдерам власть, их ранее подавляемая злоба умоет окружающих кровью! Теперь вы понимаете, почему революционные матросики вспарывали благородным барышням животы и насаживали буржуйских младенцев на штыки? Просто вчерашние подонки, чья животная агрессия подавлялась системой, вдруг получили возможность творить то, что их душе угодно.
— А при чем тут каннибализм? — спросите вы.
А при том, что каннибализм у животных — это попытка восполнить недостаток некоторых веществ в организме из мяса другой особи на фоне повышенной агрессивности. Именно поэтому хомячихи в неволе иногда поедают собственных детей, а у птиц существует такое понятие как «расклев».
Расклев — это когда куры начинают молотить друг друга клювами, расклевывая у своих товарок некоторые части тел — гребень, шею, спину, район хвоста. Могут и до смерти заклевать!
Изучать это явление впервые начали те, кто зависел от расклева финансово, — птицеводы. Им хотелось понять причины вдруг возникающих «эпидемий» птичьего каннибализма, когда птицы словно сходят с ума, и ученые птицеводам эти причины выявить помогли. Оказалось, расклев — это реакция на дефицит незаменимых аминокислот или некоторых микроэлементов в организме. Вероятность расклева можно снизить, если добавлять в рацион кур обычную соль. Кроме того, экспериментально обнаружилась обратная зависимость между расклевом и уровнем серотонина в крови кур. Курам делали инъекции антагониста серотониновых рецепторов мозга. Вводимое вещество блокировало рецепторы, и в результате агрессивность и склонность к расклеву у кур резко возрастали.
Человечество отказалось от практики расклева давно, много тысяч лет назад. Однако были внутри нашей цивилизации целые царства, которые официально практиковали людоедство всего каких-нибудь пятьсот лет назад. Я говорю об ацтеках. Интересная цивилизация, которая отличалась удивительной жестокостью, людоедством и человеческими жертвоприношениями. Каждый год десятки тысяч (!) людей ацтекские жрецы приносили в жертву своим богам.
Где взять столько народу для заклания? И куда девались трупы?
Ацтеки специально вели между собой ритуальные войны для того, чтобы получить побольше пленных. Их держали в клетках и откармливали, чтобы на очередной праздник принести в жертву богам. Сердце пленникам вырезали на вершине священной пирамиды, а тела сбрасывали вниз, народу. Процедура принесения жертв богам сопровождалась каннибализмом и ради него, собственно говоря, была выдумана — сброшенные вниз по ступеням тела подхватывались толпой, разделывались и с большим удовольствием поедались. Христианские источники свидетельствуют, что в один из особо крупных праздников, продолжавшихся несколько дней, было убито и съедено 80 тысяч пленников. Даже если христиане, по своему обыкновению, приврали раз в десять, все равно цифра получается ужасающей.
Чем же был вызван этот культ смерти и пожирания мертвых тел в государстве ацтеков, ведь больше ни в одном регионе планеты дикие племена людоедов не доросли до размеров цивилизации и империи? Чем же отличалась Америка?
А тем, что основным злаком питания здесь была не рожь, не овес или пшеница, а маис (кукуруза).
Дело в том, что кукурузное зерно крайне бедно триптофаном. Триптофан — незаменимая аминокислота, которая является основой для производства серотонина. Триптофана много в европейских злаках, мясе, молочных продуктах (особенно в твердых сырах). Но — увы — не в кукурузе, которая и являлась основой ацтекского рациона питания.
Вот что об ацтекском рационе пишет американский историк и антрополог Виктор фон Хаген в своей книге «Ацтеки, майя, инки. Великие царства древней Америки»:
