Наиболее крупная из таких рыб — южноамериканский электрический угорь. Он не в родстве с настоящими угрями, но имеет с ними внешнее сходство, отчего и перенял у них имя. Он вырастает до 1,5 м в длину и бывает толщиной с руку взрослого мужчины. Гнездится он большей частью в норах под берегом реки или среди камней. Забираться задом в нору такому длинному существу, должно быть, очень трудно. Он разрешает эту трудность с помощью электричества. Если проследить за тем, как это происходит в специально оборудованном аквариуме, можно слышать треск все учащающихся разрядов, которыми он исследует облюбованное укрытие и медленно убирает в него свое длинное тело, ни разу не коснувшись его стен. Но у электрического угря есть и другая батарея, которая испускает не постоянный низковольтный ток для ориентировки, а внезапные, очень мощные разряды, так что, если схватить такую рыбу без изолирующих резиновых перчаток и сапог, удар током может сбить с ног. Такие разряды угорь использует для охоты. Он — одно из немногих живых существ на Земле, способных убивать электрическим током.
В наше время, через 500 млн. лет после того, как одетые в тяжелую броню, лишенные челюстей странные существа начали вилять хвостами и шарить по илистому дну первобытных морей, на земном шаре насчитывается около 30 тысяч видов рыб. Они заселили все моря, озера и реки. И вершина их могущества — это совершеннейшее из плавающих созданий, великолепный и отважный лосось.
Пять видов тихоокеанских лососей заходят в реки Северной Америки. Большую часть жизни они проводят в Тихом океане. Мальками они питаются планктоном; подрастая, начинают есть мелких рыб. И каждый год в августе лосось, едва достигший зрелости, направляется к североамериканским берегам.[4] Рыбы собираются на прибрежных отмелях, а затем начинают трудный путь вверх по рекам, борясь с течением и лавируя с помощью чувствительных к давлению пор на боковой линии, выбирая тот берег, под которым течение слабее, отдыхая в тихих заводях и со свежими силами снова бросаясь в пенные перекаты.
Реки они выбирают не произвольно. Каждый лосось с непостижимой точностью помнит вкус той воды, где он вывелся из икринки. Этот вкус определяется набором пород, образующих ложе реки, а также растениями и животными, в ней обитающими. Лососи узнают вкус родной воды, даже если ее развести в отношении одного к нескольким миллионам. Память эта ведет их за сотни километров через океан, собирает в строго определенном устье, и, двигаясь навстречу все усиливающемуся знакомому запаху, они плывут вверх по строго определенной реке, заходят в один-единственный ее приток. Мы знаем, что ориентируются они именно по запаху, потому что лосось с отключенными ноздрями теряет направление. Но если его не трогать, он проявляет чудеса памятливости и навигационного искусства. Тысячи мальков лосося были помечены вскоре после того, как вывелись из икры, и только одна или две особи были потом обнаружены не в той реке, из которой выплыли.
Сила инстинкта, зовущего лосося к родным местам, велика, но велики и препятствия, которые он встречает. Один переход из соленой воды в пресную требует серьезной химической перестройки организма, но с этим лосось справляется. На пути у него высятся водопады — тогда он своим зорким взглядом определяет самое низкое место на гребне водопада, а затем, изгибая мощное серебристое тело и ударяя хвостом, высоко подскакивает из воды. Не раз и не два приходится прыгать рыбе, пока она наконец не перескочит через гребень и сможет продолжать свое плавание.
И вот они достигают мелей, где метали икру их родители, и стоят, отдыхая, головой против течения, стоят все вместе, бок о бок, так плотно, что сверху за темными спинами не видно светлого песчаного дна. И теперь за несколько дней с их телами происходят быстрые и разительные перемены. На спине образуется большой горб. Верхняя челюсть загибается вниз, зубы на ней отрастают и превращаются в длинные клыки. При кормлении они бесполезны, но времена кормления давно прошли. Клыки предназначены для боя. И самцы сражаются, сталкиваясь боками, закусывая один другому челюсть, нанося удары торчащими изо рта клыками. Их горбы то и дело с плеском разбивают водную поверхность отмели. Наконец один побеждает и отвоевывает себе кусок речного дна, где есть мелкие камешки. К нему подходит самка. Немедленно выметываются икра и молоки и тут же тонут, забиваясь под камешки на дне.
А взрослые особи исчерпали весь запас жизненных сил. Они не в состоянии даже залечить полученные раны. Чешуя с их боков сходит, недавно еще такие мощные мышцы истончаются, и рыбы умирают. Из миллионов, совершивших доблестное восхождение вверх по реке, в море не возвращается ни одна. Их изодранные тела влекутся по течению, застревают на перекатах и кучами выносятся речной волной на береговые отмели. Там и сям видно, как последние из уцелевших рыб взбивают над водой предсмертные фонтаны брызг. Стаями слетаются чайки, торопясь выклевать глаза и разодрать пожелтевшее мясо.
Но среди донного гравия остались икринки, по тысяче штук от каждой самки. Здесь в безопасности они благополучно зимуют. Весной выводятся мальки. Несколько недель они остаются в реке, среди изобилия корма — насекомых и рачков, день ото дня умножающихся в прогретой воде. А выросши длиной в палец, пускаются по течению в путь и достигают моря. В море некоторые виды плавают два сезона, а некоторые — даже пять. Многие становятся добычей других рыб. Но выжившие в конце концов устремляются в родную реку, прокладывая себе трудный путь к верховьям, чтобы выметать икру и погибнуть на той самой мели, где увидели свет.
Три четверти земной поверхности покрыто водой. Три четверти земного шара принадлежит рыбам.
Колония асцидий (Карибское море)
Голова миноги
Отпечаток панцирной "рыбы" (Шотландия)
Щука
Придонная акула уоббегонг (Австралия)
Стайка лютианусов
Глубоководная рыба-удильщик
Спинорог, одна из самых пестрых обитательниц коралловых рифов
Гибель лососей (Аляска)
Крылатый скат-манта
Одно из самых важных событий в истории жизни на Земле произошло около 350 млн. лет назад в пресных теплых болотах. Рыбы стали выползать из воды и положили начало заселению суши существами, имеющими спинной хребет. Чтобы преодолеть этот порог, им, как прежде первым наземным беспозвоночным, надо было решить две задачи: как передвигаться, очутившись вне воды, и как добывать кислород из воздуха.
Есть такая рыбка, она живет и сегодня, которая умеет и то и другое. Это — илистый прыгун. Илистые прыгуны не являются близкими родичами тех рыб, что первыми вышли на сушу, поэтому всякое сопоставление между ними требует осторожности, но все-таки они могут дать некоторое понятие о том, как был сделан этот решающий шаг.
Илистый прыгун имеет в длину всего несколько сантиметров и встречается во многих тропических районах — в заболоченных мангровых зарослях и в илистых устьях рек. Его можно увидеть в жидкой грязи далеко от кромки воды, а то и где-нибудь на воздушных корнях мангра или даже на стволе. Резкое движение наблюдателя, внезапный звук — и рыбешки тут же прыгают обратно в воду. Они вылезают из воды в погоне за насекомыми и другими беспозвоночными, которых так много на мягкой, податливой поверхности жидкой грязи. Передвигаются, резко сгибая и разгибая заднюю часть туловища, как бы маленькими скачками. Однако владеют и другим способом передвижения, более ровным и спокойным: ползком, опираясь на грудные плавники. Плавники имеют мускульное основание и костную опору внутри — это уже, собственно, не плавники, а прочные костыли. Налегая на них, рыбка подтягивает свое тело вперед.
Именно такие плавники и были у целой группы костистых рыб, живших в тот отдаленный период, когда был сделан первый шаг на сушу. Самая знаменитая из этих рыб — целакант.
Многие виды целаканта известны нам по каменным отпечаткам. Это были небольшие рыбы, сантиметров тридцать длиной. Некоторые образчики сохранились со всеми подробностями, до мельчайшей чешуйки, до последнего лучика в плавниках. В каменных породах Иллинойса был даже найден только что вылупившийся малек с отлично видным остатком желточного мешка под брюшком. Отпечатки целаканта изобилуют в отложениях возрастом 400 млн. лет, но позже число их уменьшается и к 70 млн. лет сходит на нет. Поскольку период их расцвета относится ко времени вторжения рыб на сушу и поскольку плавники у них бесспорно сходны по строению с конечностями наземных позвоночных, вполне естественно было предположить, что именно эти рыбы и оказались родоначальниками первых наземных позвоночных. Их окаменелости ученые изучали с особой тщательностью и надежде точнее определить, как именно они передвигались и дышали. И примирились с тем, что исчерпывающих сведений об этом получить не удастся — рыба считалась вымершей давным-давно.
