Тем не менее между сообществами насекомых и человеческим обществом существует одна важная параллель: оба оказались чрезвычайно жизнеспособными, и это позволило их членам очень быстро занять самые разнообразные экологические ниши. Как общественные насекомые, так и люди выработали многочисленные варианты оптимального образа жизни, возможные, однако, только для организованных групп, и у некоторых из этих вариантов можно заметить несомненные черты сходства.
В тропиках существуют два вида бродячих муравьев, которые движутся по лесу, как армия завоевателей, и колонны их атакуют все живые существа, неспособные убежать или улететь. Иногда они убивают даже больших змей, если те отяжелели после сытного обеда. При приближении этих армий люди покидают свои жилища, предоставляя их в распоряжение муравьев, которые зато очищают дома от всех других насекомых, от пауков, стоножек, скорпионов и ящериц. Такой хищный образ жизни, собственно, большого удивления не вызывает, но вот другим муравьям свойственны прямо-таки цивилизованные занятия.
Очень распространенный преуспевающий вид муравьев заставляет вспомнить первобытных скотоводов, питавшихся главным образом молоком животных, которых они пасли. "Дойные коровы" муравьев-это тли и некоторые другие мелкие насекомые, сосущие сок растений. Тлей часто можно увидеть на нежных молодых побегах или в пазухах листьев-нередки случаи, когда их туда сажают муравьи. Часто муравьи копают туннели, чтобы доставить тлей туда, куда сами они попасть не могли бы, например на корни растений. Но и на поверхности земли можно наблюдать, как муравьи охраняют своих крохотных коровок и доят их, щекоча усиками их спины, отчего тли выпускают сладкую жидкость, так называемую медвяную росу, которую "пастухи" затем уносят в гнездо, чтобы кормить своих сородичей.
"Сельское хозяйство" у муравьев значительно уступает их "скотоводству". Казалось бы, муравьям-жнецам, которые собирают большие запасы семян, нетрудно высаживать какую-то их часть и оберегать ростки от сорняков, но, по-видимому, они не приспособились извлекать пользу из того обстоятельства, что высаженное семя приносит много новых семян. Однако большая группа американских муравьев-листорезов занимается редким видом огородничества: они выращивают в подземных помещениях грибы, и метод их обладает немалым сходством с разведением шампиньонов в теплицах. Эти муравьи нарезают свежие листья на удобные кусочки, утаскивают их в подземные норы, иной раз глубиной до 6 м, а затем грызут их и смачивают слюной, пока не образуется влажная однородная масса. Они удобряют ее своими экскрементами и укладывают в нее кусочки особых грибов, которые нередко можно найти только в муравьиных гнездах. "Сорные" грибы, появляющиеся на этих грядках, немедленно уничтожаются, и вскоре пережеванные листья покрываются мохнатыми беловатыми нитями и шариками грибов, которые служат этим муравьям главной пищей.
Грибные грядки муравьев дают им возможность использовать для питания целлюлозу - главную составную часть клеточной стенки растений, которая для всех животных, кроме одноклеточных, неудобоварима. Но муравьиные грибы усваивают ее и преобразуют в вещества, вполне устраивающие муравьев. Человек, тоже не способный переваривать целлюлозу, применяет сходный способ, чтобы все-таки использовать ее изобилие. В форме сена он скармливает целлюлозу коровам, в желудках которых имеются микроорганизмы, способные ее расщеплять, так что в конечном счете она превращается в белок - в молоко и мясо, пригодные для питания человека. Для муравьев-листорезов грибы-это жизненная необходимость, и каждая молодая царица, улетая, чтобы основать новую колонию, уносит с собой кусочек гриба в специальной сумке, которая помещается у нее во рту.
Трудно понять, каким образом крохотный муравьиный мозг, хотя бы и с помощью передающих информацию пахучих веществ, справляется со столь сложным делом, как выращивание грибов, которое как будто требует не только сноровки и знаний, а и умения многое предвидеть наперед. Но как бы то ни было, муравьи-листорезы выращивают грибы, и всякий, кто окажется в тропическом американском лесу, почти наверное увидит, как их колонны тащат кусочки листьев к входу в гнездо. Колонны эти движутся по расчищенным дорожкам, и стоит какому-нибудь мусору упасть на такую дорожку, как тотчас появляется ремонтный отряд и мгновенно убирает его. Жители тропиков ненавидят муравьев-листорезов, которые способны за одну ночь уничтожить всю листву на ценных плодовых деревьях, но бороться с ними они бессильны. В некоторых районах из-за муравьев почти невозможно заниматься сельским хозяйством-недаром их прозвали "истинными завоевателями Бразилии".
Разведение грибов и выпас скота-это не единственные черты сходства с человеческой культурой, которые можно найти у муравьев, ведь их сообщества на редкость многообразны. Одни муравьи ведут мирный образ жизни и хотели бы только одного: чтобы никто не мешал им собирать семена, доить тлей или выращивать грибы. Другие, ловкие воры, прокладывают свои туннели между туннелями более крупных муравьев и, пробираясь в их гнезда, воруют что могут. Третьи, более воинственные, нападают на колонии других видов, убивают рабочих и пожирают беспомощные личинки. Или же уносят их к себе в гнездо и выращивают из них рабов.
Во многих муравьиных гнездах находят приют другие насекомые, которых терпят потому, что они каким-то образом усвоили способы общения своих хозяев. Иными словами, они внешне походят на них, подражают их движениям, поглаживают их так, как им нравится, и часто выделяют приятные им пахучие вещества. Такими гостями бывают самые разные насекомые, включая сверчков, тараканов, мух, мошек, жуков. Гости сходят за членов колонии, и их кормят, как родных, вместо того, чтобы убить, как врагов, и - как это случается в человеческом обществе - иногда такой постоянный гость постепенно вытесняет хозяев. Нередко гости откладывают яйца, о которых заботятся хозяева, а когда из яиц выходят личинки, они питаются хозяйскими личинками.
Один вид муравьев ревностно ухаживает за гостями-жуками, которые выработали совсем уж дьявольский способ эксплуатации своих хозяев. Железы этих жуков выделяют вещество, которое действует на муравьев, словно мощный наркотик, и жизнь колонии дезорганизуется. Если гнезду грозит опасность, муравьи в первую очередь пытаются спасти губительных жуков и уносят их в безопасное место прежде собственных личинок.
Жуки размножаются в муравьином гнезде, и хозяева ухаживают за их личинками и кормят их в ущерб своим собственным, так что эти последние нередко развиваются неправильно. Личинки жуков отплачивают за все заботы тем, что поедают муравьиную молодь. Они могли бы совсем погубить колонию, но ее спасает то обстоятельство, что муравьи засыпают окукливающихся личинок землей, а потом откапывают - муравьиным куколкам ничего лучшего и не требуется, но для жуков это смерть.
Примерно 50-100 млн. лет назад такие общественные насекомые были одной из господствующих форм жизни. Конечно, они менее эффектны, чем крупные рептилии или млекопитающие, но их многочисленность возмещала малые размеры. Как возмещает и сейчас. В большинстве географических областей биомасса (общий вес) одних только муравьев превосходит биомассу всех позвоночных, которые там обитают. То же относится к потребляемой ими энергии.
Сложный и на редкость преуспевающий мир общественных насекомых возник благодаря объединению отдельных особей, которые без этого не могли бы с такой полнотой использовать возможности окружающей среды. Но в таком случае почему бы и другим животным не прибегнуть к подобному способу? Не исключено, что начатки общественной жизни появились уже у гигантских рептилий (судя по некоторым данным, динозавры объединялись в небольшие стада), но они внезапно вымерли, прежде чем эта тенденция получила значительное развитие. Зато млекопитающие превзошли насекомых и создали самые всеобъемлющие и эффективные сообщества, какие только знала Земля.
Такой успех несколько парадоксален, поскольку из-за физического строения млекопитающих групповое сотрудничество, казалось бы, должно быть для них менее полезным, чем для насекомых.
На первый взгляд все условия как будто больше благоприятствуют отдельной особи, чем группе. Начать с того, что млекопитающие в отличие от насекомых могут без особых затруднений достигать очень большого роста. Их внутренний скелет растет вместе с телом, его не нужно сбрасывать и возобновлять на каждом этапе роста, который у насекомых представляет собой дорогостоящий и опасный процесс. И система дыхания млекопитающих, включающая легкие, мощный насос - сердце и кровь, несущую кислород тканям, которые в нем нуждаются, куда больше подходит крупным животным, чем система тонких трубочек у насекомых, непосредственно подающая воздух в ткани, использующие кислород.
