До сих пор мы говорили о так называемой грубой, или приближенной, оценке смертности, но при сравнении разных стран по этому показателю пользуются стандартизованной оценкой с учетом различий в возрастном составе. Так, приближенно смертность в Швеции (в наши дни) составляет 12 человек на тысячу жителей, тогда как в Австралии она равняется 8–9; после стандартизации эти значения оказались почти идентичными. Если низкую смертность считать мерилом жизнестойкости населения, то шведы и австралийцы одинаково жизнестойки. Сравнительно низкая первоначальная оценка смертности для Австралии объясняется притоком молодых, здоровых иммигрантов.
Рис. 77. Возрастные пирамиды для населения Индии (1931 г.) и Англии и Уэльса (1841 г., 1931 г.).
Каждая популяция представлена пирамидой, выступы которой соответствуют годам. В свою очередь ширина выступа соответствует проценту данной возрастной группы от общей численности населения.
В 1841 г. возрастное распределение в Англии и Уэльсе напоминало положение в Индии (речь идет о 1931 г.); был очень высок процент молодежи. Пирамида 1931 г. для Англии и Уэльса отражает временное падение рождаемости. В ближайшем будущем следует ожидать, что распределение примет форму пятиугольника (что означает низкую смертность в молодом и среднем возрасте) с суживающейся вершиной (смертность в возрасте за 60 лет).
Почти повсеместно в мире, особенно на Западе, смертность резко снизилась по сравнению с 1800 г., и в этом прежде всего огромная заслуга здравоохранения. В последнее время снижению смертности в немалой степени способствовало улучшение питания, а также ряд других социальных изменений. Так, например, с середины XVIII столетия среди населения многих стран получила распространение дешевая одежда из хлопчатобумажных тканей, которую можно было часто стирать; это облегчило поддержание чистоты и снизило заболеваемость. Оказала свое влияние и политика: войны и социальные потрясения, разумеется, ведут к увеличению смертности. Политический фактор, вероятно, сыграл значительную роль в Китае, где маньчжурская династия сдерживала гражданскую войну до нашего столетия. В течение этого периода население Китая значительно увеличилось.
Показателем, дополняющим сравнительный анализ смертности в разное время и в разных районах, является средняя продолжительность жизни. В 1841 г. в Англии и Уэльсе средняя продолжительность жизни была для мужчин 40 (с небольшим) лет, в 1891 г. — 44 года, а в 1931 г. — уже 59 лет. В наши дни она превышает 67 лет для мужчин и 72 года для женщин. В Индии в период между двумя мировыми войнами средняя продолжительность жизни равнялась всего 25 годам; в колониальной Африке она очень низка и за последнее столетие еще более снизилась. В слаборазвитых странах смертность почти такая же, какая была в древние времена. Если судить по древнеегипетским мумиям, две тысячи лет назад средняя продолжительность жизни привилегированной части населения равнялось 25–30 годам. Известно, что в Риме средняя продолжительность жизни составляла только 20 лет, но в некоторых римских провинциях эта цифра приближалась к 35 годам. Видимо, такова же была продолжительность жизни в средние века (так, в 1690 г. для жителей Вроцлава она составляла примерно 33,5 года).
Из сказанного выше о средней продолжительности жизни в Индии вовсе не следует, что большинство индийцев умирает в 25 лет; очень многие из них умирают в первые же месяцы жизни, хотя большинство оставшихся живет и дольше 30 лет. Просто следует помнить, что речь идет о средней продолжительности жизни, а не о смертности в различном возрасте.
В некоторых странах снижение смертности сопровождалось снижением рождаемости. И все же в большинстве популяций мира рождаемость близка к максимуму, допускаемому плодовитостью (то есть способностью людей к воспроизведению). По словам Карра-Саундерса, в Японии, Китае, Индии, на Яве и в Египте «браки заключаются рано, и после заключения брака никаких шагов по ограничению размеров семьи не предпринимается».
Снижение рождаемости отмечается в основном в тех странах, где смертность (особенно детская) ниже всего. Не будь такой зависимости, население этих стран за минувшие ста лет увеличилось бы настолько, что большинство родителей столкнулось бы с проблемой воспитания 5–20 детей. В Великобритании в 70-х годах прошлого столетия каждая супружеская пара имела в среднем шестерых детей, родившихся живыми. К 30-м годам текущего столетия эта цифра снизилась до 2,2.
На приближенную оценку рождаемости влияют в основном три фактора. Первый — о нем уже упоминалось, когда мы рассматривали смертность, — возрастной состав популяции: рождаемость почти полностью зависит от доли женщин в возрасте от пятнадцати до пятидесяти лет, причем возрастной состав в этом интервале также немаловажен, ибо женщины наиболее плодовиты в 20–30 лет. Вторым важным фактором является брак: чем меньше замужних женщин или чем дольше откладывается замужество, тем меньше рождаемость. Этот фактор, вероятно, сыграл серьезную роль как в странах Европы, так и в США. Например, в США рождаемость упала с 55 в 1800 г. до 20 в 1939 г., и это несмотря на то, что процент женщин в репродуктивном периоде возрос. В какой-то степени это положение объясняется увеличением числа одиноких людей; этот факт был отмечен в переписи 1890 г. В Великобритании начиная с 1871 г. также «отодвинулся» возраст вступления в брак, и уже в 1911 г. в брак вступало больше людей в возрасте 25–29 лет, чем 20–24 года (однако за последнее время произошел сдвиг в обратном направлении, и теперь самый распространенный возраст вступления в брак для женщины — 21 год).
Но снижение рождаемости на Западе нельзя свести только (или по большей части) к уменьшению числа браков. Оно настолько угрожающе велико, что самые очевидные объяснения кажутся недостаточными, и ученые прибегают к поистине фантастическим гипотезам. Известно, например, что недостаток витамина Е снижает способность к размножению у некоторых млекопитающих, поэтому предположили, что если бы люди употребляли больше витамина Е, рождаемость повысилась бы. Однако у нас нет никаких свидетельств о недостатке витамина Е, ибо он присутствует почти в любой пище. Тогда решили переложить «ответственность» на гигиену, и объясняли это двумя причинами. Как установлено, мыло убивает человеческую сперму и обладает лучшими спермицидными свойствами, чем некоторые распространенные противозачаточные средства. Поэтому предположили, что мыло, попадая во влагалище, способствует бесплодию. Но и это предположение бездоказательно. Что же касается второй причины, то, возможно, она имеет некоторые основания. Сперма погибает при температуре лишь немного выше температуры мошонки, в которой находятся яички. Установлено, что горячая вода, действуя на мошонку, снижает количество жизнеспособной спермы в последующих эякуляциях. Поэтому возможно, что горячие ванны перед сном действительно могут сказываться на фертильности мужчины.
Наиболее очевидной и, вероятно, основной причиной падения рождаемости является все возрастающее использование самых различных противозачаточных средств. По данным Карра-Саундерса, падение рождаемости в большинстве стран совпало с началом пропаганды контроля за рождаемостью. Вот что он пишет по этому поводу:
«Почти во всех странах снижение рождаемости начиналось с привилегированных классов и распространялось на все слои общества таким образом, что появилось заметное несоответствие между рождаемостью и социальным положением. Если предположить, что первыми противозачаточные средства стали применять обеспеченные люди, то это вполне объяснимо — обычно мода распространяется сверху вниз. Кроме того, дороговизна противозачаточных средств не способствовала их распространению среди малообеспеченных семей».
Любопытно, что на рождаемости сказываются и религиозные убеждения населения. Так, в Голландии и Канаде можно сопоставить рождаемость у протестантов и католиков: у последних она гораздо выше, так как религия запрещает им пользоваться противозачаточными средствами. Относительно низкая рождаемость среди католического населения Франции и Австрии, видимо, вызвана меньшей религиозностью. Но все же в тех районах Австрии, где влияние церкви еще велико, рождаемость выше, чем среди остального населения. Эти выводы подтверждены специальными исследованиями. Карра-Саундерс ссылается на работу Метхорста, исследовавшего 21 307 голландских семей:
«Если ни один из родившихся детей не умирал, интервал между родами меньше года зарегистрирован лишь у 1,4 % обследованных семей, тогда как в случае смерти ребенка эта цифра возрастала до 19,7 %. Единственно возможное объяснение этому можно найти в стремлении родителей в случае смерти ребенка как можно быстрее обзавестись другим… Стивенсон отметил, что рождаемость у молодых женщин начиная с двадцати лет в целом уменьшается, в то время как у жен квалифицированных (и, следовательно, высокооплачиваемых) работников она продолжает расти до двадцати пяти лет. Если вспомнить, что специалисты, как правило, начинают достаточно зарабатывать сравнительно поздно, есть серьезные основания считать, что молодые супруги сознательно стараются избегать раннего рождения ребенка».
