– У нас в машине есть палка такого размера, – сказал он.
– Чего? – удивился я. Последние 45 минут я только и твердил о палке шириной 4 см. Он что, вспоминал что-то все это время? Он что, все это время переводил дюймы в сантиметры?
– Чего? – переспросил главарь пожарных. Он тоже последние 45 минут только и делал, что внимательно слушал, как я говорю о палке толщиной 4 см, и, подозреваю, хотел убить меня уже на предыдущей стадии, когда я рассуждал о спасательном вертолете и прочей подъемной технике.
– У нас в машине есть палка такого размера, – повторил Дональд.
– Так иди и принеси ее, – сказал ему главарь и посмотрел на меня, картинно закатывая глаза.
Определенно, в команде Дональд отвечал не за стратегию. Он пошел к машине. Хозяйка Барта, заметив движение у себя на дворе, открыла дверь и вышла к нам на прохладный ночной воздух. Я сказал ей, что у нас возникла новая идея, но нам потребуется время, чтобы ее испробовать. Она кивнула и зашла в дом, закрыв за собой дверь. Ведь на улице было холодно, все-таки ночь как-никак. Дональд вернулся с палкой. На первый взгляд палка была то, что надо, ну, может быть, на несколько миллиметров уже, но это мы узнаем, когда применим ее на практике. Я опять занял исходную позицию. Барт никуда не делся, он оставался на месте и вроде бы еще дышал. Я взял у Дональда палку и просунул ее в щель. Она зашла как родная. Сердце у меня забилось чаще. Вроде должно сработать. Вот была бы у меня такая палка-выручалка раньше! И все же надо было постараться. Я подсунул палку под кролика и начал поднимать. Кролик стал двигаться как на лифте!
– Есть! – воскликнул я, не скрывая радости. Я не торопился поднимать, потому что, если сделать это быстро, то, скорее всего, Барт выскочит пулей и умчится куда подальше от толпы посторонних. И, зная его замашки, он опять забьется в какое-нибудь узкое место между двумя близко стоящими статическими объектами. Я перебросился нескольким фразами с Дональдом, сказал ему, чтобы он теперь взял контроль над палкой и медленно ее поднимал, а я позабочусь о кролике. Надо отдать Дональду должное, он справился с работой превосходно. Барт плавно поднимался между стенками к краю забора, и тут-то я его и схватил. Остальная пожарная дружина внимательно наблюдала за действом, и надо сказать, они были все искренне рады, что Барта спасли. Я быстренько осмотрел кролика и понес его в дом. Хозяйка стояла на кухне спиной к двери и с кем-то разговаривала по телефону. Я постучал по стеклу, Барт сидел у меня на руках. Когда она обернулась и увидела его, то тут же повесила трубку и поспешила открыть дверь. Я передал ей кролика и сказал, что сейчас вернусь и проведу тщательный осмотр животного.
Пожарные уже загрузились в свою машину. Я подошел к ним и поблагодарил каждого за отзывчивость и помощь. Определенно, они могли провести эту ночь намного интереснее, и тем не менее каждый пожал мне руку и сказал, что рад спасению кролика. Они уехали, а я пошел назад в дом. Постучал, вошел на кухню. Хозяйка не выпускала кролика из рук, я взял его, положил на стол и тщательно осмотрел. Насколько можно было судить, он был абсолютно здоров. На всякий случай я сделал ему противовоспалительный укол и сказал хозяйке, чтобы она понаблюдала за ним день-два. По внешнему виду часто сложно судить, а кролики умеют скрывать свое истинное состояние, так что время покажет, была ли у него травма или что-нибудь еще.
После осмотра мне оставалось сделать кое-что еще. К сожалению, это и самое неловкое, а именно – поговорить о деньгах. Я озвучил хозяйке цену. Не помню, сколько там было точно, может быть, в районе 350 фунтов. Она тут же начала со мной торговаться. Я дал ей выговориться с минуту-две, но потом перебил и стал объяснять, как это дело выглядит с моей точки зрения. Я ведь даже не ее ветврач. Я приехал к ней на собственной машине, потому что ее участковый ветеринар отказался, а пожарная команда могла прибыть только при условии наличия свидетельства от ветврача. Я должен был быть в это время на свой работе, но провел несколько часов здесь, спасая Барта, и нам удалось это сделать. Более того, она была в курсе оплаты – изначально же согласилась платить. В ее защиту скажу, что она тут же сменила тон. И даже извинилась, сослалась на позднее время и полученный стресс, однако согласилась позвонить в ветлечебницу и заплатить по телефону. Более того, она была настолько любезна, что предложила мне чашку чая, на что я с благодарностью согласился. Уладив все вопросы, осмотрев Барта еще раз напоследок, я откланялся.
Неделю спустя в нашу ветлечебницу пришло почтой сообщение из местной газеты. Это была история спасения Барта! Если я ожидал, что мне в этой эпопее будет отведена ведущая роль, то испытал жестокое разочарование. В статье основной акцент был на попавшем в ловушку кролике и героических действиях пожарной команды, которые те предприняли для его вызволения. Эти бравые парни не только прибыли через секунду по первому звонку, но еще и оказались все как на подбор красавцы, мужчины в самом расцвете сил, так что, читательницы из числа незамужних, не пропустите такой шикарный материал!
В статье также упоминался некий ветеринар, который присутствовал при спасении, но ни о нем самом, ни о его привлекательности, мужественности или же достоинствах в качестве брачного партнера не говорилось ни слова. Нет, мне не обидно, вообще ни капельки не обидно!
Глава 21. Гораций
Когда COVID-19 добрался до Великобритании, он усугубил положение и в без того перегруженном ветеринарном секторе. Ограничения на передвижение, локдауны, требования самоизоляции заболевших и контактировавших с больными сотрудников – все это сильно подорвало наши кадровые резервы. В одной из клиник, с которой я регулярно сотрудничаю, кадровый состав наполовину состоит из ветеринарных хирургов из других европейских стран. В условиях коронавируса это означало, что сотрудники, которые могли приезжать к нам в командировку, больше не могли или же не желали этого делать. Мы были вынуждены минимизировать контакты с владельцами животных ради их и нашей собственной безопасности. То есть мы лишились в лице хозяев дополнительного медперсонала. Ведь при осмотре зачастую присутствуют сами владельцы, и они тоже оказывают помощь врачу, держат и успокаивают своего питомца. В отсутствие владельца нам, врачам, приходилось импровизировать, приспосабливаться и в целом полагаться на помощь всех тех божеств, что были не прочь посодействовать. Если это не срабатывало, то приходилось просить медсестер, у которых и без того забот был полон рот. Социальное дистанцирование, маски, экраны и прочие меры усложнили все процессы: от простого разговора до проведения операций. И на все стало уходить больше времени.
Спустя несколько дней, когда мы привыкли к новой ситуации и справились с первоначальным ступором, мы отсортировали пациентов таким образом, чтобы нагрузка была более-менее вменяемой, и поначалу спрос на наши услуги вернулся в нормальное русло, но затем снова резко пошел вверх, потому что люди в период локдауна стали обзаводиться питомцами по нарастающей. Видимо, чтобы заполнить ту пустоту, которая образовалась в их жизнях из-за того, что стали невозможны нормальное социальное общение, тренировки в спортзалах, выезды в отпуск и на выходные. Нам пришлось перестать записывать новых клиентов, отменять несрочные процедуры и дозированно распределять свое время исключительно на тех, кто реально в нас нуждался. Даже неотложная помощь, я с таким столкнулся впервые в своей практике, периодически была недоступна; они просто не могли найти ветеринаров на ночную смену, потому что эти врачи отработали уже полную дневную смену и должны были выйти на работу завтра. Многие – и я не исключение – брали дополнительную нагрузку и работали в несколько смен. Но я также и отказывался от переработок, несмотря на повышенные ставки, потому что просто был не в состоянии работать больше, чем это реально для человека, и при этом не сойти с ума.
