Широкое распространение тесты интеллекта получили благодаря деятельности французского психолога А. Бине (1857–1911). Особую популярность они приобрели в США. В 1920-е гг. США охватила настоящая эпидемия тестирования. Однако нескончаемый поток острых дискуссий снизил массовый интерес. Каких вопросов касались дискуссии? Множество работ посвящено анализу достоверности исследований, роли среды, образования, условий жизни и схожести этих условий при выявлении генетической составляющей. Суммируя эти работы, роль генетической составляющей интеллекта можно оценить примерно в 50 %, хотя у разных авторов диапазон оценки колеблется от 40 до 80 %. Но каждый раз в подобных исследованиях вставал вопрос: «А что же измеряют тесты?». Какова связь тестов интеллекта с самим интеллектом?
В последнее время все чаще высказываются сомнения в связи результатов тестов IQ и интеллекта как критерия умственных способностей. Обращает на себя внимание отсутствие корреляции между показателями IQ и учебной успеваемостью. Значения IQ представляют собой стандартизированную оценку способности решения конкретного теста. Есть ли вообще взаимосвязь между показателями IQ и интеллектом? Большую популярность приобрело давнее ироничное изречение американского психолога Э. Боринга (1886–1968): «Интеллект – это то, что измеряется тестами интеллекта». Примем это положение также за рабочую гипотезу. Подробнее проблема тестов интеллекта рассматривалась мною ранее (Курчанов Н. А., 2006; 2009).
Тестирование не ограничивается тестами интеллекта. С начала XX в. стремительно росло число тестов, расширялась сфера их приложения. Тестирование становится основным инструментарием психологии. На волне этого потока рождается психодиагностика, которая ставила своей целью создать единые методологические принципы тестирования. Термин «психодиагностика» ввел в 1921 г. швейцарский психиатр Г. Роршах (1884–1922), который ограничивал ее применение рамками психиатрии. Однако и среди психиатров отношение к тестам сложилось скорее негативное. Крупный специалист в исследованиях шизофрении, немецкий психиатр К. Леонгард (1904–1988) писал: «…в первую очередь надо наблюдать за человеком, а не опрашивать его» (Леонгард К., 2001).
Г. Роршах стал автором знаменитого теста «чернильных пятен», названного его именем (рис. 11.2). При тестировании испытуемый описывает ассоциации, которые вызвало в нем каждое «пятно». Разработаны многочисленные системы интерпретации теста, однако до сих пор не ясно, что он выявляет. Хотя нельзя отрицать, что в тесте Роршаха есть какая-то скрытая притягательность.
Рис. 11.2. Тест «чернильных пятен» Роршаха
Этот тест заложил начало проективным методикам, которые приобрели особую популярность в конце 1930-х гг. Другим популярным проективным тестом стал тест ТАТ (тематический апперцептивный тест), разработанный К. Морган и основателем персонологии Г. Мюрреем. В нем испытуемые описывают картинку неопределенного содержания, на которую (как считается) они проецируют свои проблемы.
Сложно говорить о «научности» проективных тестов. В них непонятное измеряется неизвестным. Даже приверженцы тестологии отмечали сложность и неоднозначность интерпретации проективных тестов. Но так ли уж отличаются от них другие тесты? Важнейший критерий, характеризующий тесты, – валидность. Это показатель отражения в результатах теста именно того свойства, для диагностики которого он предназначен. Часто ли декларируемая валидность соответствует действительности?
В 1950–1960-е гг. наступает период расцвета личностных опросников, преподносимых как максимально объективные виды тестирования. Наиболее известными опросниками являются MMPI и 16-факторный опросник английского психолога Р. Кеттелла (1905–1998). Р. Кеттелл является создателем оригинальной теории личности, построенной на принципах факторного анализа. Важную роль в детерминации поведения он отводил генетическому фактору, отмечая его недооценку другими психологами (Холл К., Линдсей Г., 1997). Что касается валидности опросников, то я не думаю, что по этому критерию они отличаются от проективных тестов. В частности, в различных исследованиях давно замечена тенденция ответов в сторону «надо хорошо выглядеть».
В целом, следует признать, что тестомания, охватившая вначале США, а затем и остальной мир, – печальное явление. Можно порадоваться, что популярность тестов в настоящее время резко упала. Более чем вековая история тестирования ничего не прибавила в нашем понимании психики. Ведущий российский специалист в области психодиагностики М. А. Холодная смело характеризует это направление: «Психодиагностики как области знаний не существует, поскольку уровень развития психологии не позволяет на основе результатов теста прийти к психологическому диагнозу и, тем более, к прогнозу поведения» (Холодная М. А., 2004).
* * *
Психология не случайно заблудилась в поисках психики. Человек – основной объект ее исследований, обильно снабжал психологию загадками и парадоксами.
11.8. Парадоксы психики человека
Быстрое развитие когнитивных способностей в ходе антропогенеза имело не только позитивный эффект, но и сопровождалось целым рядом негативных последствий. Эта взаимосвязь породила многочисленные парадоксы человеческой психики.
Большой интерес издавна вызывала тенденция иррационального в психике, которая наблюдается на протяжении всей истории человечества. Иррациональное привлекало представителей самых разных наук: культурологии, психологии, психиатрии, философии. Подробно рассмотрены явления магии, колдовства, мифа, необычных состояний сознания.
Основоположник отечественной нейрогенетики С. Н. Давиденков (1880–1961) подошел к этим явлениям с эволюционной точки зрения. Он выдвинул концепцию парадокса нервно-психической эволюции: чем выше пластичность мозга у организма, тем больше его подверженность патологическим состояниям. Иррациональное в психике С. Н. Давиденков рассматривал как сбои в работе мозга.
Признавая отрицательное влияние «выключения» естественного отбора на развитие нервной системы, способствующее сохранению в популяции разнообразных отклоняющихся вариантов, С. Н. Давиденков также обратил внимание на роль культа невротических реакций в традициях магии и шаманизма первобытного общества: «…истерия первобытных народов начала принимать стабильную и узаконенную форму» (Давиденков С. Н., 1947). Вполне возможно, что невротизация психики человека и явилась следствием направленности эволюции мозга на когнитивные способности. Интересно отметить, что селекция лабораторных животных на когнитивные способности часто сопровождается параллельной невротизацией, что создает селекционный барьер. Остроумно звучит шутка русского поэта-символиста Вячеслава Иванова (1866–1949): «Обезьяна сошла с ума и стала человеком».
Эту версию подтверждают наблюдения взаимосвязи психопатологии и творческих способностей. В свое время огромной популярностью пользовалась книга «Гениальность и помешательство» итальянского ученого Чезаре Ломброзо (1835–1909). Автор считал, что он «нашел ключ к пониманию таинственной сущности гения» (Ломброзо Ч., 1995).
Немецкий невропатолог П. Мёбиус (1853–1907) основал целое научное направление – патографию. Оно посвящалось анализу развития творческих способностей личности с точки зрения психопатологии. Основываясь на принципах патографии, П. Мёбиус написал интересные биографии Ж.-Ж. Руссо, А. Шопенгауэра, В. Гёте.
О связи между депрессией и творческими способностями рассуждает в своей книге Д. А. Жуков, отталкиваясь от картины А. Дюрера «Меланхолия» (Жуков Д. А., 2007). Еще Аристотель заметил, что «все выдающиеся философы, ученые, поэты, художники были меланхолики. Меланхолия опасна для здоровья, но обостряет ум». Именно меланхолики значительно чаще других впадают в депрессию. Но депрессивный склад души располагает к размышлениям, что способствует успеху в творчестве.
Английский невролог О. Сакс также считает, что в избыточном потенциале скрываются «монстры болезни», когда «Я» человека вначале становится сообщником недуга, а потом превращается в его слугу (Сакс О., 2010).
Не являются ли наши психические проблемы эволюционной платой за «слишком» высокий уровень когнитивных способностей? Не это ли главная причина «трагизма человеческого существования», отмеченного еще древними философами, а затем многократно воспетого писателями и поэтами? Не это ли причина ожесточенной агрессии человека против своего разума? Алкоголизм, наркомания, психоразрушающая музыка сопровождают цивилизацию с первых дней ее появления, с каждым годом усиливая давление. Как образно заметил американский психолог Р. Мэй: «По иронии природы человеку всегда свойственно ускорять шаг, когда он сбился с пути» (May R., 1969).
