■стремятся
£*реагиро!
1 жл* Они ■sue этого»
I ВнрсП!3№ н эо IIMCH1
I.* Вилли I тся проп Вс
гтъ раз, из т* »Gitpa*
Успех.
Когда генерал-майор Уильям Ф. Дин был отпущен на свободу комму-1 нистическими агентами, державшими его в неволе40, один из корреспон* дентов, как сообщалось тогда в прессе, спросил у недавнего узника, 1 помогало ему не падать духом в течение трех лет страданий. «Я никогдЯ не испытывал жалости к самому себе, — ответил генерал, — и именно 5 позволяло мне преодолевать любые трудности». Жалость к себе вред™ людям, пожалуй, больше, чем что-либо иное. Я бы сказал, что самообви-1 нения еще хуже, потому что они — одна из главных причин жалости к се-Г бе. Или же человек сперва проходит путь от самообвинения к самоосуж J дению, затем самоосуждение может обернуться презрением к себе, а| отсюда недалеко и до самоуничтожения.
Чрезмерные самообвинения открывают дверь для чувства вины! Привыкнув обвинять себя в своих очевидных неудачах, вы, вполне веро? J ятно, спустя какое-то время станете искать виновников собственных не-Г удач среди других людей. По моим личным наблюдениям, многие изЯ жен плакали и причитали: «Это была моя ошибка!», тогда как виноват.Г несомненно, был муж. Многие матери рыдали: «Где и в чем я недосмот-| рела?», — когда любому стороннему наблюдателю было очевидно, что| напряженность в семье вызвала неудача ребенка.
Кроме того, самообвинения закрывают дверь саморазвитию. Оказав-Я шись перед намертво задраенной дверью, чья-то индивидуальность мо- ] жет навсегда отказаться от продвижения вперед; она может зачахнуть: | вечно томясь в крайней меланхолии. Подобно оленихе, ослепленной ярким светом, она может застыть на одном месте, испытывая паралич] чувств и воли, ощущая недостаток мужества, хладнокровия и той движущей силы, которая вывела бы ее в безопасное место.
1ине души ) положение злост-разума». гих делах (ачником, не в том, вы своей е воспри-зм случае
(у комму-фреспон-ника, что [ никогда генно это не вредит амообви-эсти к се-амоосуж-к себе, а
за вины, ше веро-яных неногие из виноват, едосмот-:дно, что
Оказав-ость мо-чахнуть, зной яр-паралич я и той
Общеизвестно, что Великая стена, насчитывающая много столетий и I ;иротянувшаяся на тысячу восемьсот миль через бескрайние равнины и • стыни, является одним из самых монументальных и впечатляющих сооружений в истории. И вместе с тем это символ неудачи Китая, его неспо-«йбности прогрессировать41. Великая стена стала барьером: китайцы изорвали себя за этим грандиозным крепостным сооружением и обрати-:,гякъ вовнутрь, перестав развиваться вовне. Самообвинения могут стать *№жго рода Великой Китайской стеной нашей жизни. Ежедневно мы ка-Швь за камнем укладываем в нее проявления самокритики, презрения к *кбе и самоосуждения, делая эту стену все выше и выше, и вот однажды ы сказываемся настолько ограниченными и зажатыми ею со всех «юрон, что попадаем в изоляцию от семьи, друзей и всего общества. ' зим спутником становится смерть.
Третьим камнем преткновения является отсутствие всяких це-А- Д-р Уильям Меннинджер42 высказывает такое мнение:
«Человек должен знать, куда он хочет двигаться, если намерен куда-нибудь добраться. Ведь это так легко и просто — всего лишь плыть по течению. Некоторые люди проходят через школу и прочие учебные заведения с таким видом, как будто они думают, что, обучаясь, оказывают своим родственникам любезность. На работе они нудно тянут волынку, -проявляя заинтересованность только к цифрам, указанным в их чеке на Зарплату. У НИХ нет никакой цели. Когда кто-либо или что-либо мешает им, они не борются, а собирают свои вещи и выходят из игры. Люди, которые направляются в определенное место и делают конкретные вещи, стремятся максимально использовать каждую ситуацию. Они готовы отреагировать на любое обстоятельство, которое встретится на их пути к цели. Они знают, чего хотят, и готовы не пожалеть усилий на достижение этого».
В произведении Уильяма Сарояна43 «Путь вашей жизни» есть персо-по имени Вилли, который олицетворяет человека без реальной це-» У Вилли настоящая мания к пинболу44. В течение всей пьесы Вилли %£ется против треклятой машины. В последней сцене он, наконец, вы-жгрывает. Вспыхивают красные и зеленые огни, колокольчик звенит раз, из автомата выскакивает американский флаг, а Вилли отдает ЯВггь, забирает у бармена шесть никелей45 и говорит: «Я знал, что сделаю
Успех.
Когда никакой цели нет, это достаточно плохо, но заниженные це; еще хуже.
Вероятно, такой вещи, как полное отсутствие цели, вообще не быва У Вилли имелась цель — победить машину. И он преуспел, но добил этого за счет неудачи во всем остальном. Его история похожа на стару побасенку о собаке, которая хвасталась, что сможет обогнать всех, кто п редвигается на четырех ногах. Вскоре после этого ей довелось преслед, вать кролика, но она не смогла его догнать. Другие собаки смеялись громко и издевательски. Наш пес не обратил на это внимания: «Не з будьте, кролик стремился спасти свою жизнь. Я же, гоняясь за ним, хот лишь позабавиться».
В жизни мы редко встречаем таких людей в чистом виде, но есть ин| дивидуумы, чья единственная цель — развлекаться и забавляться, к действительно не делает ничего иного, как только веселится, часто счет других и всегда — за счет себя и своих реальных достижений. Ой растрачивают впустую дарованные Богом таланты на ничего не стоящи' удовольствия. Они просыпают «соль» своей энергии мимо «блюда» со ственной жизни, а потом обнаруживают, что жизнь для них потеря вкус. Они целятся одновременно по множеству мишеней, разбрасыв свой талант наподобие картечи и преувеличивая ценность всего того, ч им удается хотя бы слегка зацепить. Такая стрельба наобум плюс paj достные крики, издаваемые, когда они куда-то угодят, — вот все, чек желают их сердца.
Далее, есть люди — к счастью, их не много — цель которых — неопр' деленный «прорыв» куда-нибудь, прогнозируемый в будущем. Подобн мистеру Микоберу, они ждут чего-то такого, что вознесет их ввысь, а са' ми тем временем опускаются все ниже и ниже46. Обычная жизнь — вн сферы их интересов, совсем не то, для чего они созданы; она им реши тельно не нравится. Они ждут сказочного принца, ковра-самолета — ела; вом, голубой мечты, некоего предмета обожания и вожделения. Но при менительно к реальной жизни их инстинкты атрофированы, умы туп-ют, а тела становятся дряблыми,
