то у обществ и государств появятся дополнительное ресурсы для того, чтобы финансировать систему всеобщего базового дохода, обеспечивая таким образом безработным массам минимально приемлемый уровень жизни и одновременно избавившись от нынешней громоздкой и дорогостоящей системы социального вспомоществования. Система эта не только неэффективна, но и имеет пагубные социальные и человеческие последствия. Есть две ловушки: безработные часто оказываются в ситуации, когда финансовые стимулы недостаточны, чтобы побудить их настойчиво искать работу. Вторая западня запирает людей в положении, в котором невыгодно повышение зарплаты, ведь при нем они лишаются дополнительного пособия от налоговой службы. Этим пользуются недобросовестные работодатели. Возникает ощущение обреченности на скудное материальное существование и не приносящую удовлетворения однообразную и скучную работу без малейших перспектив на перемену участи. Что пагубно влияет на состояния человеческой психики, толкает к алкоголизму и наркомании. Уж не говоря о том, каких огромных ресурсов требует функционирование нынешней системы социального обеспечения. Она явно нуждается в незамедлительном реформировании, и введение базового всеобщего дохода кажется очевидным, самым простым выходом из положения.
Пандемия COVID-19, похоже, ускорила эти процессы. Испания подала пример, которому последовали многие другие западные государства: испанское правительство заявило, что оно намерено «как можно скорее» обеспечить базовым доходом около миллиона беднейших домохозяйств страны, а министр экономики Надя Кальвиньо заявила, что всеобщий базовый доход станет «постоянным инструментом».
Первый министр Шотландии Никола Стерджен (Nicola Sturgeon) сообщила, что эпидемия и ее экономические последствия заставили ее прийти к выводу, что «всеобщий базовый доход — это идея, время которой пришло».
Но если концепция общего базового дохода утвердится, то на основе какой формулы будет высчитываться конкретная сумма выплат, чтобы она могла считаться достаточной? Будет ли она облагаться налогом (вряд ли), можно ли будет под нее, скажем, получать кредиты? Вопросов много, но два, наверно, главных: может ли общество себе позволить такую роскошь, и второе — не будут ли даровые деньги способствовать деградации человеческих существ? Многие полагают, что люди могут окончательно облениться, превратиться в трутней, что значительная часть безусловного дохода пойдет на алкоголь и наркотики. Однако исследования влияния программ прямых денежных трансфертов не подтвердили такого вывода. В 2014 году Всемирный банк подготовил обзор 30 научных исследований, в котором говорится, что «озабоченность по поводу использования денежных трансфертов для потребления алкоголя и табака является необоснованной».
С ноября 2017 по октябрь 2018 года ученые из Хельсинкского университета проводили эксперимент по применению основного дохода. Две тысячи безработных, выбранных методом случайного отбора, получали по 560 евро в месяц. Если они при этом находили работу и начинали получать зарплату, то этого дохода их не лишали. Главный вывод, к которому пришли организаторы эксперимента: «Получатели основного дохода были более удовлетворены своей жизнью и испытывали меньшее психическое напряжение, чем контрольная группа». Полученные данные свидетельствуют о том, что базовый доход, похоже, не является сдерживающим фактором для людей в поиске работы. Участники эксперимента работали в среднем 78 дней, что на шесть дней больше, чем люди, получающие обычное пособие. Были отмечены и некоторые неожиданные результаты: так, особенно сильно увеличился рост занятости в семьях с детьми, а также тех, чей родной язык не является одним из двух государственных языков страны (финским или шведским), но исследователи понятия не имеют, почему это так. Насколько этот эксперимент приблизил практическое воплощение системы универсального базового дохода в общенациональном масштабе, сказать трудно. Помимо Финляндии похожие эксперименты проводились в Канаде, Индии и Намибии и нескольких других странах. В России, как показывают опросы, от 60 до 70 процентов граждан страны поддерживают идею общего основного дохода. Но единственное государство в мире, приблизившееся к законодательному принятию этого принципа, в итоге его решительно отвергло. Швейцарские избиратели на референдуме 2016 года проголосовали против (почти 77 процентов), и только пятая часть — 23 процента — высказалась за. Предлагалось, чтобы каждый взрослый гражданин конфедерации получал бы по 2500 франков (2250 евро) в месяц, а дети — по 625 франков. Хотя, казалось бы, опросы показывали, что швейцарцы трудолюбивы: только два процента опрошенных хотели бы бросить работу и еще восемь процентов собирались обдумать такую возможность. То есть основная часть населения в трутней превращаться вроде бы не собиралась. Но ведь одно дело абстрактные размышления, а другое — практика. И потом, это же швейцарцы… Но, видимо, решающим аргументом против стало заявление правительства о том, что для осуществления проекта потребуется изыскать 200 миллиардов франков в год, что приведет к повышению налогов, а существующие пособия придется при этом существенно сократить.
Мои же печали о другом: перевод всего населения на такую «пенсионную» жизнь неизбежно исказит природу денег и помешает им выполнять некоторые важные функции, по крайней мере в привычном для нас виде. Например, пусть и несовершенного, но единственного измерителя качества и количества труда. Кроме того, глядя на некоторых соседей по планете, не могу избавиться от ощущения, что они ненавидят свою работу. Причем во многих случаях их можно понять: нудный, монотонный, не приносящий никакого удовлетворения труд. В других же — крупным планом видна нормальная, обычная человеческая лень. Подозреваю, что единственное, что вынуждает таких людей работать, — это кнут нищеты и пряник материального достатка. Что произойдет с ними, если эти два стимула исчезнут?
Великий Кейнс, правда, категорически утверждал, что работа — внутренняя потребность человека и ему будет трудно отказаться от труда, даже если в нем не будет необходимости. «На протяжении долгих веков старый Адам будет все еще жить в нас, так что каждому, чтобы быть довольным жизнью, потребуется немного поработать… может быть, 15 часов в неделю», — писал он в работе «Экономические возможности для наших внуков». А вот еще одна цитата из классика. Он вспоминал эпитафию, в которой ломавшая всю жизнь спину поденщица счастлива покинуть этот изнуривший ее мир и «уйти туда, где нет ни готовки, ни стирки, ни шитья, ни мытья посуды». Ей так сладко представить себе, что после смерти можно будет наконец ничего не делать. Don’t mourn for me, friends, don’t weep for me ever, for I’m going to do nothing for ever and ever! («Не плачьте обо мне, друзья! Вовеки бездельничать буду я».) Даже петь ей в раю не придется, а только слушать. With psalms and sweet music the heavens’ll be ringing, but I shall have nothing to do with the singing! («Пусть сладкоголосое пение льется, вполне без меня райский хор обойдется!»)
Мои сожаления, впрочем, носят сугубо теоретический, абстрактный характер. Универсальный базовый доход, может быть, и зло, но зло меньшее, чем альтернативы. И главное — неизбежное.
Но вот еще вопрос: а точно ли хватит на это ресурсов? И вечным ли будет экономический рост?
Когда мы съедим свой кокон
