«Собрание различных достоверных химических книг, а именно Иоанна Исаака Голланда Рука Философов, о Сатурио, о растениях, минералах, кабале и о Камне Философском» вышло и русском переводе всего через четыре года после смерти Джеймса Прайса — в 1787 году. Вера и подобные рецепты иссякла к тому времени уже почти совсем. Джеймс Прайс, по всей вероятности, был одним из последних ученых, принимавших их всерьез и не понимавших, что полото, которое они получали из ранных, порошков, в этих порошках уже было.
Но времена, когда возможность превращения одних металлов в другие ни у кого сомнений не вызывала, еще не были забыты…
Глава вторая,
которая посвящена научным воззрениям древних европейцев
НЕДОПЕЧЁННОЕ ОЛОВО, НЕДОВАРЕННЫЙ СВИНЕЦ
В одну из глухих ночей 1263 года к затерянному в лесах Северной Франции монастырю, как и все тогдашние монастыри более похожему на крепость, чем на святую обитель, подъехала закрытая повозка в сопровождении четверых всадников.
Заскрипели блоки, загремела цепь, опуская тяжелый дубовый мост, распахнулись окованные железными листами ворота. Повозка и всадники промчались по мосту и скрылись за кирпичной зубчатой стеной.
Закрылись железные ворота. Снова заскрипели блоки и загремела цепь. Мост поднялся. Глубокий, полный гнилой воды ров и высокая глухая стена надежно отрезали повозку и всадников от всего остального мира.
А через несколько минут, придвинув поближе к свече пергаментный свиток, отец настоятель, шевеля губами, читал послание его преосвященства Иеронима — генерала Ордена святого Франциска Асизского.
«Сей брат Роджер, — говорилось в послании, — должен жить в полном уединении от мира и в разлуке с друзьями. У него есть ученики, обращающиеся к нему за советом. Пусть он станет ничем для них. Он должен быть заключен в тюрьме на хлебе и воде и следует конфисковать всякую рукопись, какую ом вздумает куда-либо отправить…»
Наутро сытые кони вынесли из монастыря всадников и повозку. Но тот, кто ночью находился в повозке и о ком шла речь в послании главы Ордена, остался в каменном мешке.
Полное имя узника было Роджер Бэкон. Но современникам он был известен более как Доктор Мирабилис — Внушающий Удивление.
Да и как мог не внушать удивления окружающим странны и монах, который первым в Европе выдумал порох! А еще — объяснил причину радуги. А еще — изобрел очки и телескоп. А еще — уверял, что между Европой и Индией простирается океан — это за 250 лет до Колумба! А еще — утверждал, что человек ничего не должен принимать на веру, а до всего обязан доходить своим умом и стараться все на свете проверять опытом. О человеческом разуме Доктор Мирабилис был такого высокого мнения, что утверждал: «Можно сделать корабли, идущие без гребцов. И быстрые колесницы без коней. И летательные аппараты. И такие устройства, чтобы ходить безопасно по дну моря и рек…»
Простой народ удивлялся. А святых отцов все пуще охватывал великий гнев. Брат Роджер подрывал веру! Это следовало пресечь.
И пресекли.
Многие годы провел Роджер Никон в монастырской темнице, отрезанный от своей, превращенной в лабораторию, кельи, от учеников, от книг, от возможности наблюдать природу и ставить опыты.
Лишь связка гусиных перьев, да наполненная до края свинцовая чернильница, да желтые листы пергамента были его друзьями. Но они же были и его предателями. Недаром ведь отец настоятель тратился на эти принадлежности. Недаром его преосвященство строго наказывал не выпускать из рук Ордена исписанные узником страницы. Они ждали, что на этих страницах будут раскрыты тайны алхимии, и золото, сотворенное по рецептам Доктора Мирабилиса, наполнит хранилища Ватикана.
С великими предосторожностями, под надежной охраной, все, написанное братом Роджером, доставляли самому римскому пане. И римский пана Климент Четвертый читал:
«Я буду говорить здесь о происхождении металлов и об их естественных началах. Заметьте прежде всего, что начала металлов суть ртуть и сульфур. Эти два начала породили все металлы. Природа всегда имеет целью достичь совершенства — то есть золота. Но вследствие различных мешающих ей случайностей получаются и другие металлы, как это ясно изложено многими философами. Золото есть тело совершенное, составленное из чистой, блестящей, постоянной, окрашенной в красный цвет ртути и из чистого, постоянного, окрашенного в красный цвет сульфура. Серебро — тело почти совершенное, ему недостает только немного веса, постоянства и цвета. А вот олово — тело несовершенное, оно немного недопечено и недожарено. Свинец же недостаточно проварен…»
Не надо думать, что Доктор Мирабилис намеренно запутывал своих тюремщиков. Нет, он честно излагал то, что думал и знал. Лишенный возможности творить новое знание, он в своих сочинениях подводил итог тем знаниям, которые были накоплены его предшественниками. Недаром ссылался он на «многих философов». И странные для нас слова Роджера Бэкона о недопеченном олове и недоваренном свинце опирались на опыт предшествовавших ему поколений.
«ОТ ЧЕТЫРЬ СОСТАВ»
Лет за двести до того как в семье разорившегося рыцаря Бэкона из английского графства Соммерсет родился мальчик Роджер, на другом конце Европы, в Киеве, родился князь Святослав Ярославич.
Поскольку он не был первым сыном великого князя Ярослава Владимировича, отец дал ему не Киев, а всего-навсего Чернигов. И пришлось Святославу сперва вместе с первым братом Изяславом Киевским и вторым братом Всеволодом Переяславским отбирать Тьмутаракань у дяди Ростислава Владимировича и Полоцк У другого дяди — Всеслава. А потом воевать с половцами. А потом назначать в Новгород князем своего сына Глеба. И только тогда ему удалось — с помощью своего второго брата Всеволода — изгнать из Киева своего первого брата Изяслава и занять его место.
Удивительно, как, несмотря на все это, Святослав Ярославич успевал читать книги, которые специально для него переписывай со старых греческих и болгарских образцов.
Две книги из библиотеки Святослава дошли до наших дней. Они называются изборниками. В одном изборнике есть рисунок, изображающий Святослава и его семью. Это один из немногих портретов древнерусских князей, сделанных с натуры и дошедших до нас.
Все содержание этого изборника было слово в слово списано с изборника, составленного для болгарского царя Симеона, а тот изборник, в свою очередь, почти дословно повторял византийский оригинал. Так что сведения, которые Святослав мог почерпнуть в этой книге, были общепринятыми в тогдашнем культурном мире.
Ни о золоте, ни об олове и свинце в изборнике Святослава нет ничего. Но все же кое-что, к нашему предмету относящееся, имеется. А именно: рассуждение о том, из чего состоит человеческое тело.
Оказывается, наши предки считали так: «Тело человече от четырь состав создано, имать бо от огня теплоту, от въздуха же студеньство, от земля же сухоту, от воды же мокроту». То есть человеческое тело состоит из четырех первоначальных основ — из огня, из воздуха, из земли, из воды. А видно это из того, что оно обладает свойствами теплоты, холода, сухости, влажности. Теплота же, каждому ясно, может быть только от огня, холод — от воздуха, сухость — от земли, влажность — от воды.
Все логично! Чем еще можно согреть, если не огнем? Где охлаждается разгоряченный лоб и щеки — на ветру, на воздухе. Как высушить непролазную дорогу — насыпать песку. А связь влажности с водой так же очевидна, как теплоты — с огнем.
Но почему именно «от четырь состав», а не от пяти, шести, семи или, например, двенадцати?
В конце VII — начале VI века до новой эры жил в городе Милете древний грек по имени Фалес. То ли потому, что город Милет расположен на берегу Средиземного моря, а следовательно, главное занятие его жителей — рыболовство и мореплавание, то ли по иным причинам, но Фалес Милетский утверждал, что весь мир, все вещи и существа, решительно все состоит из воды. Несколько позже другой грек — Анаксимен, живший в Афинах, заявил, что в основе всего заложен воздух. Еще позже, в V веке до новой эры, Гераклит из Эфес нашел, что все сущее — из огня. А его ученик Эмпедокл согласился со всеми тремя, но добавил к их трем первоосновам еще и четвертую — землю. Так, судя по сочинениям европейских историков науки, будто бы образовалось учение о четырех началах, четырех элементах, из которых сложены все тела.
