Уже с 1777 г. книга Сен-Мартена была принята как руководство истины в русском масонстве. В 1785 г. она была издана в русском переводе. Под влиянием мистической истерики Сен-Мартена и русские масоны стали проникаться мыслью о божественности царской власти, и даже Елагин, забыв уроки Сумарокова, стал проповедовать эту «идею». Помещичьи основы мировоззрения с каждым годом все более явственно выступали в учениях розенкрейцеров*.
* Изложение судеб русского масонства и его мировоззрения хорошо даны в книге Г.В. Вернадского. Русское масонство XVIII в. Пг., 1917.
Таким образом, путь русских масонов от лож елизаветинского времени, когда в них участвовал и Сумароков, до розенкрейцерства был путем ухода от передовых идеалов в мистику и в реакцию. И тем не менее было бы неправильно представлять себе розенкрейцерство как явление целиком реакционное, поддерживавшее феодально-крепостническую власть. Недаром Екатерина II и ее правительство, с самого начала относившееся к розенкрейцерам подозрительно, с середины 1780-х-годов, именно тогда, когда мировоззрение розенкрейцерского ордена в Москве определилось полностью, открывают целый поход против «мартинистов». Екатерина пишет свои антимасонские комедии, стремясь предать «мартышек» (от слова мартинист) всенародному осмеянию. Затем начинается открытый правительственный нажим, за которым последовал разгром масонских организаций.
С другой стороны, неслучайно и то, что именно на базе розенкрейцерской московской организации Новиков и его друзья развернули грандиозную по тем временам издательскую, просветительскую, общественно-пропагандистскую, филантропическую деятельность.
Дело в том, что как ни низко пали русские масоны в своих мистических бредоумствованиях, не все они растеряли из своих ранних навыков свободомыслия. Крупнейшие деятели русского масонства, и в первую очередь сам Новиков, остались во многом «нераскаянными» вплоть до 1792 г., года разгрома. И они искали правды и спасения не от народа, не от «естественного права», но от религии. И они чурались демократического радикализма и всячески кляли иллюминатов. Но они никак не могли признать положение дел в России Екатерины II и Потемкина нормальным. Они заявляли, что на земле и, в частности, в России царствует не свет (по Сен-Мартену), а грех. В формах мистики они создали утопию о прекрасной стране верующих и счастливых людей, управляемой святыми людьми только по законам масонской религии, без бюрократии, подьячих, полицейщины, вельмож, произвола, разврата власти. В своих книгах они проповедовали эту утопию как свою программу; в их государстве исчезнет нужда, не будет ни наемников, ни рабов, ни налогов; все будут учится и жить мирно и возвышенно. Для этого нужно, чтобы все стали масонами и очистились от скверны. В будущем масонском раю не будет ни церкви, ни законов, а будет свободное объединение хороших людей, верующих в бога кто как хочет.
Эта утопия имела характер фантастической сказки. Но лучшие люди из розенкрейцеров верили в нее и жаждали хотя бы постепенного приближения к ней.
Во имя этой-то утопии лучшие люди масонства не могли примириться с режимом Екатерины, и, будучи все более резко выраженными идеологами дворянства и чураясь демократии и демократической мысли, они должны были продолжать борьбу с властью бюрократически-крепостнической деспотии. Здесь возникало непримиримое противоречие. Ужас перед Пугачевым заставлял бежать в мистику и пассивность. Невозможность смириться заставляла бороться, – хотя бы с оружием мистики в руках, хотя бы скрыто, спрятавшись в мистическом тумане. В результате организация розенкрейцеров превратилась в организацию вовсе не только мистико-моральную, но и политическую; она подпольно повела работу против Екатерины II и была не чужда проектов переворота со ставкой на Павла Петровича, которого втягивали в розенкрейцерство. Однако реальной базы для политических планов у розенкрейцеров не было. Кроме того, в их организацию затесались темные политические дельцы, приехавшие из Пруссии и старавшиеся орудовать в пользу Пруссии, конечно, скрывая свои подлые цели от русских масонов. Катастрофа неизбежно должна была наступить. Ничего хорошего из всего этого выйти не могло и не вышло.
Не только остатки политической непримиренности спасали лучших из розенкрейцеров от услужения реакционному правительству. Их высокий моральный, более того – морально-общественный идеал личности, преодолевшей страх «земной» власти, был связан, конечно, с традициями гражданских идеалов просветительского движения. Среди розенкрейцеров были люди поистине высокого строя души, глубоко страдавшие от социальной неправды, смелые и принципиальные в своем презрении к разврату помещичьей власти и вельможного круга.
Замечательную характеристику масонов 1780-х годов дал Пушкин в статье «Александр Радищев»: «В то время существовали в России люди, известные под именем мартинистов. Мы еще застали несколько стариков, принадлежавших этому полуполитическому, полурелигиозному обществу. Странная смесь мистической набожности и философического вольнодумства, бескорыстная любовь к просвещению, практическая филантропия ярко отличали их от поколения, которому они принадлежали».
Новиков в 1780-е годы. Эта характеристика подходит к наиболее яркой фигуре в движении русского масонства – Н.И. Новикову. О первой половине его деятельности речь была уже в предыдущей главе. Вторая половина ее связана с трагическим путем розенкрейцерства.
Выше уже говорилось о том переломе, который произошел в сознании и в журнально-литературной работе Новикова во время пугачевского восстания. Этот перелом выразился и в его издательской деятельности. Еще с 1766 г. Новиков приступил к изданию книг; он издавал сочинения и переводы В. Майкова, М. Попова. В 1772 г. вышел в свет составленный Новиковым «Опыт исторического словаря о российских писателях». С 1773 до 1775 г. Новиков выпустил десять томов сборников исторических материалов о Руси «Древняя российская вивлиофика» (т.е. библиотека), содержавших весьма ценные для науки публикации, но ориентированных на прославление старины. Издание было поддержано Екатериной II. В 1773–1776 гг. Новиков издал отдельно несколько книг-публикаций по русской истории. Одна из них, «Повествователь древностей российских», открывалась обращением к «благосклонному любителю Русских древностей», не имеющему отвращения от старого слога и не находящему в древностях запаха гнили, в противоположность юношам, «зараженным французскою натуральною системою, пудрою, помадою, картами, праздностью и прочими ненужными украшениями и бесполезными увеселениями»*.
* Вернадский Г. Н.И. Новиков. Пг., 1918. С. 23.
В 1768 г. было основано Екатериной II «Собрание, старающееся о переводе иностранных книг». «Новиков, часто видевшийся по своим литературным делам с Г.В. Козицким (руководителем переводческого «Собрания»), решил помочь делу и взять на себя издание переводов «Собрания». В 1773 г. Новиков (совместно с книгопродавцем К.В. Миллером) приступил к организации «Общества, старающегося о напечатании книг».
Переводы «Собрания» доставили основной материал для изданий общества (например «Размышления о греческой истории» Мабли, пер. с франц. А.Н. Радищева; «О народах, издревле в России обитавших» Г.Ф. Миллера, пер. с нем. И. Долинского; «Каия Июлия Кесаря Записки о походах его в Галлию», пер. с лат. С. Волчкова).
Помимо переводов, общество издавало и оригинальные произведения («Борислав» М.М. Хераскова). Первое издательское общество Новикова оказалось не в силах разрешить вопрос сбыта книг, а потому не могло справиться и с издательской деятельностью. Обществом было выпущено всего 18 названий, и уже в 1774 г. оно должно было закрыться из-за недостатка средств. Новиков опять делался единоличным издателем. Впрочем, и в 1773–1774 гг. он издавал некоторые книги без поддержки общества. В 1777 г. Новиков предпринял еженедельное периодическое издание «Санкт-Петербургские ученые ведомости», представлявшие попытку библиографической хроники. «Ведомости» отмечали как литературные, так и научные новинки, помещали на них рецензии, а иногда давали место и даже темы самостоятельным произведениям небольшого размера.
В сентябре 1777 г. начал выходить новый ежемесячный журнал Новикова «Утренний свет» в стихах и прозе, содержавший в себе как оригинальные сочинения, так и переводы с разных языков»*. Это было уже масонское издание.
* Вернадский Г. Н.И. Новиков. Пг., 1918. С. 15-25.
Новиков вступил в масонство в 1775 г., сначала не очень охотно, уступая уговорам масонов, но затем увлекся масонскими идеями. Вскоре он сделался видным деятелем движения «каменщиков». В это время он примыкал к масонству рационалистического типа. Около 1777 г. он услышал о розенкрейцерстве. Это была пора мучительных духовных исканий Новикова. Он еще не стал мистиком. Журнал «Утренний свет» в основном наполнялся переводами из сочинений античных и новых авторов о морали, психологии, педагогике.
