XXVII. Героя узнают
(определение — узнавание, обозначение У).
Он узнается по отметке, по клейму (рана, звезда) или по переданному ему предмету (колечко, полотенце). В этом случае узнавание представляет собою функцию, корреспондирующую с клеймением, с отметкой. Он узнается также по решению трудной задачи (в этом случае почти всегда предшествует неузнанное прибытие), или же узнавание происходит непосредственно после долгой разлуки. В этом случае узнавать друг друга могут родители и дети, братья и сестры и т. д.
XXVIII. Ложный герой или антагонист изобличается
(определение — обличение, обозначение О).
Эта функция большей частью связана с предыдущей. Иногда она является результатом нерешенной задачи (ложный герой не может поднять голов змея). Чаще всего она дается в форме рассказа ("Тут царевна рассказала все, как было"). Иногда все события рассказываются с самого начала в виде сказки. Вредитель в числе слушателей, он выдает себя возгласами неодобрения (197). Иногда поется песня, повествующая о происшедшем и изобличающая вредителя (244). Есть и другие единичные формы обличения (258).
XXIX. Герою дается новый облик
(определение — трансфигурация, обозначение Т).
1) Новый облик дается непосредственно волшебным действием помощника (Т1). Герой проходит сквозь уши коня (коровы), получает новый, прекрасный облик.
2) Герой выстраивает чудесный дворец (Т2). Сам он во дворце ходит царевичем. Девушка за ночь вдруг просыпается в чудесном дворце (127). Хотя герой в этом случае не всегда меняет свой облик, но все же в этих случаях перед нами преображение, особый вид его.
3) Герой надевает новую одежду (Т3). Девушка одевает (волшебное) платье и убор, вдруг обретает сияющую красоту, которой все дивятся (234).
4) Рационализованные и юмористические формы (Т4). Эти формы частью объясняются предыдущими как их трансформации, частью должны быть изучены и объяснены в связи с изучением сказок-анекдотов, откуда они пришли. Собственно перемены облика в этих случаях нет, но обманом достигается его видимость. Примеры: лиса ведет Кузиньку к королю, говорит, что Кузинька упал в канаву, просит одежды. Ей дают королевскую одежду. Кузинька входит в царской одежде, принят за царевича. Все подобные случаи могут быть сформулированы: ложное доказательство богатства и красоты, принятое за действительное доказательство.
XXX. Враг наказывается
(определение — наказание, обозначение Н).
Он расстреливается, изгоняется, привязывается к хвосту лошади, кончает самоубийством и пр. На ряду с этим иногда имеем великодушное прощение (Hneg). Наказывается обычно только вредитель второго хода и ложный герой, а первый вредитель наказывается только в тех случаях, когда в рассказе нет боя и погони. В противном случае он убивается в бою, или погибает при погоне (ведьма лопается при попытке выпить море и пр.).
XXXI. Герой вступает в брак и воцаряется
(определение — свадьба, обозначение C**).
1) Невеста и царство даются или сразу, или герой получает сперва полцарства, а по смерти родителей и все (С**)
2) Иногда герой только женится, но невеста его — не царевна, воцарения не происходит. Обозначение С*.
3) Иногда, наоборот, говорится только о достижении престола. Обозначение С*.
4) Если сказка незадолго до венчания прерывается новым вредительством, то первый ход кончается помолвкою, обещанием брака. Обозначение (с1).
5) Обратный случай: женатый герой теряет свою жену; в результате поисков брак возобновляется. Возобновленный брак обозначаем с2.
6) Иногда герой вместо руки царевны получает денежную награду или компенсацию в иных формах (с3).
Этим сказка завершается. Следует еще заметить, что некоторые действия сказочных героев в отдельных случаях не подчиняются и не определяются ни одной из приведенных функций. Таких случаев очень немного. Это — или формы, которые не могут быть поняты без сравнительного материала, или же формы, перенесенные из сказок других разрядов (анекдотов, легенд и др.). Мы определяем их как неясные элементы и обозначаем знаком N.
Какие же выводы можно сделать из приведенных наблюдений?
Во-первых, несколько общих выводов.
Мы видим, что, действительно, количество функций весьма ограниченно. Можно отметить лишь тридцать одну функцию. В пределах этих функций развивается действие решительно всех сказок нашего материала, а также и действие очень многих других сказок самых различных народов. Далее, если прочесть все функции подряд, то мы увидим, как с логической и художественной необходимостью одна функция вытекает из другой. Мы видим, что, действительно, ни одна функция другой не исключает. Все они принадлежат одному стержню, а не нескольким стержням, как это уже отмечалось выше.
Теперь несколько частных, правда, очень важных, выводов.
Мы видим, что очень большое количество функций расположено попарно (запрет-нарушение, выведывание-выдача, борьба — победа, преследование-спасение и т. д.). Другие функции могут быть расположены по группам. Так — вредительство, отсылка, решение противодействовать и отправка из дома (А В С ↑) составляют завязку. Испытание героя дарителем, его реакция и награждение (Д Г Z) также составляют некоторое целое. Наряду с этим имеются одиночные функции (отлучки, наказание, брак и др.).
Эти частные выводы мы пока просто отмечаем. Наблюдение, что функции расположены попарно, нам еще пригодится. Пригодятся нам еще и наши общие выводы.
Мы должны теперь перейти к сказкам вплотную, к отдельным текстам. Вопрос, как применяется данная схема к текстам, что такое представляют собой отдельные сказки по отношению к схеме, может быть разрешен только на анализе текстов. Обратный же вопрос — вопрос, чем является данная схема по отношению к сказкам — может быть разрешен сейчас. Она для отдельных сказок является единицей мерки. Подобно тому, как материю можно приложить к метру и этим определить ее длину, сказки могут прилагаться к схеме, и этим они определяются. Из приложения же разных сказок к данной схеме может быть определено и отношение сказок между собою. Мы уже предвидим, что вопрос о родстве сказок, вопрос о сюжетах и вариантах благодаря этому может получить новое разрешение.
IV. Асимиляции
Случаи двойного морфологического значения одной функции
Выше было указано, что функции должны определяться независимо от того, кому приписано их выполнение. Из перечисления функций можно было убедиться, что они должны определяться и независимо от того, как, каким способом они выполняются.
Это иногда затрудняет определение отдельных случаев, так как разные функции могут выполняться совершенно одинаково. По-видимому, здесь имеется влияние одних форм на другие. Это явление может быть названо ассимиляцией способов исполнения функций.
В полном объеме это сложное явление здесь не может быть освещено. Оно может быть рассмотрено лишь постольку, поскольку это необходимо для последующих анализов.
Возьмем такой случай (160): Иван просит у яги коня. Она предлагает выбрать лучшего из табуна равных жеребят. Он выбирает верно и берет коня. Действие у яги представляет собой испытание героя дарителем, после чего следует получение волшебного средства. Но вот мы видим, что в другой сказке (219) герой хочет жениться на дочери Водяного. Тот требует, чтобы герой выбрал невесту из двенадцати равных девиц. Может ли этот случай так же быть определен, как испытание дарителя? Ясно, что, несмотря на одинаковость действий, перед нами элемент совершенно другой, а именно трудная задача в связи с сватовством. Можно предположить, что произошла ассимиляция одной формы с другой. Не задаваясь вопросом о первичности того или другого значения, мы, однако, должны найти критерий, который позволил бы во всех подобных случаях произвести точное разграничение элементов, несмотря на одинаковость поступков. В этих случаях всегда можно руководствоваться принципом определения функции по ее последствиям. Если за решением задачи следует получение волшебного средства, то мы имеем испытание дарителя (Д). Если следует добыча невесты и брак, мы имеем трудную задачу (З).
Этим же способом трудная задача может быть отличена от отсылки завязочного характера. Посылка за оленем-золотые рога и пр. также может быть названа "трудной задачей", но морфологически подобная отсылка представляет собою иной элемент, чем задача царевны и задача яги. Если отсылка вызывает отправку, длительные поиски (C↑), встречу с дарителем и пр., - то перед нами завязочный элемент (я, В — недостача и отсылка). Если задача разрешается немедленно и сразу ведет к браку, перед нами трудная задача и ее решение (3-Р).
Если за решением задачи следует брак, то это значит, что невеста решением задачи заслужена или добыта. Таким образом, последствием задачи (а по последствиям определяется элемент) является добыча искомого персонажа (resp. предмета, но не волшебного средства). Могут быть зафиксированы трудные задачи в связи с сватовством и вне этой связи. Последний случай встречается очень редко (в нашем материале лишь два раза, № 249, 239). За решением следует добыча искомого. Таким образом, мы приходим к следующему итогу: все задачи, вызывающие поиски, должны рассматриваться, как В, все задачи, вызывающие получение волшебного средства, рассматриваются как Д. Все остальные задачи рассматриваются как трудные задачи (З), с двумя разновидностями: задачи в связи с сватовством и браком и задачи вне связи с сватовством.
