погребальной архитектуры (Elgood, 2000: 156). Ее следы можно встретить и сегодня, в виде каменных кругов с тремя камнями внутри (как в Амаравати), которые до сих пор используются для захоронений [34] (Ramanayya, 1930: 8).
О такого рода сооружениях рассказывает и Р. Нагасвами. Он справедливо предлагает рассматривать установление камней героев и почитание мертвого героя в качестве спасителя, помощника и покровителя общины как продолжение доисторического культа возведения мегалитических гробниц, которые часто имеют форму дольмена с тремя вертикальными плитами, установленными в виде небольшой камеры и увенчанными камнем-крышей. Фигура героя, как правило, бывает высечена на задней плите внутри камеры. Герой при этом изображается по-разному, но практически всегда в сцене сражения. Он держит в руке копье, меч или лук и стрелы (Nagaswamy 2, 1994: 29). Сходное описание древних сооружений, обнаруженных в Южной Индии, дает и Т. Г. Аравамудан. Они состоят из четырех каменных плит: три плиты образуют три стены, одна сторона оставлена открытой, четвертая плита служит кровлей, а в центре установлен лингам. Здесь же вырезаны фигуры павшего героя (или героев) и его супруги, совершившей обряд самосожжения (satī) (Aravamuthan, 1988: 52).
* * *
Согласно М. Сторм, увековечивать героическую смерть возвели в обычай Чолы, когда на месте гибели героя стало принятым устанавливать героические камни (vīrakkal) – от чольского периода осталось много таких камней (Storm, 2013:225). Но, похоже, данная практика была известна в Южной Индии задолго до Чолов. Во многих случаях возведение храмов в качестве погребальных памятников продолжает практику, которая началась в Индии с мегалитических захоронений, и продолжателем этой традиции является буддийская ступа (stūpa) [35].
Г. Жуво-Дюбрей определяет ступу как полусферический памятник, который использовался в качестве могилы для останков Будды и его учеников (Jouveau-Dubreuil, 1922: 7). Ступы часто располагались в непосредственной близости от более ранних захоронений, и ярким примером тому является Амаравати (Elgood, 2000: 178). Примечательно, что практически каждая ступа содержит какую-либо реликвию в виде чьих-то останков. Например, ступа в Санчи содержит реликвии двух знаменитых учеников Будды – Сарипутты и Моггалланы (Rao, 1993: 30), а останки самого Будды были разложены по восьми ступам (Elgood, 2000: 178; Jouveau-Dubreuil, 1922: 8).
Многие специалисты считают, что индуистский храм обязан своим происхождением буддийской ступе. Такого мнения придерживается, к примеру, Н. Л. Павлов. Он утверждает, что в процессе превращения ступы в храм и замены святилища индуистским алтарем сама ступа как бы перемещается наверх, становясь завершением храма и постепенно перерастая в башенку (Павлов, 2001: 164). Далее развитие вертикальной структуры индуистского храма идет по двум направлениям – по северному и южному. В северной части Индии там, где преобладало влияние ведийской культуры, башенка вытягивается по вертикали и принимает форму чечевицы, получив название шикхара (санскр. śikhara – букв. «гора», «вершина») (Павлов, 2001: 164). А на дравидийском Юге вертикальная часть храма развивается преимущественно как ярусная система.
Несмотря на то, что многие специалисты склонны рассматривать индуистский храм в качестве прямого наследника буддийской ступы, существует также точка зрения, согласно которой сама ступа произошла от ведийской гробницы под названием агнидрия (agnidriya), что означает «дом священного огня» (Jouveau-Dubreuil, 1922: 25). Агнидрия – это полусферическое сооружение с дымоходом и с очагом. Причем дымоход расположен на том же месте, что и хармики в буддийской ступе, и данный факт убедил Г. Жуво-Дюбрея в происхождении этой верхней части ступы от трубы агнидрии (Jouveau-Dubreuil, 1922: 26).
Ведийская гробница агнидрия (иллюстрация из книги Г. Жуво-Дюбрея "Vedic Antiquities", 1922, с. 27)
Ссылаясь на Э. Б. Хавелла (E. B. Havell), Г. Жуво-Дюбрей объясняет особую форму буддийской ступы тем, что до Будды прах арийских вождей был объектом культа. В ведийский период родственники собирали фрагменты костей умершего человека после погребального костра и помещали их в урну, которая помещалась в могилу. Такое захоронение напоминало хижину, в которой при жизни обитал вождь. Она была сделана из дерева и бамбука и имела полусферическую форму (Jouveau-Dubreuil, 1922: 7–8). Над урной воздвигался памятник и совершалось жертвоприношение предкам – питримедха (pitṛmedha). При этом арийские племена, возводя ступы в честь вождей, не создавали прецедент, а действовали, по мнению Г. Жуво-Дюбрея, в рамках давней традиции (Jouveau-Dubreuil, 1922: 9).
Подобного рода погребальные хижины устраивались и в пещерах, которые также являлись местом хранения погребальных урн (Rao, 1993: 32). Об одной такой находке, сделанной еще в начале прошлого века в Падиньяттамури в Керале, рассказывает Г. Жуво-Дюбрей. Гробница представляла собой полусферическую хижину из латерита, покрытую древесиной и глиной, с центральной деревянной колонной. Там было все необходимое для комфортного проживания умершего: кровать, стол, стул, очаг, много гончарных изделий, железные предметы, кухонные принадлежности и т. д. (Jouveau-Dubreuil, 1922: 16–20). Для его кормления устраивались шраддхи (śraddhā) (Jouveau-Dubreuil, 1922: 29). При этом исследователь обратил внимание на одну важную деталь: латеритовые пещеры, обнаруженные в Керале, имеют полусферическую форму и являются идеальной имитацией хижин (Jouveau-Dubreuil, 1922: 29). В связи с этим можно вспомнить, что у некоторых племен Южной Индии точно так же существуют погребальные хижины (Rao, 1993: 29).
По словам Г. Жуво-Дюбрея, обнаруженные в Керале ведийские гробницы помогли по-новому взглянуть на происхождение самых ранних буддийских памятников (вихара и чайтья), которые вырезались в скалах в больших количествах. В данном случае буддийские монахи следовали давней ведийской традиции (Jouveau-Dubreuil, 1922: 28).
* * *
Существует точка зрения, согласно которой индуистский храм представляет собой расширенную версию ведийского алтаря. Интересна точка зрения Субхаша Кака, который рассматривает алтарь для ритуала агничаяна (agnicayana) как прообраз индуистского храма и индийской архитектурной традиции, а квадратный уттараведи (uttaravedi), или небесный алтарь, содержащий в шестом слое кирпичей изображение золотого Пуруши, как эквивалент храма. Уттараведи символизировал человека (yajamāna), от имени которого проводился ритуал, а также Пурушу и весь Космос. И с этой точки зрения небесный алтарь тождественен храму (см. Kak S. Time, Space and Structure in Ancient India).
Некоторые исследователи отмечают определенную тождественность многих элементов ведийского ритуала и храмовой структуры. По мнению Н. Л. Павлова, если сопоставить, с одной стороны, вертикальную структуру ведийского жертвенного столба юпа, символизирующего ось мира, с другой стороны, – ваджры и, с третьей, – колонны индуистского храма, то можно легко обнаружить их принципиальное подобие (Павлов, 2001: 243–244). А С. Керсенбом-Стори, опираясь на исследование Рави Вармы, приводит любопытную схему соответствий структуры жертвенной площадки для проведения ведийских ритуалов – ягашалы (санскр. yajñaśālā) – и структуры агамического храма (Kersenboom-Story, 1987: 94):
• юпа (yūpa) = дхваджастамбха (dhvajastambha)
• уттараведи (uttaravedi) = балигриха (baligṛha)
• дашапада (daśapada) = балипитха (balipīṭha)
• хавирдана (havirdāna) = место для приготовления пищи
• садас (sadas) = мандапа (maṇḍapa)
• агнихотрашала (agnihotraśālā) = гарбхагриха (garbhagṛha)
• центральный алтарь веди (vedi)
