Вторую группа составляют палеоантропы, жившие в Вюрме I и первой половине Вюрме 1-11, т. е. во время от 75–70 тысяч лет до 35–40 тысяч лет. К ним прежде всего относятся классические, типичные неандертальцы Западной Европы. Это поздние палеоантропы.
Поздние палеоантропы пришли на смену ранним. Каждая из этих групп связана с одной из двух стадий эволюции каменной индустрии второй половины раннего палеолита: ранние палеоантропы — со стадией, представленной средне-ашельскими, позднеашельскими, премустьерскими и ранне-мустьерскими культурами, поздние — со стадией, представленной культурами позднего мустье. Все это дает достаточное основание полагать, что ранние и поздние палеоантропы — это две последовательно сменявшиеся стадии эволюции палеоантропов.
Третью группу составляли люди, которые были, по существу, не столько палеоантропами, сколько существами, промежуточными между палеоантропами и людьми современного физического типа. Их можно назвать позднейшими палеоантропами.
Превращение ранних палеоантропов в поздних было связано с переходом от одного этапа эволюции каменной индустрии к другому — в целом, несомненно, более высокому. Но эта смена означала прогресс не только в развитии производственной и вообще хозяйственной деятельности. Она — и это для нас самое важное — была ознаменована резким переломом в формировании общественных отношений. Признаков этого перелома много.
Данные палеоантропологии и археологии, приведенные во втором разделе девятой главы книги, свидетельствуют, что в праобщине ранних палеоантропов, как и в праобщине архантропов, довольно широко бытовало убийство и, может быть, каннибализм. Всего, по подсчетам некоторых исследователей, следы смертельных ранений обнаружены на черепах и скелетах 16 из 25 ранних палеоантропов, остатки которых были найдены на территории Европы (Roper М.К. A Survey of the Evidence in Intrahuman Killing in the Pleistocene//CA. 1969. Vol. 10. № 4. Pt.2, p.436).
Остатков поздних палеоантропов найдено гораздо больше, чем ранних. Однако более или менее убедительные признаки насильственной смерти и следы каннибализма обнаруживаются значительно реже. Среди многочисленных находок классических неандертальцев Западной Европы таковых две. Одна из них — Монте-Чирчео 1 (Италия). Другая сделана в гроте Ортю во Франции. Один несомненный случай убийства отмечен среди позднейших палеоантропов. Череп и скелет Схул IX носят следы ранений, вызвавших смерть.
Не может быть, конечно, исключено и то, что повреждения на черепах некоторых из названных выше ранних палеоантропов, истолковываемые как следы смертельных ран, причиненных оружием, на самом деле имеют посмертное происхождение и связаны с действием естественных сил. Однако, в любом случае контраст между ранними и поздними палеоантропами в этом отношении поразителен. Кроме этих имеются и другие данные о более высоком, чем у ранних палеоантропов, уровне сплоченности коллектива поздних неандертальцев.
К эпохе палеоантропов относится появление первых бесспорных памятников духовной культуры. Наиболее известные из них — погребения. Они появились только с переходом от ранних палеоантропов к поздним.
Появление погребений бесспорно свидетельствует о том, что живые стали заботиться о мертвых. Совершенно ясно, что забота живых членов коллектива о мертвых не могла бы появиться без возникновения заботы живых членов коллектива друг о друге. По данным этнографии, у народов, стоящих на стадии первобытного общества, забота о мертвых объясняется тем, что они и после смерти продолжали считаться членами коллектива. Заботу о покойниках, которую проявляли поздние и позднейшие палеоантропы, невозможно объяснить, не допустив, что мертвецы рассматривались как полноправные члены коллектива — праобщины. Но осознание связи между мертвыми членами коллектива и коллективом невозможно без осознания связи между всеми живыми его членами, то есть без осознания единства праобщины.
Так как человек и после смерти продолжал считаться членом коллектива, то на него и тогда продолжало распространяться действие норм, регулирующих отношения внутри коллектива.
Целый ряд особенностей неандертальских погребений свидетельствует о том, что в праобщине поздних палеоантропов уже в значительной степени утвердились коммуналистические отношения. Каждый член праобщины имел право жить в пещере — месте обитания коллектива. Поэтому покойника оставляли в жилище. Каждый член праобщины имел право на часть добычи коллектива. Поэтому рядом с покойником клали причитавшуюся ему долю. Покойник продолжал сохранять право на орудия, бывшие собственностью праобщины. Этим, скорее всего, объясняется нахождение орудий возле скелетов.
Сенсацию в свое время вызвало исследование почвы вокруг одного из погребений в пещере Шанидар (Ирак), возраст которого определен примерно в 60 тыс. лет. Как выяснилось, в могилу человека, получившего обозначение Шанидар IV, были положены цветы, связанные в букеты, что позволило, в частности, установить, что захоронение произошло в период между концом мая и началом июля.
Эта находка в какой-то степени приподнимает завесу, скрывающую от нас духовную жизнь поздних палеоантропов. Она прежде всего говорит о развитии у них чисто человеческих эмоций. Но это еще не все. Из 8 видов растений, цветы которых были положены в могилу, 5 обладали целебными свойствами, 1 был съедобным и 1 — одновременно и целебным, и съедобным. Такой подбор вряд ли можно считать чисто случайным. Вероятно, поздние палеоантропы уже знали полезные свойства этих растений. Несколько видов из этих 7 до сих пор используются в народной медицине этого региона для лечения ран и воспалений.
Кроме погребений, имеются и другие данные, свидетельствующие о существовании у поздних палеоантропов заботы друг о друге. Об этом, в частности, говорит еще одна находка в уже упоминавшейся пещере Шанидар. Речь идет о взрослом мужчине, который получил наименование Шанидар I. Жил он примерно 45 тысяч лет тому назад. У него задолго до смерти была серьезно повреждена левая глазная впадина, в результате чего он был, вероятно, слеп на левый глаз. Два повреждения обнаруживает правое плечо. Правая рука была, по-видимому, ампутирована выше локтя. И произошло это задолго до его смерти. Об этом говорят следы заживления раны и атрофия оставшейся части руки. Правая ключица была поражена остеомиелитом, лодыжка и колено правой ноги — сильнейшим артритом. К этому можно добавить заживший перелом одной из костей правой стопы и, наконец, полностью стертые зубы.
Таким образом, Шанидар I был по существу полным калекой, неспособным не только внести какой-либо существенный вклад в обеспечение существования коллектива, но даже прокормить и защитить самого себя. И тем не менее он дожил, по крайней мере, до 40 лет, что для неандертальца означало глубокую старость. 40 лет для неандертальца эквивалентны примерно 80 годам для современного человека. А некоторые исследователи определяют его возраст в 50–60 лет. И он вполне мог бы прожить больше, если бы не обвал кровли пещеры (Solecki R. Shanidar. The First Flower People. New York 1971, p. 184, 195–196; Stewart T.D. The Neader-thal Skeletal Remains from Shanidar Cave, Iraq: A Summary of Evidence to Date //Proceedings of the American Philosophical Society. 1977. Vol.121, № 2; Trinkaus E. Hard Times among Neanderthals //Natural History. 1978. Vol.87. № 10, p.62; Trinkaus E. and Zimmerman M.R. Paleopathology of Shanidar Neanderthals //AJPA. 1979. Vol.50. № 3; Trinkaus E. and Zimmerman M.R. Trauma among Shanidar Neanderthals //AJPA. 1982. Vol.57. № 1, p.62–70).
По крайней мере последние годы жизни полным калекой был и человек из Лa Шапелль-о-Сен (Франция), умерший в возрасте 55–60 лет. Весь его позвоночник был поражен жесточайшим деформирующим артритом. Он был буквально скрючен и, разумеется, не мог принимать участия в охоте. Даже ел он, по-видимому с трудом, ибо артритом был поражен также сустав нижней челюсти и у него отсутствовали почти все зубы. В дополнение ко всему, у него когда-то было сломано ребро (Straus W.L., Cave A.J. Pathology and Posture of Neanderthal Man //Quarterly Review of Biology. 1957 Vol.32. № 4; Trinkaus E. Hard Times among Neanderthals; Idem. Pathology and posture of the la Shapelle-aux-Saints Neanderthal//AJPA. 1985. Vol.67. № 1).
На какую участь были бы обречены подобные существа, если бы они жили в зоологическом объединении, — об этом красноречиво повествуют данные о наших ближайших животных родственниках — шимпанзе. В течение многих лет велись наблюдения за жизнью этих обезьян в национальном парке Гомбе (Танзания). Однажды там разразилась эпидемия полиомиелита, в результате которой некоторые животные стали калеками.
У одного взрослого самца, которого исследователи именовали Мак-Грегором, были парализованы обе ноги, что с неизбежностью обрекало его на гибель. Страшную картину представляли последние дни его жизни. „Но самым ужасным в этой кошмарной истории, — писала известная исследовательница поведения шимпанзе Дж. Лавик-Гудолл, — было то, как отнеслись остальные шимпанзе к ставшему калекой сородичу… Когда Мак-Грегор впервые появился в лагере и уселся в высокой траве неподалеку от места подкормки, все взрослые самцы приблизились к калеке и уставились на него, распушив шерсть, а потом начали демонстрировать угрозы. Они не только угрожали старому больному самцу, но кое-кто пытался и в самом деле атаковать его. Он же, неспособный ни убежать, ни обороняться, с искаженным от ужаса лицом и оскаленными зубами лишь втягивал голову в плечи и, съежившись, ждал нападения" (Лавик-Гудолл Дж. В тени человека. М., 1974, с. 157, 159.) И нападение последовало. Один самец ударил Мак-Грегора несколько раз по спине, другой налетел на него, размахивая большой веткой. Только вмешательство исследователей заставило самцов удалиться.
