Целительной силе глаза и взгляда сопутствует сила безграничного познания, мудрости, всеведения. Интересно данное Дж. Кэмпбеллом толкование имени упомянутого выше бодхисатвы Авалокитешвара, который, взирая тысячью глаз на горестную драму мира, сострадательно испускает спасительные слезы. Анализируя смысл имени бодхисатвы, Кэмпбелл отмечает: частица ава означает «вниз», лок – «смотреть, созерцать», локита – «смотрящий», но также то, на что смотрят, видимое, наблюдаемое. Кроме того, лока означает «мир, пространство», а ишвара – «бог, властелин». Таким образом, Авалокитешвара может означать: «Владыка того, что мы видим», т. е. окружающего мира, либо «Владыка, которого мы видим», «Владыка разоблаченного». Тибетцы читают это имя – «Бог, который смотрит». Еще один вариант расшифровки этого санскритского имени – «Владыка, взирающий вниз с высоты»[124]. Мудрую Лхамо, в мифологии тибетского буддизма богиню – повелительницу жизни, хозяйку времени и людских судеб, покровительницу женщин и т. д. и т. п., сопровождает сонм существ-помощников, среди которых Кхйябджуг, чье тело покрыто глазами, а на животе – огромная пасть. Цанцзе, в древнекитайской мифологии культурный герой, на рельефах и гравюрах изображался с четырьмя глазами, по два глаза один над другим, что было символом особой прозорливости. В легендарной истории того же Древнего Китая известен совершенномудрый правитель Яо, изображавшийся иногда с тремя зрачками в глазах. Эрлик, в мифах монгольских народов владыка царства мертвых и верховный судья в загробном мире, в буддийской иконографии изображался с бычьей головой с тремя глазами, проницающими прошлое, настоящее и будущее. Шестнадцатиглазое божество гадания народа фон (Африка), именуемое Фа, обладает ключами от дверей в будущее. Словом, всеведение – это ничем не ограниченное знание всего и вся, включая пространство и время.
Анализ зрительного восприятия сверхъестественных существ позволяет назвать и третью «силу» (функцию) их взгляда. Это, как вы правильно догадались, карающая, разрушительная, а в ряде случаев демоническая сила. Шива, один из ведущих богов индуистского пантеона, само имя которого означает «благой», «приносящий счастье», олицетворял одновременно созидательные и деструктивные основы мироздания. Свиту Шивы составляют злые духи и оборотни, живущие на кладбищах и питающиеся человеческим мясом. Еще более грозные существа являются эманацией духа этого бога. Губительной силой обладает и третий глаз Шивы, находящийся посередине лба. Его пламенем он сжег бога любви, попытавшегося его отвлечь от аскетических подвигов. В ирландской мифологии Балор, предводитель демонов, поражал врагов взглядом своего единственного глаза. Во время битвы веко этого глаза приподнимали четыре человека. Аналогичным «даром» обладали и три сестры – горгоны из греческой мифологии: старшие – бессмертные Сфено и Эвриала и младшая – смертная, но более популярная Медуза. Чудовищные порождения морских божеств Форкия и Кето, они отличались ужасающим видом: крылатые, покрытые чешуей, со змеями вместо волос, с клыками, со взглядом, превращающим в камень все живое. Не буду пересказывать широко известную историю о Персее, обезглавившем спящую Медузу, напомню лишь, что родившийся из капель ее крови крылатый конь Пегас носит Зевсу громы и молнии, которыми тот разит врагов, и по совместительству наделяет вдохновением поэтов. Впрочем, молнии мечет глазами не только Зевс, но и большинство его коллег богов-громовержцев. У эвенков так поступает Агды, хозяин грома и молнии, и этот перечень можно продолжить.
Мифический чудовищный змей Василиск обладал способностью убивать не только ядом, но и взглядом. Сходно воздействовал взгляд великана Хумбабы из мифологии Древнего Двуречья[125]. По данным А. Голана, в мифах североамериканских индейцев фигурирует женщина, испепелившая мужа своим взглядом, в других мифах представлено некое существо с повязкой на глазах, причем если повязка удалялась, то человек, на которого падал взгляд этого существа, тут же умирал[126]. По повести Н.В. Гоголя всем известен персонаж восточнославянской мифологии Вий, чей смертоносный взгляд скрыт огромными веками или ресницами, которые поднимали вилами его помощники. В греческой мифологии есть кровавое чудовище Ламия, похищающее и пожирающее детей. Так как Гера лишила ее сна, она бродит по ночам. Сжалившийся над ней ее бывший возлюбленный Зевс даровал ей возможность вынимать свои глаза, чтобы заснуть, и лишь тогда она безвредна. «Поверье о том, что взгляд сверхъестественного существа может убить человека, имеет глобальный характер, – полагает А. Голан, – следовательно, оно зародилось очень и очень давно, если посредством устной передачи от соседа к соседу обошло весь мир. Похоже на то, что дожившее до ХХ века суеверное понятие «дурной глаз», «сглазить» существует уже по меньшей мере двадцать пять тысячелетий»[127]. Любопытная деталь: в Средние века в Европе массовый характер приобрели стирание, выскабливание, выкалывание глаз «демонических персонажей» на иконах, фресках, книжных миниатюрах с целью лишить их «дурной силы»[128]. Представители «сатанинского воинства» нередко изображались в профиль во избежание прямого зрительного контакта со смотрящим[129].
К «сглазу» мы непременно вернемся, сейчас же попытаемся подытожить зрительные способности мифических персонажей. По моим подсчетам, око (глаз, взгляд) сверхъестественных существ наделено по меньшей мере тремя неординарными возможностями. Во-первых, даром мгновенно проницать пространство и время, все сущее в небесном, земном и подземном мирах в прошлом, настоящем и будущем, способностью видеть внутренний мир и судьбу человека, словом, выступать «органом» всевидения и всеведения, мудрости и проницательности. Во-вторых, божественное око может пробуждать к жизни, воскрешать, спасать, сохранять и исцелять мир в целом и его отдельные создания, прежде всего человека, иначе: быть «органом» милосердия высших сил, оберегом от бедствий, болезней и даже смерти, залогом удачи, процветания, счастья. В-третьих, взгляд мифических существ способен наказать, покарать, испепелить, превратить в камень, просто лишить жизни клятвоотступников, врагов миропорядка, всех тех, кто встанет на пути грозных, превосходящих человеческое разумение, разрушительных сил.
Вспомнив, что мифы – плоды творчества Homo loquens – человека говорящего, причем говорящего, как нам с вами хорошо известно, не столько о том, что есть, сколько о том, почему это произошло, можно заключить: представления о глазах и зрении – фантастический вымысел, законсервированный в сказаниях о героях и богах. Заключение резонное, но поспешное: мифопоэтическая трактовка зрительного восприятия вышла за пределы культового или бытового пересказа преданий и легенд. Да и часто ли мы предаемся подобным пересказам после того, как выросли дети?! Зато нередко требуем смотреть нам в глаза у распекаемого подрастающего поколения. Ищем взор любимого человека, значимого собеседника, начальника. Раздражаемся, когда нас в упор разглядывают незнакомые люди. Боимся сглаза. Робеем перед иконописными ликами святых, которые как будто всматриваются в нас, стоящих перед ними, и видят все тайные чувства и мысли. И таких «нас» – миллионы.
Илл.1
Илл.1
В Успенском соборе Московского Кремля на одной из икон XIV в. Христос предстает со столь строгим ликом и пронизывающим взглядом, что в народе за подобными изображениями закрепилось название «Спас Ярое око»[130]. Долго простояв у этой иконы (илл. 1), вдруг ощутил: Спаситель меня не только осуждает, но и жалеет. Искусствоведы полагают: «Особое выражение лица Спасителя достигалось тем, что левый глаз смотрел ласково и одобрительно, в то время как правый – сурово и отвергающе»[131]. Много позже узнал, рассматривая лицо: наибольшее внимание мы уделяем глазам, начиная с левого, на котором взор останавливается чаще и дольше[132]. Чтение лица слева направо исследователи полагают культурно обусловленным приемом зрительного восприятия представителей европейской культуры, хотя напомню, именно левый глаз древнеегипетского Хора символизировал воскрешение после смерти. Впрочем, символика «левизны» – предмет особого разговора. Вернемся к божественным ликам. В Греции и на Балканах в виде фресок, а в России на сравнительно небольших иконах встречается изображение Христа как Недреманного ока (илл. 2). Как отмечает К.Х. Фельми[133], в одной из древнерусских рукописей, хранящихся в Российской государственной библиотеке, содержится объяснение сложных икон, в том числе «Недреманного ока», по поводу которого цитируется «Физиолог»[134] – документ IV–V вв., связывающий животных с историей спасения и приписывающий Господу слова: «Я сплю, а очи мои божественные и сердце бдят».
