Глупо и несправедливо было бы думать, что помимо денег брак с японцем не может принести и других радостей. Может! Важно соблюдать некоторые условия. Кроме того, что у жениха и невесты не должно быть разницы в годах в два-три раза, хорошо, если японец не очень уж походит на японца по своему менталитету. Или наоборот – девушка должна быть не совсем русской по своему мировосприятию. Тогда у супругов появляется реальный шанс найти общий язык. Речь не идет о языковом барьере – практически все русские жены говорят по-японски. Но дело в том, что многие местные мужья со своими женами почти не разговаривают. И я не знаю – плохо ли это. Скорее всего, тоже нормально – таков их менталитет. Еще одна моя знакомая, специалист по японской культуре, вполне счастлива в браке с мужем-японцем (есть общий ребенок). У них небольшая разница в возрасте (пять лет), а его молчаливость ее, влюбленную в японскую культуру, завораживает: «Он так меня любит! Это же сразу видно: он все время молчит. Кажется, вообще меня не замечает. Только глаза как щелки и толстые губы сжаты: сразу видно – любит». Возможно, так и есть. Классик японской литературы Юкио Мисима писал: «Идеал любви – тайная любовь. Высказанная любовь теряет свои достоинства». Боюсь только, что большинство современных японцев Мисиму не читали, так же как и их новоиспеченные жены. От последних чаще приходится слышать о другом показателе молчаливой влюбленности: «Ради меня готов на все: дает денег на каждую распродажу. Над ним даже на работе смеются, а он терпит. Приходит домой, денег даст и молчит, молчит… Прям Ромео!» Грустнее, когда все происходит с точностью до наоборот.
История третья – печальная. Она с Сахалина, окончила театральный институт. Приехала в Японию подработать. В клубе познакомилась с японцем – владельцем небольшого бара. Вышла замуж. Он увез ее домой – в провинцию. Она стала работать официанткой в его баре. Он заводил себе русских любовниц одну за другой, приводя их всех в бар, знакомя с женой и заставляя ту обслуживать их. Вечерами приходил домой пьяный, дрался. Когда он начал возвращаться не один, она сбежала. До России добиралась нелегально. Где она сейчас, я не знаю.
За последний десяток лет численность русской колонии в этой стране возросла примерно с 1000 до 15 000 человек. Примерно потому никакого учета соотечественников наше посольство не ведет, и никто в этом большом белом здании «на Роппонгах» не знает толком, сколько же в Японии русских. Примерно и потому, что значительная часть все тех же соотечественников живет здесь с просроченными визами, то есть фактически нелегально, а потому не поддается японскому учету. Примерно еще и потому, что к русским сами японцы часто относят всех жителей бывшего СССР, включая сюда не только многочисленных украинских хостесс, но и эстонок и даже румынок. Для упрощения взгляда на мир некоторые японские организации придумали даже несуществующую страну «экс-СССР» и учитывают нас как ее жителей – у меня есть научный сборник с моей статьей, где я указан как гражданин «бывшего СССР».
Вместе с учеными и стажерами из этого фантастического государства японские жены составляют сейчас основу нашей общины на этой далекой земле и формируют ее будущее. Сегодня мы уже можем говорить о второй (после 1917–1922 годов) волне эмиграции в Японию. В связи с этим возникает вопрос: каким видится будущее русской колонии?
У многих из «японских жен» есть русские дети. Как правило, это та категория женщин, которые попали в Японию случайно. Типичный пример вы уже видели: женщина после тяжелого развода пытается забыться, сменить обстановку, место жительства… Под руку попадается объявление: «Ищу невесту», или встречается подруга из бюро знакомств. Ребенка за руку – и на самолет… Их дети еще помнят Россию, русских бабушек и дедушек, говорят по-русски, но я не знаю – хорошо ли это? Нужно ли? Но даже большинство из родивших в смешанном браке детей здесь – в Японии – пока не подозревает о проблемах, которые ждут их впереди. Я разговаривал с людьми, прожившими в этой стране десятилетия. Они – русские. А вот кто их дети, они не знают. Русская женщина, родившая ребенка от японца, должна быть готова к тому, что этот ребенок будет все больше походить на японца. Не только внешне, хотя, как правило, это именно так. Проблема в другом. Япония – мононациональное государство. Инородцев здесь мало (всего около 2% населения), и они постоянно чувствуют на себе мощное давление большинства. Особенно дети. Мать может разговаривать с ребенком дома по-русски. В детском саду это станет причиной насмешек и издевательств. Мать может учить ребенка русской литературе. В школе его заставят выбросить из головы эти «фанаберии». Мать может учить ребенка русским песням. В школе он будет осваивать разные виды поклонов и привыкать прикрывать ладошкой рот во время смеха. Быть полукровкой – «хафу» – здесь тяжело, и даже если самому отказаться от своего происхождения, другие будут помнить о нем. Хафу популярны в качестве моделей в рекламном бизнесе, но каждый ли хочет всю жизнь быть моделью? Да и то – как правило, такие подработки заканчиваются к подростковому возрасту. Если женщина планирует жить в Японии и рожать здесь детей, она должна понимать, что со временем ее ребенок станет японцем – для нее и никогда не станет им – для всех остальных. Отчуждение неизбежно. Говорят, сейчас японское общество меняется, становится более глобализированным, интернациональным, космополитичным. Говорят, у этих детей-хафу большое будущее, они поведут за собой новую Японию. Счастлив, если окажется, что я ошибался!
Одна моя знакомая, вышедшая замуж за латиноамериканца японского происхождения, рассказывала, как ее маленькая дочь, вернувшись из садика, заявила:
– Мама, я нарисовала твой портрет!
– А почему волосы черные? У меня же белые.
– Я не хочу, чтобы у тебя были белые волосы! У всех мам черные, у тебя – белые. Не хочу! Плохо, когда не как у всех.
Волосы пришлось перекрасить. И не на портрете, а на голове. И это – только начало.
История четвертая – еще более драматическая. Она с Дальнего Востока. Он приехал специально, чтобы жениться на русской. Ухаживал красиво – «как в кино»: дарил цветы (дикая для японцев вещь), возил на такси, на которое у нее отродясь не было денег, целовал руку. Она вышла за него замуж. Он привез ее к себе домой – в деревню у подножия Фудзи. В доме жили его родители и старший брат – психически больной человек. Перед домом рисовое поле; на нем она провела почти год. Кормили ее выращенным ею же рисом и овощами. На улицу не выпускали, денег не давали. Она воровала у него из кошелька мелочь, чтобы добраться до города. Бежала. Пряталась в Токио у старой знакомой – русской жены. Подруга помогла с работой – она пошла в хостесс-клуб. Там встретила молодого алжирца – Ричи, влюбилась. С юности врачи ставили ей диагноз: бесплодие. Через несколько месяцев после встречи с Ричи она забеременела. Ребенка решила оставить. Виза к тому времени кончилась. У Ричи тоже. Года через три родился второй ребенок. Полиция все-таки нашла их и выслала из Японии. Его – в Алжир, ее – в Россию, закрыв им на будущее возможность получения японской визы. Оба ребенка остались в японском приюте.
Каждый месяц в офисе крупнейшей японской авиакомпании, продающей билеты на рейсы «Аэрофлота», раздается как минимум один звонок от русской девушки, пытающейся убежать от «любимого» мужа. Многие делают это менее авантюрно. Но их все равно значительно меньше, чем невест, почти каждый день заключающих брак с японцем. В Токио «новобранцев» легко узнать. Японский пенсионер ведет за руку девушку на голову выше его. У нее идеальная фигура и белые волосы. Он на ломаном английском языке рассказывает ей что-то про храмы. Она рассеянно кивает, смотрит в сторону и отворачивается, когда видит меня, – соотечественники идентифицируют здесь друг друга безошибочно. Я знаю, чем кончится ее брак. Кажется, она это знает тоже.
История пятая – счастливая. Она из Хабаровска. Он – из японской провинции, потомок воинственного клана самураев, ставший инженером. Он – общителен, щедр, ревнив, благороден, непосредственен (может дать в ухо таксисту, если считает, что его везут неправильно, или накрыть прямо на улице стол для бомжа – по зову души). Она – красива, умна, весела. Разница в возрасте – около 10 лет. Они встретились случайно и вместе уже пять лет. Они очень сильно любят друг друга – это видно даже со стороны. Они часто ссорятся, но мирятся всегда на один раз больше. Он учит русский язык и называет жену «Люблючка». У них много проблем. Но они счастливы. Недавно она родила красивого зеленоглазого мальчишку – Игоря, как две капли воды похожего на ее мужа, но белобрысого. Он уже снимается в рекламе, и я очень надеюсь, что они будут счастливы всегда.
Один молоденький японский ученый настойчиво просил меня познакомить его с русской девушкой. И однажды я сдался.
