Выпускные церемонии целителей в Свазиленде всегда проходят зимой, с июня по август. В этот период созревает растение, играющее важную роль в этой церемонии. Кхумбулиле не возражала, чтобы я взяла с собой Альберта и Джилл — фотографов-любителей, заслуживших уважение целителей. Она полагала, что мои друзья с пониманием отнесутся к увиденному. По мере приближения назначенного срока у меня стала возникать навязчивая мысль, что еще двум моим друзьям, жившим в Йоханнесбурге, также следовало бы присутствовать на церемонии. Я обсудила это с Кхумбулиле, которая сочла эту мысль указанием моих предков. Я пригласила Джесси и Анну-Мари, не зная, смогут ли они поехать с нами, но была уверена, что сделала для этого все возможное.
31 июля 1993 года мы присутствовали на выпускной церемонии пяти будущих целительниц, которые проходили подготовку у того же наставника, что и сама Кхумбулиле. Усадьба учителя — уважаемой старшей целительницы — находилась в сельском районе Свазиленда, неподалеку от границы с ЮАР. Вдень проведения церемонии я рано утром отправилась в Нтфоджени, чтобы захватить с собой Кхумбулиле. Со мной были Джесси, американка, работавшая в Йоханнесбурге, и Анна-Мари, кинезиолог из ЮАР, а также Альберт и Джилл — в качестве фотографов. Мы выехали из Мбабане в 4 часа утра. Было темно и холодно, стоял туман. Видимость была минимальной, трудно было даже разглядеть идущую впереди машину. Мы ползли до Нтфоджени почти два часа.
Приехав к Кхумбулиле, мы узнали, что с нами поедет еще и ее сестра Ольга. Я восприняла эту новость без особого энтузиазма, поскольку в машине и так было мало места. Я специально заранее написала Кхумбулиле, что мы не сможем взять лишних пассажиров. Но письмо так и не дошло. Кхумбулиле объяснила, что скоро «явятся» ее предки. В состоянии транса она уже не сможет с нами общаться, и Ольга нужна ей не только для собственной защиты, но и для того, чтобы разъяснять нам все, что будет происходить в течение этого дня. Кхумбулиле была совершенно спокойна. Она заявила, что место — не проблема, и мы как-нибудь устроимся. Она села впереди рядом со мной, а Джесси и Ольга с большим трудом втиснулись сзади, среди багажа, одежды и сумок с едой.
На место проведения церемонии мы прибыли около 8 часов утра. Солнце едва взошло, и было еще холодно. Присутствовавшие сидели у огня, завернувшись в одеяла. Их было довольно немного — быть может, всего человек тридцать. Ученики — будущие целители — тихо сидели в своей хижине. Нам объяснили, что они проплясали всю ночь и только сейчас прекратили танец, чтобы отдохнуть. Они были совершенно измотаны физически и эмоционально, так как призывали своих предков и большую часть ночи были «одержимы».
На соломенной крыше хижины, где находились посвящаемые, я заметила коллекцию рогов. Я уже видела подобное на крышах клиник традиционных целителей. Кхумбулиле объяснила, что это — рога животных, которых приносят в жертву предкам. Животных забивают и устраивают пир в честь предков, которые говорят и дают указания через наставников. Предков благодарят за помощь, которую они оказывают. Потом рога помещают на крышу хижины, в которой лечат пациентов или обучают целителей.
Я ожидала увидеть большую толпу — возможно, несколько сотен свази и множество вооруженных фотоаппаратами европейцев, постоянно живущих в Свазиленде. Это была совершенно особенная церемония; учитель — или «наставница» [5] как они ее называли — пользовалась здесь всеобщим уважением. Мне сказали, что если до отъезда из Свазиленда мне удастся увидеть хотя бы одну выпускную церемонию, то ею должна быть именно эта. Получить приглашение на нее было большой честью.
Кхумбулиле занимала особое место среди бывших выпускников этой наставницы, и все относились к ней с уважением. Она несколько раз посетила наставницу, чтобы добиться для нас разрешения присутствовать на церемонии. У Кхумбулиле нет своего автомобиля, а наставница живет в целом дне пути от ее дома. В тот момент я оценила те усилия, которые пришлось предпринять Кхумбулиле. Нас принимали по-царски и позволяли свободно ходить по территории усадьбы. Нам даже разрешили заглянуть в хижину посвящаемых.
Когда мы приехали, я сразу ощутила сильный, но приятный запах — это был запах леса и саванны, с отчетливым мускусным оттенком. Для этого в качестве благовония сжигают особую кору. На каждой выпускной церемонии дым от горящей коры в течение всего дня стелется над головами людей. Это благовоние не обладает галлюциногенными свойствами, однако говорят, что его запах усиливает связь с предками. Все, что мы наблюдали в тот день — танцы, монотонное пение, барабанный бой, сжигание лекарственных трав, прием мути, служило одной цели — усилению контакта с предками.
В тот день мои мысли и чувства, казалось, медленно куда-то уплывали. Все утро я чувствовала себя очень умиротворенно. Я бродила среди посвящаемых и старших целителей и все время находилась рядом с ними. В какой-то момент после полудня я подняла глаза и увидела поодаль около сотни зрителей, наблюдавших за происходящим. Я даже не заметила, когда они пришли.
К середине дня я стала ощущать, как возросла энергия толпы, как накалилась обстановка. В Свазиленде принято платить работникам раз в месяц. Церемония пришлась как раз на выходные дни после выдачи зарплаты — самые буйные выходные месяца. Многие люди в толпе уже в течение нескольких часов угощались местным пивом. В какой-то момент я забеспокоилась о своей безопасности. Не станем ли мы мишенью для насмешек или даже насилия, если под влиянием алкоголя настроение толпы изменится к худшему? Но вдруг я ощутила вокруг себя нечто вроде защитного кокона и больше не сомневалась, что нахожусь в безопасности.
Кхумбулиле вошла в транс через десять минут после нашего прибытия к месту церемонии. Она направилась прямо в хижину, где находились посвящаемые. Мы услышали низкий голос, голос мужчины, который мы с Джилл уже однажды слышали, когда Кхумбулиле входила в транс в своей клинике в Нтфоджени. Кхумбулиле и посвящаемые, также в состоянии транса, танцуя, вышли из хижины, выкликая голосами овладевших ими духов. Все они были в традиционном облачении. Кхумбулиле руководила танцем. Пританцовывая, они приблизились к наставнице и стали восхвалять ее, выказывая почтение ее исключительному таланту учителя и целительницы.
Пение прекратилось: предки покинули их тела. Внезапно наступила драматическая тишина. Посвящаемым вручили красивые головные уборы из ярких красных и лиловых перьев. После того как одержимость оставила их, Кхумбулиле и остальные хранили молчание — предки забрали их голоса.
Танец Кхумбулиле и посвящаемых способствовал мощной вспышке энергии. Она была непродолжительной, но я почувствовала слабость в коленях и села. Помню, я подумала: «Слава Богу, теперь можно расслабиться». Во время отдыха Кхумбулиле показала нам специальный жезл, который она получила во время своего обучения. Сегодня посвящаемые тоже должны были получить такие же жезлы с волосами из хвоста носорога на конце. На тот конец жезла, который держит в руке целительница, наносится мути (специальное лекарство). Вокруг и поверх мути укреплены особые маленькие морские раковины. Мути издает специфический запах, который помогает предкам общаться с целителем, когда он встряхивает жезлом во время работы с пациентами.
Мы успели передохнуть лишь несколько минут, когда посвящаемые вдруг словно вылетели из хижины. Я была захвачена врасплох и ощутила мгновенный эмоциональный подъем. Зазвучало неистовое ритмичное пение, сопровождавшееся громким рокотом барабанов. Старшие целители, когда-то учившиеся у этой наставницы, присоединились к танцующим ученикам.
Затем каждой из посвящаемых дали козу, на которую указали наставнице их предки. Этим козам тут же перерезали горло. Посвящаемые выпили козьей крови, затем настоя из трав, после чего их вырвало. Затем их накормили овсяной кашей, чтобы снять желудочные спазмы и предки могли бы быстрее прийти к ним. Если у посвящаемой не начиналась немедленная рвота, это означало, что она совершила что-то позорящее предков или не слушалась их во время обучения.
Это испытание связано с правилами воздержания. В период подготовки, который может занимать до трех лет, ученикам запрещены сексуальные контакты. Я заметила, что непосредственно перед этим испытанием посвящаемые проявляли необычную нервозность, сильно потели и тряслись.
Я спросила Ольгу: «Почему они так нервничают? Что случится, если их не вырвет?»
«Они умрут», — заявила она. Меня ошеломила спокойная обыденность ее слов. Я спросила: «Неужели случалось, что посвящаемые действительно умирали из-за того, что не прошли это испытание?»
«Да», — ответила Ольга.
Мне стало не по себе, и я пыталась собраться с силами, готовясь к тому, что может последовать дальше.
