— Ученики получили право открыто критиковать педагогов, на какое-то время были упразднены оценки и забыто понятие «авторитет». Раньше мы чествовали хороших учеников, наказывали плохих. Когда кто-то делал глупость, его поведение обсуждалось, теперь же этого нет. Помню, когда я зашла после летних каникул 1968 года в класс, ученики встретили меня критикой: и преподаю я не так, и веду себя с ними не этак. Я согласилась: «Вы правы. А теперь кто хочет на мое место?» Один смельчак сел за учительский стол. Минут пять повертелся, потом сник «Я не знаю, что делать». — «А зачем же тогда критиковал? Ругать проще простого. Возвращайся за парту и начинай работать».
— Что вы думаете о телесных наказаниях?
— Во Франции они давно запрещены, но, по-моему, в некоторых ситуациях легкая пощечина не помешает. Я так однажды и поступила.
— Что натворил ваш ученик?
— Моя ученица. По-хамски ответила и, получив пощечину, вышла из класса. В конце урока явилась: «Вы не имели права! Телесные наказания отменены!» — «А ты имела право грубить? Дай-ка мне дневник (во Франции он называется „карнет де корреспонданс“. — О. С.), я напишу твоим родителям о произошедшем». — «У меня его нет!» — «Как так?» Я взяла папку и его нашла. «Если ты абсолютна права, почему прячешь дневник?» Ученица испуганно выпалила: «Потому что если мои родители узнают, как я с вами разговаривала, то сами дадут мне оплеуху!» Тут я заглянула на первую страницу дневника и все поняла: мама девочки была преподавателем в школе, папа — профессором университета.
…Осенью 2007 года учитель дал пощечину ученику, назвавшему его сволочью, а вечером был арестован папой-полицейским. Блюститель порядка требовал, чтобы педагог публично извинился. Тот отказался. Начался суд, учителя приговорили к небольшому штрафу. Полицейский был разочарован. Негласная война между учениками и педагогами идет по всей Франции. Недавно мальчик из неблагополучной семьи обвинил учителя в том, что тот выбил ему зуб. Родитель побежал жаловаться в полицию. Учителя арестовали и ночь продержали в участке. Наутро 38-летний педагог повесился. А медицинская экспертиза обнаружила, что парень наврал, учитель его и пальцем не тронул. Против лгуна возбуждено дело…
Педагог Себастьян Клерк проработал восемь лет в лицее департамента Сена-Сен-Дени и опубликовал книгу «На помощь! Спасем нашу школу!». В ней он рассказал о своих кошмарных буднях. Постоянный шум на уроке, звонки мобильных телефонов, болтающие ученики, их ответы учителю: «Эй, вы! Не заводите вашу пластинку. Сейчас не время!» (У ученицы плохое настроение.) «Со мной нельзя так разговаривать, месье, иначе это может плохо закончиться!» (Ученик, знаменитый своей агрессивностью.) Хамство учителям, рэкет старших по отношению к младшим и драки повсеместны. Из-за этого в 2000 году министр Клод Аллегр направил в школы для дополнительного контроля 20 тысяч молодых помощников-преподавателей, но справляться с хулиганами все сложнее. Теперь министр Даркос хочет установить перед школами турникеты, распознающие металлические предметы (некоторые ребята приходят в школы с ножами), и обыскивать учеников на предмет наркотиков.
Но оставлю хулиганов и вернусь к образованию. Доучившись до 2-го (по-нашему до 8-го) класса, все ученики оказываются перед выбором: продолжать обучение в коллеже или выбрать профессиональный лицей (нечто вроде наших ПТУ) и за три года получить профессию. Часто такой лицей выбирают ребята из скромных семей или те, у кого плохие отметки. Остальные решают, что их сердцу милее: литература и языки, экономика или точные и естественные науки. Первых отправляют в литературный класс, где математика сведена к минимуму и большая часть времени посвящена чтению книг и изучению иностранных языков. Вторых в экономическо-научный класс, где обучают экономике, языкам, математике и, самую малость, истории и литературе. Третьих — в научный класс, где отдается предпочтение математике, биологии и химии. Через три года их ждут государственные выпускные экзамены, называемые во Франции baccalauréat. Каждый год сертификат бакалавра, дающий право записаться в университет, получает пол миллиона молодых французов. В 1996 году армейская служба была отменена и «косить» от армии молодым французам не приходится. Остается лишь выбрать высшее учебное заведение. На хорошем счету у парижан Сорбонна. Самыми уважаемыми факультетами считаются факультет права (АССАС) и экономики (Дофин), очень ценится факультет медицины. Отсев на них беспощадный. У будущих юристов после экзаменов в конце первого года отсеивают каждого третьего. У медиков — больше половины студентов. Им разрешено остаться на второй год — но только один раз, а потом они обязаны перейти на другой факультет.
…Утро студентов начинается рано. В 8 часов на платформу вокзала Нантер-Университет из вагонов выходят толпы молодежи. Одни приехали из роскошных предместий Нёйи и Ле-Везине, другие — из скромных 19-го и 20-го округов, но всех объединяет одна мысль — не опоздать к началу лекций в 8.30. На территории университета ухоженные газоны, камеры видеонаблюдения, огороженные спортивные площадки, охранники у входа. Ничто уже не напоминает о революционных дебатах сорокалетней давности. И теперешние студенты более спокойны и выдержанны, не ищут смысла жизни, не философствуют, как их дедушки и бабушки. Для них главное — получить диплом и найти работу, потому что безработица сегодня во Франции больше, чем сорок лет назад. Но проблемы у студентов остались прежними: нехватка денег, дороговизна жилья. Во Франции в университетах учатся два миллиона студентов — 80 процентов из них вынуждены работать, чтобы платить за обучение. Половина не выдерживает нагрузки и после первого года учебу бросает.
Самья (19 лет) на первом курсе экономического факультета. После учебы дает частные уроки, подрабатывает продавщицей… Николя (23 года) делит студио с приятелем, одному не по карману. Готовит диплом и надеется найти место учителя истории. Бенуа (22 года) тоже изучает историю. Чтобы заплатить за жилье, он в пятницу, субботу и воскресенье работает в ресторане «Фланч». Шесть часов безостановочной вечерней беготни приносят ему в конце месяца 550 евро. 400 евро получает его невеста, подрабатывая после учебы бебиситтером. Студио стоит 650 евро, на жизнь остается совсем мало… Почти у всех студентов половина бюджета уходит на оплату частного жилья — на два миллиона учащихся по Франции региональные университетские центры выделили лишь 150 тысяч студио. Стипендии получают только 500 тысяч студентов, а нуждаются в них большинство. За последние тридцать лет ситуация не особо изменилась.
Из дневника Юлиана Семенова: «24 ноября 1973 года три тысячи студентов прошли по улицам Парижа, чтобы выразить протест против условий учебы и жизни. Они несли плакаты с требованием увеличить государственные расходы на высшее образование, предоставить больше стипендий и учебных помещений. Во Франции только один студент из десяти получает стипендию. Каждый второй студент вынужден работать, чтобы продолжать учебу, два студента из трех не имеют возможности закончить высшее учебное заведение».
Студенческие волнения иногда заканчиваются трагедиями. В ночь на 6 декабря 1986 года Латинский квартал был заполнен полицейскими — они разгоняли манифестацию лицеистов, выступавших против очередной реформы министра Алена Деваке. Поль возвращался домой и, заметив юношу, убегающего от полицейских на мотоциклах (их во Франции называли вольтижерами), предложил ему спрятаться в своем подъезде. Разгоряченные погоней полицейские взломали дверь подъезда, набросились на молодых людей с дубинками и зверски избили. Поль выжил, а юноша Малик Уссекин умер. Тогдашний министр внутренних дел от правых — крепкий старый корсиканец Шарль Паскуа с жестким взглядом иссиня-черных маленьких глаз и южным акцентом — полицейских прикрыл. В журналы с его подачи была заброшена «деза»: мол, сестра погибшего занималась проституцией, а сам Малик имел неприятности с правосудием. Заместитель министра Робер Пандро публично заявил семье Малика: «Если бы мой сын проходил лечение диализом, я бы запретил ему выходить ночью на улицу валять дурака». В ответ на это заявление по улицам Парижа прошли манифестации студентов с плакатами: «Если бы мой отец был министром, я бы запретил ему нести чушь!» Лишь через четыре года убийцы в погонах были осуждены (условно), а группы вольтижеров распущены…
Заветная мечта всех французских родителей — несколько высших учебных заведений, называемых Большие школы (Grandes Écoles). Это основанная королем в 1747 году Школа мостов и шоссе (Ponts et chausses), готовящая высочайшего уровня инженеров, и Школа шахт (École des mines); открывшиеся в 1793 году Школа общественных работ (École des travaux publics) и Политехническая школа (École Polytechnique); основанная в 1794 году Высшая нормальная школа (École normal supérieur), выпускающая элитных преподавателей литературы и философии. Самой престижной считается основанная в 1945 году де Голлем Национальная школа администрации — ЭНА (ENА). Ни одно учебное заведение во Франции не пользуется большим влиянием. Из ее стен вышли президент Жискар д’Эстен и четыре премьер-министра: Кув де Морвиль, Жак Шабан-Дельмас, Мишель Рокар и Ален Жюппе. 80 процентов ее дипломников заняли самые высокие посты во французской администрации, а некоторые стали наиболее компетентными боссами: Луи Швейцер возглавил «Рено», Мишель Пеберо — «БНП-Париба», Даниэль Бутон — «Сосьете женераль», Жан Шарль Наури создал компанию «Эрис». Каждый год премьер-министр резервирует для новых выпускников 110 самых интересных рабочих мест.
