904
Тут огромное значение для Вакенродера и Тика имела берлинская деятельность Карла Филиппа Морица, умершего в 1793 году. Вакенродер слушал его лекции. См.: Schrimpf H. J. W. H. Wackenroder und К. Ph. Moritz // Zeitschrift fьr deutsche Philologie, 1964, Bd. 83, S. 383–408, и указанную книгу Э. Хертриха, S. 143 и след.
Grote L. Joseph Sutter und der nazarenische Gedanke. Mьnchen, 1972, S. 19.
Kamphausen A. Asmus Jakob Carstens. Neumьnster, 1941, S. 247.
Markwardt B. Geschichte der deutschen Poetik, Bd. 2–3. Berlin. 1956–1958.
Wackenroder. Werke und Briefe, Bd. 1, S. 59.
Один из теоретиков классицизма писал: «Альбрехт Дюрер был великим художником, удивительным в изобретении; и однако он совершал ошибки. Если бы он увидел Рафаэля, он сравнялся бы с ним. Будь рядом с ним Кастильоне, он направил бы Дюрера. Дюрер был столь велик, что Рафаэль держал его рисунки в своей рабочей комнате, у себя перед глазами, хвалил их и восхищался ими». Scheyb Franz Christoph von. Orestrio von den drey Kьnsten der Zeichnung. Th. 1. Wien, 1774, S. 360. Подобный взгляд приводил в своей книге Вакенродер: «Если бы только Дюрер пожил в Риме и поучился подлинной красоте и искусству идеального у Рафаэля, он стал бы великим художником; приходится сожалеть о нем и удивляться уже тому, что он в своем положении достиг столь многого» (Wackenroder. Werke und Briefe, Bd. 1, S. 60).
Ср.: Wцlfflin H. Kleine Schriften. Basel, 1916, S. 208.
«Он не был рожден для идеального и для возвышенного величия Рафаэля», — пишет о Дюрере Вакенродер (Wackenroder, Werke und Briefe, Bd. 1, S. 60). Между Рафаэлем и Дюрером Вакенродер чувствует внут^?ннее родство (Ibid.), однако у работ Дюрера не только нет «блестящей внешней красоты» (Ibid., S. 56), но «им присуща «наивная простота» (Ibid., S. 57). «Оправдывая» Дюрера, Вакенродер прибегает к гердеровскому аргументу равенства всякого художественного выражения или языка своей культуры.
Harmann-Wьlker D. Eine Schrift von J. C. Lavater ьber Dьrers „Vier Apostel“ und das Dьrer-Urteil, des 18. Jahrhunderts // Zeitschrift des Deutschen Vereins fьr Kunstwisenschaft, Jg. 25, 1971, S. 35. Несомненно, что Вакенродер признает за Дюрером иной раз даже меньше, чем классицисты!
Картина, которую видел Вакенродер в Нюрнберге (см.: Wackenroder W. Reisebriefe / Hrsg. von H. Hцhn, Berlin, 1938, S. 189–190), была копией XVII века, о чем Вакенродер не подозревал.
Об источниках Вакенродера см.: Koldewey Р. Wackenroder und sein Einfluss auf Tieck. Ein Beitrag zur Quellengeschichte der Romantik. Leipzig, 1904, и мой комментарий в указанном издании (см. примеч. 2).
Ведь уже в столь близкое к нам время, с весьма развитой техникой репродуцирования и с обширной искусствоведческой литературой, всего лет семьдесят пять тому назад, того же Дюрера Томас Манн открывал для себя… через Фридриха Ницше. Манн вспоминал в 1928 году: «Я не могу думать о Дюрере, чтобы не присоединялось сейчас же к его имени имя иное, чистое и священное, — имя Ницше. <…> Через посредство Ницше переживал я некогда, предчувствовал, созерцал мир Дюрера. <…> Встречается ли имя нюрнбергского художника у Ницше? Вряд ли. Но когда Ницше говорит, например, о Шопенгауэре, <…> когда он пишет: „Что это значит, если настоящий философ предан аскетическому идеалу, дух в действительном смысле опирающийся на самого себя, как Шопенгауэр, этот воин и рыцарь с железным взором, имеющий мужество быть самим собою, умеющий в одиночестве защитить свою позицию и не дожидающийся ни команд, ни указаний сверху?“ — о чем может думать он или, если он думает не о том, что же может иметь в виду он под этим точным и подробным описанием нравственной непосредственности и мужественности? Будет ли ошибкой написать на полях рядом с этими словами имя Дюрера?» См.: Mann Th. Gesammelte Werke. 2. Aufl. Berlin, 1956, Bd. 11, S. 700. Цитата из Ницше: Nietzsche, Werke, Bd. 7. Leipzig, 1905, S. 406. Вопреки предположению Т. Манна (впрочем, достаточно было заглянуть в последний том собрания сочинений философа, чтобы развеять свои сомнения… и отрезать себе путь к стилистическим «красотам»!), Ницше неоднократно упоминает Дюрера, причем почти исключительно в связи с его «знаменитой, совершенно бесценной» гравюрой «Рыцарь, смерть и дьявол» (этим «символом нашего существования»: Nietzsche, Werke, Bd. 9. Leipzig, 1903, S. 245; ср. также: Nietzsche, Werke, Bd. 1. Leipzig, 1899, S. 143; Briefe an Mutter und Schwester. Leipzig. i909, S. 199, 318, 320, 611), ее Ницше дарит P. Вагнеру (Fцrster-Nietzsche E. Das Leben Friedrich Nietzsches, Bd. 2. Leipzig, 1897, S. 52); по поводу дюреровской гравюры Ницше прямо пишет и о Шопенгауэре: «Такой дюреровский рыцарь — наш Шопенгауэр: ему чужда была надежда, но он желал истины» (Nietzsche. Werke, Bd. 1, S. 144; ср. также: Nietzsche. Werke, Bd. 14. Leipzig, 1904, S. 371). У Вакенродера процессы чисто литературного освоения и творческого предвосхищения живописных работ совершаются тем интенсивнее, что совершаются не в качестве почти комического недоразумения, но в час зарождения нового искусствознания, только еще предчувствующего свои задачи и обязанности выработать свой язык описания, — что и делает Вакенродер, улавливающий потребности времени.
Wackenroder. Reisebriefe, S. 178–180.
См. статьи Ф. Шлегеля «Известие о картинах в Париже», «О Рафаэле» и другие из его журнала «Европа» (1803–1805), «Письма, написанные во время путешествия по Нидерландам, областям Рейна, Швейцарии и ч$сти Франции» (1805). См.: Kritische Friedrich Schlegel-Ausgabe, Bd. 4: Ansichten und Ideen von der christlichen Kunst / Hrsg. von H. Eichner, Paderborn, 1959.
Solder K. W. F. Nachgelassene Schriften und Briefwechsel (1826), Bd. 1. Heidelderg, 1973, S. 239–240.
Легче назвать художников, которые во время своего пребывания в Риме не пожелали или не успели, как рано умерший Франц Пфорр, перейти в католицизм.
Характерно, что среди всех немецких художников в Риме наибольшей религиозностью и аскетическим настроением отмечен Фр. Овербек, конвертит, — родом из Любека!
Замечательно, что прусское посольство в Риме, обеспокоенное нескончаемыми обращениями немецких художников в католичество, создало здесь протестантскую общину, для которой в Рим был приглашен пастор Шмидер, друг К. Д. Фридриха; в этой общине (или религиозном обществе?) были активны Юлиус Шнорр фон Карольсфельд, Теодор Ребенитц и Фридрих Оливье (Grote L. Die Brьder Olivier und die Deutsche Romantik. Berlin, 1938, S. 243).
«Еще религии нет. Следует прежде учредить ложу истинной религии. <…> Религия должна быть создана, произведена на свет содружеством нескольких человек» (Novalis. Schдften / Hrsg. von P. Kluckhцhn, Bd. 3. Leipzig, 1928, S. 295).
См. «Речи о религии» Шлейермахера («О религии. Речи к образованным среди ее презирающих», 1799): «Особенно теперь жизнь образованных людей далека от всего, что хотя бы походило на религию» (Schleiermacher F. Ьber die Religion. 3 Aufl. / Hrsg. von R. Otto. Gцttingen, 1913, S. 1).
Такие сведения дает Г. Хён в указанном издании писем Вакенродера.
См.: Kahnt R. Op. cit., S. 57–58, о сложившемся у Вакенродера под влиянием Винкельмана и Морица представлении о Рафаэле.
См.: «Об искусстве и художникгх». М., 1914, с. 1–9.
Wackenroder. Werke und Briefe, Bd. 1, S76—7.
Ibid., S. 7.
Ibid.
Ibid., S. 8.
Ibid., S. 6.
Ср.: Koldewey P. Ор cit., S. 5.
Wackenroder. Werke und Briefe, Bd. 1, S. 6.
См.: Мастера искусства об искусстве. М., 1966, т. 2, с. 156–157. Оскар Вальцель писал о выдающемся месте этих слов Рафаэля, «излюбленных у авторов XVIII века» и всегда «обыгрывавшихся ими в пику натуралистической эстетике», в истории высказанной Плотином и Цицероном мысли (Waizel О. Vom Geistesleben alter und neuer Zeit. 2 Aufl. Leipzig, 1922, S. 5).
Wackenroder. Werke und Briefe. I, S. 5, 8: «Essendo carestia di belle donne, io mi servo di certa idea che me viene al mento».
Koldewey P. Op. cit., S. 5; WellekR. A History of Modem Criticism, vol. 2. New Haven— London, 1965, p. 89.
«Об искусстве и художниках». М., 1914, с. 9.
См. книги: Ebhardt А/. Die Deutung der Werke Raffaels in der deutschen Kunstliteratur von Klassizismus und Romantik. Gцttingen, 1969. Diss (то же — Baden- Baden, 1972), и особ.: Hoppe W. Das Bild Raffaels in der deutschen Literatur von dem Zeitalter der Klassik bis zum Ausgang des 19. Jahrhimderts. Frankiert а. M., 1935. См. также небезынтересную (хотя не лишенную неточностей и не обходящуюся без малообоснованных гипотез) статью: Mittner L. Galatea. Die Romantisierung der italienischen Renaissansekunst und — dichtung in der deutschen Frьhromantik // Deutsche Vierteljahrsschrift fьr Literaturwissenschaft und Geistesgeschichte, 27, 1953, S. 555–581. Л. Миттнер, который довольно долго рассуждает о том, была ли «забывчивость» Вакенродера случайной, и для которого «рукопись Браманте» есть «изящная и трогательная находка» романтика (S. 557), в дальнейшем стремится убедить читателя в том, что само «смешение» «Галатеи» и «мадонны» — мотивов языческого и христианского, переход одного в другой — было существенно и для Вакенродера, и для немецкого романтизма в целом (для Л. Тика, А. В. Шлегеля — S. 565–566). Добавим, что параллельных мест в работах самого Вакенродера мы сейчас сознательно не указываем, — их очень много, и они потребовали бы особого комментария.
