XVIII в. становится временем, когда потребность общества в сохранении историко-культурных памятников воплощается в форму протомузеефикации.
В России первые попытки сохранения объектов, обладающих историко-культурной ценностью вследствие их мемориального характера, предпринимаются в эпоху Петра I, положившей начало процессам выявления и фиксации отечественных древностей в масштабе государственной политики. Отечественные древности включаются в идеологическую концепцию прославления Российского государства, его императора, побед русского оружия. В то же время выявление и изучение реликвий, раритетов, «куриозных» вещей служило базой для постепенного формирования отношения к ним как к источникам знаний о прошлом Отечества и формирования понятия памятника как источника знаний, что приобретало особую актуальность в связи с предпринимавшимися попытками написания обобщающего труда по истории Российского государства.
Первые государственные действия, свидетельствующие об осознании важности сбережения предметов, связанных с судьбоносными событиями в жизни России, также относятся к Петровской эпохе. Петр I после Полтавской битвы предписал сохранять трофейные, «взятые в баталии свейские ружья, знамена и литавры»,
В Петровскую эпоху впервые стремление к сохранению отдельных объектов облекается в форму государственных указов. (Указ от 13.02.1718 г. о пополнении Кунсткамеры «старыми» и «необыкновенными» вещами, Указ об отправке найденных в Сибири древностей без переплавки в Берги Мануфактур-коллегии, Указ от 20.04.1722 о доставке «вещей старых изрядных» из церквей и монастырей, указ Петра I, предписывавший «собирать в монастырях и приходских церквях раритеты и курьезы и направлять их для апробации в Синод», указы 1720–1722 гг. о сборе и копировании старинных книг и документов и др.[135]) Среди этих документов, положивших начало юридическому оформлению охраны памятников и комплектования музейных фондов, выделяется документ, имеющий непосредственное отношение к протомузеефикации. В 1722 г. Петром Великим воеводе города Переславля-Залесского был направлен Указ о сохранении кораблей переяславской флотилии, построенных в конце XVII в. по приказу и при непосредственном участии Петра I на Плещеевом озере: «Надлежит вам беречь остатки кораблей, яхт и галер. А буде опустите, то взыскано будет на вас и на потомках ваших яко пренебрегши сей указ»[136]. Во исполнение приказа остатки кораблей были собраны со всей округи и размещены в специально построенных сараях. Этот факт представляется особо значимым с точки зрения истории музеефикации, поскольку своеобразный «протомузей» был создан на месте создания и нахождения памятников (уничтожен пожаром 1783 г) [137].
Ботик, на котором юный Петр плавал по Яузе, по распоряжению императора в 1723 г. был перевезен из Москвы в Петербург и помещен в специально сооруженный в Петропавловской крепости навес. В 1767 г. для хранения ботика был построен павильон[138].
С именем Петра I связано усиление интереса к мемориализации. Его личные вещи, регалии, оружие, инструменты и коллекции послужили основой для создания «Императорского кабинета», вошедшего в 1729 г. в состав петербургской Кунсткамеры.
В первой половине XVIII в. продолжается средневековая традиция фиксировать память о важном государственном событии постановкой храма. Деревянный Сампсониевский собор в Санкт-Петербурге (1728–1740 гг) построен в честь победы в Полтавской битве 1709 г. Появились и иные архитектурные формы, используемые для мемориализации значимых событий: триумфальные арки были сооружены в Москве в честь Полтавской победы у Каменного моста и Серпуховских ворот, планировалось сооружение триумфальной колонны и пирамиды.
Первыми гражданскими зданиями на территории Российской империи, специально сохраняемыми в качестве почитаемых мемориальных памятников, стали постройки, также связанные с именем Петра Великого. В 1723 г. была сооружена крытая защитная галерея над домом Петра I в Санкт-Петербурге, построенным 24–26 мая 1703 г. во время строительства
Петербурга и являющимся старейшей постройкой новой русской столицы. Петр Великий жил в домике в 1703–1708 гг., и первоначальные меры для обеспечения сохранности домика были предприняты по указу императора. В 1731 г. для сохранения домика была возведена деревянная галерея, а после наводнения 1777 г. года принято решение о постройке каменного чехла, который и был сооружен в 1784 г. (метод защиты памятников, характерный для XVIII–XIX вв.). В середине XVIII в. была проведена перепланировка внутренних помещений домика и в одной из комнат устроена часовня; соединение мемориального объекта с культовым, позволяющим почтить память меморируемого лица через религиозные действия, весьма характерно для этого периода мемориализации[139].
Сразу после смерти царя-реформатора был взят под государственную охрану еще один мемориальный объект – дом ремесленника Иоганна Луде в Нарве, в котором неоднократно останавливался Петр I: в 1726 г. вдова императора Екатерина I приказала выкупить дом и сохранять как память о великом самодержце. Позднее здание было превращено в мемориальный музей, в XIX в. в нем экспонировались личные вещи Петра, документы и материалы, относящиеся к Северной войне, просто диковины. Подробное описание музея Петра Великого в Нарве содержится в путевом очерке К. Арсеньева начала 1830-х гг[140] Еще один мемориальный «Домик Петра I» находился на острове Маркове в устье Северной Двины; в нем останавливался царь в 1702 г, приехав в Архангельск для наблюдения за строительством кораблей и крепости в связи с угрозой нападения на Архангельск шведских войск с моря. Так как остров ежегодно затоплялся весной, дом вскоре после смерти Петра был перенесен к Новодвинской крепости: это наиболее раннее свидетельство в России о перемещении деревянного здания с целью его сохранения как мемориального. Однако в течение нескольких десятилетий дом использовался как жилой, перестраивался, пострадал от пожара; в 1769 г. комендант Новодвинской крепости Ганзен сообщал губернатору Голицыну: «Государя императора Петра Великого дворец, стоящий за летними воротами близ крепости, пришел в такую ветхость, что совершенным падением грозит»[141]. Вполне логичен переход от почитания реликвий, связанных с именами святых, к почитанию объектов, связанных с верховной земной властью: тенденция обожествления власть предержащих делала такой переход естественным. Характерно использование по отношению к мемориальным объектам понятия «святыня», «святилище». Чрезвычайно характерно описание Домика Петра I в Архангельске, содержащееся в дневнике Челищева и составленное им во время путешествия по северу России: «…сколь глубоко был я пронзен жалостью, видя, что сие святилище было предано совсем падению»[142] (курсив М. Каулен). Устройство в мемориальных домах церквей или часовен дополнительно выявляет генетическую связь протомузеефикации мемориальных объектов с религиозным почитанием святынь.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Музееведение. Музеи исторического профиля. М., 1988.
Шляхтина Л.М., Фокин С.В. Основы музейного дела. Учебное пособие. СПб., 2000; Юренева ТЮ. Музееведение: Учебник для высшей школы. М., 2003; Рубан Н.И. Музеология. Учебное пособие. Хабаровск, 2004.
Основы музееведения (Отв. ред. Шулепова Э.А.). М., 2005.
Каулен М.Е. Музеефикация историко-культурных и природных объектов. Учебное пособие. Омск, 2002.
Музейное дело России / Под ред. Каулен М.Е., Коссовой И.М., Сундиевой А.А… М., 2003.
Сотникова С. И. Музеология. Пособие для вузов. М., 2004.
Горностаев Ф. Столпообразные храмы. Шатровые храмы // Грабарь И. История русского искусства, т. 2. М., б/г. С. 33–101.
Даль Л. Историческое исследование памятников русского зодчества. // Зодчий. 1873. № 1; 1875. № 11–12.
Забелин И. Е. Черты самобытности в древнерусском зодчестве // Древняя и новая Россия, 1978, № 3. С. 185–203; № 4. С. 282–303.
