быть выряжены. Свойство обязательности грамматических значений в слове объясняется их функциональной ролью в семантико-синтаксической организации предложения.
4) Грамматические значения могут обобщать как постоянные, так и переменные признаки классов предметов, явлений, отношений. Например, грамматические значения числа, времени, вида и др. выражают переменные признаки предметов или действий, а грамматические значения частей речи, а также грамматические значения рода выражают постоянные признаки соответствующих предметов и их классов.
5) Грамматические значения имеют специфические и регулярные средства формального выражения: особые аффиксы, делексикализованные вспомогательные слова и др. В качестве формального показателя грамматических значений частей речи выступают их особые синтаксические связи и совокупность их синтаксических функций, а также наличие/отсутствие у них тех или иных морфологических категорий.
6) В каждом языке количество грамматических значений ограничено, вместе с тем они обладают высокой частотностью, так как характеризуются свойством обязательности. Так, в русском языке насчитывается 27 отдельных грамматических значений, входящих в 9 морфологических категорий и 10 частей речи. Каково же общее функциональное назначение грамматических значений в системе языка и речи и чем объясняются указанные их признаки? Обычно считают, что грамматические значения устанавливают отношения между словесно обозначаемыми предметами и явлениями, см., например [Общее языкознание 1970: 400—403], но без уточнения этих отношений и соответствующей интерпретации всех грамматических значений или с отнесением к ним отношений содержания высказывания к действительности или говорящего к высказыванию, что лишает понятие отношения какой-либо определенности (см. Там же). Было высказано мнение, что «грамматика, в отличие от статичного словаря, является динамическим механизмом, состоящим из грамматических значений и системы правил, которые строят из элементарных смысловых блоков сложные смысловые структуры и в то же время ставят этим структурам в соответствие определенные звуковые последовательности» [ЛЭС 1990: 605]. В этом функциональном определении грамматики подчеркивается только ее производящий характер, но не ее семантическая специфика, которая оправдывает ее наличие в системе языка и речи.
Более убедительным представляется семантико-синтаксический подход к определению сущности грамматической семантики и ее функций, рассматривающий предложение как целостное отображение (образ) события, на которое ориентированы все полнозначные слова и грамматические значения [Кацнельсон 1986]. С этой точки зрения грамматическая подсистема вместе с лексической подсистемой обеспечивает выражение целенаправленной информации о событиях (конкретных и обобщенных) внеязыковой действительности (объективной и субъективной) и их отношениях в форме простых и сложных предложений как основных коммуникативных единиц. Лексическая подсистема обозначает многообразие отдельных классов предметов, признаков и отношений, грамматическая подсистема – наиболее общие и существенные свойства и отношения (категориальный каркас, узловые моменты) событий, а также интерпретацию их говорящим, его коммуникативные установки и тем самым организует из лексических единиц целенаправленные сообщения о событиях и их отношениях. Поэтому все грамматические значения можно назвать событийными, поскольку они ориентированы на языковое конструирование событий в предложениях. В этом отношении показательно придуманное Л.В. Щербой предложение, состоящее только из грамматических значений и понимаемое как выражающее сообщение о каком-то событии, но не понятное по своему лексическому составу: Глокая куздра штеко будланула бокра и кудрячит бокренка, см. [Успенский 1957].
Под выражаемым событием понимается конструируемый фрагмент внеязыковой действительности, состоящий из предмета (или чего-либо «опредмеченного») и приписываемого ему проявления бытия, признаков, оценок, отношений с другими предметами во времени и пространстве. Следовательно, конструируемое событие опирается на логическую форму суждения. Выражаемое событие может быть «развернуто» или «свернуто» обозначенным. В последнем случае оно само входит в конструируемый фрагмент внеязыковой действительности.
Грамматическая система состоит из:
1) грамматических значений самостоятельных частей речи и их морфолого-синтаксических разновидностей, обозначающих основные компоненты событий, – предметы (существительные), признаки (процессуальные и непроцессуальные: глаголы и прилагательные) и признаки признаков (наречия). Самостоятельные части речи дифференцируют словарный состав языка на классы слов, которые различают то, что в реальной действительности находится в единстве. Эта дифференциация словарного состава: а) обеспечивает построение информации и ее понимание через обозначение узловых, опорных пунктов действительности, поскольку внеязыковая действительность в частеречной классификации едина для всех говорящих; б) позволяет конструировать языковую картину внеязыковой действительности путем комбинирования обозначаемых сторон действительности; данную функцию частей речи можно назвать функцией системной организации словарного состава для его использования в выражении информации о внеязыковой действительности.
Самостоятельные части речи определяют семантико-синтаксические функции слов в предложениях и тем самым служат базовым «материалом» для семантико-синтаксической организации структуры предложения, являясь семантической и грамматической основой членов предложения. В этом заключается другая функция частей речи, связанная с первой, – функция объединения словарного состава с синтаксическим уровнем языка.
Среди самостоятельных частей речи особую функцию . выполняет класс местоименных слов. Будучи указательными единицами, ориентированными на непосредственный речевой акт и имеющими всегда индивидуальную предметную соотнесенность, местоимения служат одним из средств актуализации высказывания, т.е. отнесенности высказывания к конкретной ситуации. Это свойство местоимений некоторые исследователи называют средством обращения языка в речь, присвоения языковой системы для ее использования в речи.
Система самостоятельных частей речи составляет основу грамматического строя языка, так как по ним распределяются морфологические категории, способы образования грамматических форм и грамматические изменения слов, служащие для синтаксических целей организации предложении;
2) грамматических значений членов предложения, обозначающих структуру событий, состоящую из основных компонентов и их отношений между собой в обобщенных функциях, и условий их проявления. Это грамматические значения субъекта (подлежащего), предиката (сказуемого), дополнения объекта, определения (атрибута), обстоятельства (сирконстанта). Их можно назвать структурно-событийными значениями. Между членами предложения и частями речи имеет место определенное соотношение, и в типовых случаях члены предложения тяготеют к соответствующим частям речи, что подтверждает структурно-событийный характер функций членов предложения, опирающийся на основные компоненты событий.
Традиционное выделение главных и распространяющих их (второстепенных) членов предложения отражает тот факт, что любое предложение по своему содержанию имеет субъектно-предикатную структуру, без которой оно не может представлять структуру события, как она представляется гносеологически и логически. С этим положением согласны не все лингвисты, полагающие, что есть предложения, в которых субъект или предикат не имеет знакового обозначения. Мы придерживаемся иного мнения: субъект предложения может быть обозначен грамматической формой предиката или представлен ситуативно, а предикат может быть обозначен интонационно. Кроме того, содержательная субъектно-предикатная структура предложения может быть представлена и нерасчлененно: например, таковы предложения Алло! (= я слушаю), Ну и ну! (= я удивлен), Караул! (= прошу о помощи). Да (= я согласен). Нет (= я не согласен).
Члены предложения подразделяются на два функционально-семантических типа. Одни из них обозначают -структурные компоненты отдельного события и могут быть названы структурно-событийными. Другие члены предложения участвуют в обозначении «свернутых» событий и могут быть названы комплексно-событийными. Например, предложение Мы говорили о нем состоит из простых членов предложения (субъекта, предиката, изъяснительного дополнения объекта), но предложение Мы говорили о его мечте стать летчиком состоит из субъекта, предиката и комплексного изъяснительного дополнения объекта (о его мечте стать летчиком), выражающего «свернутое» событие и состоящее из притяжательного местоимения (его) в функции «свернутого» субъекта и словосочетания мечте стать летчиком в функции «свернутого» предиката, ср. выражение аналогичных «развернутых» событий: Мы говорили о том, что он мечтает стать летчиком;
