Обо всех этих вещах и многих других повествуется в хронике строительства названной церкви, хранящейся у отцов Санта Мариа Новелла, а также в «Историях» Джованни Виллани. Мне же не хотелось это немногое, касающееся этой церкви и монастыря, обойти молчанием, как потому, что она принадлежит к главнейшим и прекраснейшим во Флоренции, так и потому, что в ней находятся, как будет сказано ниже, многочисленные превосходные работы, выполненные знаменитейшими художниками минувших лет.
ЖИЗНЕОПИСАНИЕ МАРГАРИТОНЕ АРЕТИНСКОГО ЖИВОПИСЦА, СКУЛЬПТОРА И АРХИТЕКТОРА
В числе других старых живописцев, приведенных в великое смятение восхвалениями, заслуженно воздававшимися Чимабуэ и его ученику Джотто, успехи коих в живописи оправдывали их славу по всей Италии, был и некий Маргаритоне, аретинский живописец, который, как и остальные, занимавшие в тот несчастливый век высшее положение в живописи, понял, что работы вышеупомянутых почти что полностью затмевали его славу.
Маргаритоне, почитавшийся превосходным среди других живописцев тех времен, работавших в греческом духе, выполнил в Ареццо много досок темперой; фреской же он работал долго и с большим трудом, расписав множеством разных изображений почти всю церковь Сан Клементе аббатства Камальдульского ордена, ныне разрушенную и сровненную с землей вместе с многими другими постройками, а также и с крепостью, именовавшейся Сан Кименти. Ибо герцог Козимо деи Медичи не только там, но во всей округе этого города разрушил вместе с многочисленными постройками старые стены, возобновленные Гвидо Пьетрамалеско, бывшим епископом и патроном города, дабы, окружив их валами и бастионами, сделать их более низкими, но значительно более крепкими, чем прежде, и потому более пригодными для охранения меньшим числом людей. На названных же изображениях было много малых и больших фигур, и хотя они были выполнены в греческом духе, все же отличались тем, что были написаны с правильным пониманием и с любовью. О том же могут свидетельствовать работы, выполненные рукой того же художника и сохранившиеся в названном городе, и главным образом доска, находящаяся в новой раме ныне в Сан Франческо в капелле Зачатия и изображающая Мадонну, весьма почитаемую тамошними братьями. В той же церкви он выполнил также в греческом духе большое Распятие, находящееся теперь в той капелле, где помещение для попечителей; Распятие же изображено на доске, имеющей вид креста; распятий подобного рода он сделал в том городе много. Для монахинь Санта Маргарита он выполнил работу, которая ныне висит в трансепте церкви, а именно холст, прикрепленный к доске, на котором малыми фигурами изображены истории из жития Богоматери и св. Иоанна Крестителя, в гораздо лучшей манере, чем большие фигуры, и выполненные с большей тщательностью и изяществом; эту работу следует отметить не только потому, что названные малые фигуры сделаны так хорошо, что кажутся миниатюрами, но и потому, что дивно видеть работу на полотне, сохранившуюся в течение трехсот лет.
По всему городу он написал бесчисленное количество картин, а в Сарджано, монастыре братьев-цокколантов, изобразил на доске портрет св. Франциска и поместил внизу свое имя, так как работа эта, по его суждению, удалась ему более обычного. Затем он сделал большое Распятие из дерева, написанное в греческом духе, и послал во Флоренцию славнейшему гражданину мессеру Фарината дельи Уберти за то, что в числе многих других его превосходных деяний было и освобождение отечества от угрожавшей гибели и опасности. Распятие это находится ныне в Санта Кроче между капеллами Перуцци и Джуньи.
В Ареццо для церкви и монастыря Св. Доминика, построенных синьорами Пьетрамалы в 1275 году, о чем до сих пор свидетельствует их герб, он выполнил много работ до того, как отправился в Рим, где уже раньше весьма понравился папе Урбану IV, выполнив по его поручению несколько фресок в портике Сан Пьетро, которые для того времени были удачно написаны в греческой манере. Выполнив затем в Гангерето, местечке над Террануова ди Вальдарно, св. Франциска на доске, он, обладая возвышенным духом, обратился к скульптуре, причем с таким усердием, что сделал успехи значительно большие, чем в живописи. Действительно, хотя первые его скульптуры были выполнены по-гречески, о чем свидетельствуют четыре деревянные фигуры, находящиеся в приходской церкви и изображающие Снятие со креста, а также несколько круглых фигур, стоящих в капелле Сан Франческо над купелью, тем не менее, увидев во Флоренции работы Арнольфо и других наиболее знаменитых тогда скульпторов, он приобрел лучшую манеру. Когда же он вернулся в Ареццо в 1275 году вслед за свитой папы Григория, проезжавшего через Флоренцию на обратном пути из Авиньона в Рим, ему представилась возможность показать себя еще больше; ибо, когда папа этот скончался в Ареццо, оставив Коммуне 30 тысяч скудо для завершения здания епископства, постройка коего была начата раньше мастером Лапо, но продвинулась немного, аретинцы распорядились (сверх того, что выстроили в память названного папы в епископстве капеллу Сан Грегорио, где со временем Маргаритоне написал на доске образ), чтобы им же была для них выполнена в названном епископстве мраморная гробница папы. Взявшись за эту работу и доведя ее до конца, Маргаритоне создал такой портрет папы как в мраморе, так и в живописи, что произведение это было признано лучшим из всех, когда-либо им сделанных.
После этого Маргаритоне, снова приступив к постройке епископства, сильно продвинул ее вперед, следуя рисункам Лапо, но не закончил, так как немногие годы спустя, в 1289 году, возобновилась война между флорентинцами и аретинцами по вине Гульельмо Убертини, епископа и синьора Ареццо, пособниками коего на свою беду были Тарлати из Пьетрамалы и Пацци из Вальдарно, разбитые и павшие при Кампальдино а все деньги, оставленные папой на строительство епископства, были истрачены на эту войну. И потому аретинцы вскоре распорядились, чтобы взамен этого служило возмещение, взимаемое с округа (так у них назывались таможенные пошлины) в качестве особого поступления на это дело, и так это происходило доселе и происходит и ныне.
А теперь возвратимся к Маргаритоне; насколько можно судить по его работам в области живописи, он был первым, обратившим внимание на то, что следует делать при работе на деревянных досках, чтобы они оставались плотными по швам и, будучи расписанными, не расходились, образуя трещины и щели; он обычно покрывал всю доску куском льняного полотна, который приклеивал крепким клеем, приготовленным из обрезков пергамента, прокипяченных на огне, а затем названное полотно покрывал гипсом, как это мы видим по многим доскам, принадлежащим ему и другим художникам. Он выполнял также из гипса, распущенного в таком же клее, выпуклые Фризы, венчики и другие круглые орнаменты. Он же был изобретателем того способа позолоты, при котором листовое золото накладывается на грунт из болуса и затем полируется. Все это, дотоле невиданное, можно видеть на многих его работах и в особенности в приходской церкви в Ареццо на запрестольном образе, где изображены житие св. Доната, а также в Сант Аньезе и Сан Никколо в том же городе.
Наконец, много работ, выполненных им на родине, ушли оттуда и частично находятся в Риме в Сан Джованни и Сан Пьетро, частично же в Пизе в Санта Катарина, где в трансепте церкви над одним из алтарей висит доска с изображением св. Екатерины и многочисленных историй из ее жития с малыми фигурами, а на другой небольшой доске изображен св. Франциск со многими историями на золотом поле. А в верхней церкви Сан Франческо в Ассизи есть Распятие, написанное его рукой в греческом духе на дереве и помещенное поперек церкви. Все эти работы у людей того времени ценились очень высоко, нами же они признаются лишь как вещи старые и хорошие для того времени, когда искусство не достигло, как ныне, своей вершины. А так как Маргаритоне занимался и архитектурой, то я, хотя и не упомяну кое о чем, выстроенном по его проектам, но не имеющим значения, все же не умолчу, что он, как я установил, сделал в греческой манере проект и модель палаццо де Говернатори в городе Анконе в 1270 году и, более того, – выполнил скульптурные украшения восьми окон главного фасада, каждое из которых имеет в среднем проеме по две колонны, несущих две полуарки, над которыми в каждом окне помещена история, выполненная полурельефом и занимающая пространство от названных малых арок до верха окна; упомянутые истории, заимствованные из Ветхого Завета, высечены из особого местного камня. Под названными окнами на фасаде находится несколько литер, которые скорее можно понять только по догадке, так как нельзя сказать, чтобы они были в хорошем состоянии или были правильно написаны; по ним можно прочитать дату и при ком была произведена эта работа. Им же был выполнен проект церкви Сан Чириако в Анконе.
