У китайских учащихся отмечаются слабость духа и отсутствие творческого начала. Они боятся думать о том, о чем учитель не говорил, делать то, чему учитель не учил. Учащиеся готовы воспринимать, но не готовы мыслить, не готовы сомневаться и исследовать. Современное общество не воспитывает творческих людей с независимым мышлением, имеющих собственное мнение, талантливых самородков. В Китае (в отличие от европейских стран) на вопрос учителя десять учащихся дадут приблизительно одинаковый ответ. У китайских учащихся отсутствует привычка думать иначе. Желание мыслить по-своему, т. е. многополярно, есть результат творческого воспитания. А скованность в мышлении и действиях присутствует уже с детского сада. Так, такие самостоятельно придуманные детьми фразы, как «Я хочу услышать звук распускающихся цветов», «Вода в реке очень живая», «Маомао на улице потерял папу», «Вьюнок ползет по дереву, как младший братишка», были оценены учителем отрицательно [111, с. 243–244].
Е Сюэ, Чжоу Цзун и другие авторы в статье «Знание и проявление уважения. Понимание и проявление уважения китайскими и американскими детьми» после статистического обследования школьников от 10 до 15 лет пришли к выводу, что китайские школьники более сдержанны и более почтительны к своим учителям и школьным друзьям, чем американские [201, с. 229–260].
Детям не говорят, что «это нехорошо», а предупреждают о том, что об этом узнают. Авторитет родителей не только сковал мыслительный процесс, но и проник в подсознание, и китаец уже не осознает этого давления. Родители стремятся научить детей, как следует вести себя с людьми в обществе. У каждого человека в коллективе есть свое постоянное место. При возникновении конфликтов нужно стремиться их сгладить и найти способ к примирению. Родители стремятся воспитывать в детях уступчивость, так как в китайском обществе это считается добродетелью. Отсюда негативное отношение к проявлению агрессии даже как ответной реакции и взаимная зависимость (илай), которая основана все на той же системе жэньцин. В ссоре обычно не принято выяснять, кто прав, а кто виноват, взрослые просто говорят, что нужно уступать. Если дети подрались, родители тут же зовут их домой независимо от того, виноват ли ребенок или его обидели. Детей обучают искать компромисс, добиваться в отношениях гармонии. Им объясняют, с кем и как себя следует вести, и это в первую очередь касается многочисленных родственников.
В раннем детстве родители осуществляют контроль за двигательной активностью ребенка: часто одевают в стесняющую движения одежду, сажают на стульчики, не разрешают малышу изучать окружающий мир. Китайцы следят за моторикой, за движением детей, считая, что много двигаться ребенку вредно. В детстве детям даже привязывали руки к телу, для того чтобы они могли себя сдерживать, когда вырастут. Отсюда, согласно статистике, у китайцев более медленная реакция, чем у европейцев.
Контроль за ребенком носит преимущественно физический, а не вербальный характер, особенно в раннем возрасте. Китайцы меньше разговаривают со своими детьми, чем европейцы. Отсюда низкий результат вербальных тестов на интеллект. Китайские дети менее шумные, меньше улыбаются, держатся подле матери, меньше играют с незнакомыми им сверстниками и взрослыми. Поэтому малыши замкнуты, мыслят стереотипами, их действиям недостает спонтанности. Давно обратили внимание и на то, что в сравнении с европейскими детьми китайские дети малоподвижны.
В китайских школах с начальных классов заставляют заучивать тексты наизусть. В старые времена это были такие трактаты, как «Троесловие», «Сто фамилий» и различные произведения древности. При этом педагоги почти не требуют от детей задумываться над прочитанным, проявлять инициативу и создавать что-то новое. Детей учат не преодолевать, а приспосабливаться к трудностям.
Мыслительный процесс у китайцев отличают некоторые существенные особенности, корни которых кроются в методах социального воспитания и образовательных требованиях. Поскольку специфика китайского образования требует значительного количества времени и усилий, направленных на запоминание, тесты на интеллект для китайцев должны содержать больше заданий, определяющих свойства памяти.
Се Сычжун считает, что в школе (особенно в средней) система образования носит авторитарный, самовластный характер. Методика преподавания является «мертвой», неизмененной. Существует незыблемый авторитет учителя, который при необходимости может позволить себе и рукоприкладство. Автор задает риторический вопрос: разве можно в таких условиях воспитать личность? Школьник живет в навсегда заданных жестких рамках, шаг в сторону — и сразу же нарушаются установленные правила. Помимо необходимости воспитывать самостоятельность мышления и независимость, нужно уважать и личность учащегося, и образ его мышления. Се Сычжун отмечает, что в «свободных» странах взрослые стремятся сдерживать юношеские порывы определенными стандартами и рамками. В Китае подобный домострой царит прежде всего в семье. Известная пословица гласит: «Не будешь слушать, что говорят старые люди, тут же за это поплатишься». Таким образом, автор видит корни названных пороков в недостатке образования [111, с. 236–260].
Китайских детей с детства учат слушать, что говорит учитель, а не излагать свои мысли. Дети дома слушают родителей, в школе — учителя, на работе — начальство. Статус учителя может быть приравнен к положению отца в семье. Учащиеся относятся к преподавателю как к строгому родителю и не задают ему вопросов даже в том случае, если они возникают. Учитель очень хорошо все объяснил, и вопросов быть не может. От этого страдает вербальная активность ребенка, у которого не вырабатываются дискуссионные навыки. Китайцы особенно слабы в развитии убедительной аргументации в непривычных ситуациях.
Китайцы обычно оказываются менее общительными и более «застенчивыми», чем представители Запада. Они избегают контактов с незнакомыми людьми, что компенсируется интенсивным общением с родственниками и старыми друзьями.
А еще нужно учиться подражать другим. Фэн Цзицай, критикуя отсутствие инициативы у современной китайской молодежи, пишет, что «клетки общества — это люди, они какие-то сморщенные, аморфные, а аморфные клетки образуют аморфное, атрофированное общество» [156, с. 221].
Китайцы не приучают детей к горшку. Знаменитые китайские детские штанишки с разрезом в промежности позволяют самостоятельно справлять нужду в любом месте. Для китайских детей характерно обостренное чувство стыда. Разбросанные вещи и игрушки — это «не плохо», а «будет стыдно, когда папа придет с работы». Китайцы в своих поступках больше заняты внешним контролем, в то время как европейцы концентрируют внимание на внутреннем контроле.
В Европе родители рано освобождают детей от родительской опеки и прививают им самостоятельность, приучают к порядку и контролируют отношения с противоположным полом — формируется чувство вины. У китайцев, наоборот, больше развито чувство стыда. Они стремятся к моральному совершенствованию, которое подразумевает преодоление своих желаний.
Перемены в отношении к детям начинаются после их поступления в школу. Здесь царит строгий контроль. Дети школьного возраста читают всевозможные истории из древности о важности морали, о том, как следует преодолевать трудности, беря пример с возведенных в идеал героев. Это ставшие хрестоматийными истории об изготовлении иглы из железного лома, использовании тростника вместо кисти для приобретения навыка иероглифического письма, чтении книги при светлячках в отсутствие масляной лампы или свечи, о старце Юйгуне, который стремился передвинуть горы.
В современном китайском обществе, где проводится политика ограничения рождаемости, единственное дитя в семьях превращается в «маленького императора». Это еще одно условие воспитания характера зависимого типа.
Се Сычжун считает, что воспитание детей должно происходить одновременно с закалкой их характера, однако в Китае все происходит согласно поговорке: «Появилась одежда — протягивай ру ки, появилась еда — раскрывай рот». Опрос 2294 учащихся по казал, что они занимаются домашними делами в среднем всего 12 минут в день. Обычно отмечают, что китайцы не следят за чистотой, не точны во времени, не стоят в очереди и не соблюдают порядок.
В седьмом номере журнала «Хуанцзинь шидай» (Золотая эпоха) за 1993 г. в статье Сунь Юньсяо «Соревнование в летнем лагере» рассказывается о том, как по-разному себя проявили 77 японских и 30 китайских учащихся, находившихся в детском лагере во Внутренней Монголии. Например, когда во время похода заболел японский мальчик, он все же решил дойти до конца маршрута, а китайский мальчик в этой же ситуации отправился обратно в лагерь спать. Японские родители приободрили своего ребенка, а китайские тут же увезли своего домой. Еще примеры: японские дети сами готовили еду на костре, а китайские дети стояли в сторонке и наблюдали; японские дети собрали мусор в пластиковые мешочки, а китайские дети побросали все по дороге. Автор приходит к выводу, что, во-первых, в китайских семьях слишком балуют детей, во-вторых, в школах важнее всего высокий процент успеваемости и, в-третьих, детям недостает духовного воспитания [111, с. 244].
