И все же я в связи с вышеназванными мастерами не премину кратко упомянуть и о некоторых других художниках, скульпторах и архитекторах – уроженцах венецианской области, чтобы рассуждением о них закончить настоящее жизнеописание Сансовино.
Так, например, и Виченца имела в разное время своих скульпторов, живописцев и архитекторов, часть которых упоминалась в жизнеописании Витторе Скарпаччо и в особенности же которые процветали во времена Мантеньи и у него научились рисовать, как то: живописцы Бартоломео Монтанья, Франческо Веруцио и Джованни Сперанца. Много написанных ими картин рассеяны по всей Виченце. В настоящее время в этом городе много работ некоего гравера и архитектора Джованни, которые очень толковы, хотя его настоящая профессия заключается в превосходном выполнении листвы и животных, что он и до сих пор делает, хотя уже стар. Равным образом и вичентинец Джироламо Пирони создал в разных местах этого города весьма похвальные скульптурные и живописные произведения.
Однако среди всех прочих вичентинцев наивысшей похвалы заслуживает архитектор Андреа Палладио, так как человек этот исключительного таланта и вкуса, как о том свидетельствуют многие его произведения, созданные им у себя на родине и в других местах, в особенности же прославленный палаццо Коммунале с двумя портиками дорического ордера, украшенными великолепнейшими колоннами. Он же построил для графа Оттавио деи Виери очень красивый, невероятно величественный дворец с бесконечным числом богатейших украшений, а также другой, подобный ему, для графа Джузеппе ди Порто, который не может быть ни великолепней, ни красивей, ни более достойным любого крупного властителя, чем он есть на самом деле. Также еще один дворец строится по его проекту для графа Валерио Корикатто, дворец, который своей торжественностью и своим величием весьма подобен столь прославленным античным постройкам. Равным образом и для графов Вальмарана он почти закончил другой горделивейший дворец, который ни в чем не уступает вышеназванным. В том же городе, на площади, в просторечье именуемой Островом, он создал еще одну великолепнейшую постройку для синьора Валерио Киреджоло, а в Пульяно, вичентинском поместье, – красивейший дом для синьора кавалера Бонифацио Пульяны, и в Финале той же вичентинской области – другую постройку для мессера Бьяджо Сарачено и еще одну в Баньоло для синьора Витторе Пизани, с богатейшим большим двором в дорическом ордере и с очень красивыми колоннами. Недалеко от Виченцы, в поместье Лизьера, он построил для синьора Джованфранческо Вальмарана другое очень богатое сооружение с четырьмя башнями по углам, весьма красивыми на вид. Также и в Меледо для графа Франческо Триссино и его брата Лодовико им начат строительством великолепный дворец, расположенный на высоком холме и обладающий множеством лоджий, лестниц и других удобств, необходимых для виллы. А в Кампилье, также вичентинской области, он строит для синьора Марио Ронетта другое подобного же рода жилище со столькими удобствами, столькими богатыми чередованиями комнат, лоджий, дворов и разных помещений, посвященных разным видам деятельности, что, как только будет закончено, оно будет резиденцией, скорее, царской, чем просто господской. В Лунеде он построил еще одну виллу в поместье синьора Джироламо де'Годи, а в Угурано еще одну для графа Якопо Ангарано, поистине великолепнейшую, хотя и кажущуюся ничтожной по сравнению с величием духа этого синьора. В Квинто около Виченцы он не так давно построил еще один дворец для графа Маркантонио Тьене, обладающий такой торжественностью и таким величием, что я и сказать не берусь. Словом, Палладио создал как в самой Виченце, так и вне ее столько величественных и красивых построек, что, не будь у него других, их хватило бы на целый и притом весьма почтенный город и на целую великолепнейшую провинцию.
В Венеции же им начато много построек, однако из них превыше всех остальных поистине чудесна и в высшей степени примечательна, будучи создана в подражание домам, обычно строившимся в античности, одна, а именно та, которую он построил в монастыре Карота. Ее атриум имеет ширину в сорок футов, а длину пятьдесят четыре, то есть равную диагонали квадрата, крылья этого атриума имеют ширину, равную одной из трех частей общей длины. Колонны коринфского ордера имеют толщину в три с половиной фута, а высоту в тридцать пять. Из атриума попадаешь в перистиль, то есть в клуатр, как монахи называют свои дворы, который по стороне, примыкающей к атриуму, делится на пять частей, а по боковой – на семь с тремя поставленными друг на друга ордерами колонн, причем дорический – внизу, а над ним – ионический и коринфский. Напротив атриума находится трапезная, имеющая в длину два квадрата, а в высоту поднимающаяся до уровня перистиля, включая окружающие ее удобнейшие служебные помещения. Лестницы – винтовые и овальные и не имеют в центре ни стены, ни колонны, ни какой-либо иной средней части, которая их поддерживала бы. Ширина их равна тридцати футам, и ступеньки их положены так, что поддерживают друг друга, будучи укреплены в стене. Постройка эта целиком выложена из обожженного камня, то есть из кирпича, кроме колонных лаз, капителей, импостов арок, лестниц, облицовок карнизов, всех окон и всех дверей.
Для черных бенедиктинских монахов в их монастыре Сан Джорджо Маджоре в Венеции тот же Палладио построил огромнейшую и прекраснейшую трапезную с папертью впереди, а также начал закладку новой церкви, которая, судя по ее модели, настолько прекрасна по своей композиции, что, если только она будет закончена, она окажется произведением поразительным и поистине великолепным. Кроме того, им же начат фасад церкви Сан Франческо делла Винья, который достопочтеннейший Гримани, патриарх аквилейский, строит из истринского камня, не скупясь на расходы со свойственной ему великолепной щедростью. Коринфские колонны этого фасада имеют у своего основания толщину в четыре пальмы и высоту в сорок пальм, и весь цоколь уже выложен.
В Гамбарайе, местечке в семи милях от Венеции, на реке Бренте, тот же Палладио выстроил весьма удобное жилище для венецианских дворян мессера Никколо и мессера Луиджи Фоскари, а другое в Марокко, поместье в Местрино, для кавалера Моццениго. И точно так же в Пьомбино для мессера Джорджо Корнаро; в Монтаньяне для великолепного мессера Франческо Пизани; в Дзигоджари, Падуанской области, для вичентинского дворянина Адовардо Тьене; в Удине, фриульской области, для синьора Флориано Антонини; в Монте, также фриульской области, для великолепного мессера Марко Дзено с красивейшим, окруженным портиками двором; во Фратте, местечке в Полезине, большое строение для синьора Франческо Бадоаро с очень красивыми и занятными лоджиями. Равным образом недалеко от Азоло, местечка в тревизской области, он завершил очень удобное жилище для достопочтеннейшего синьора Даниелло Барбаро, избранника аквилейского, писавшего о Витрувии, и для его брата, светлейшего мессера Маркантонио, жилище скомпонованное настолько прекрасно, что лучшего и большего невозможно и вообразить. В числе прочего он сделал там фонтан, очень похожий на тот, что был заказан папой Юлием в Риме для своей виллы Джулиа, сплошь покрытый лепниной и живописью, исполненными выдающимися мастерами
В Генуе мессер Лука Джустиниано построил себе по проекту Палладио дом, почитающийся очень красивым, каковы, впрочем, и все упомянутые выше сооружения. Если бы я, однако, захотел перечислить все особенности тех красивых и диковинных находок и затей, которыми отличаются эти постройки, получилась бы нескончаемая история. А так как скоро выйдет в печать сочинение Палладио, состоящее из двух книг о древних сооружениях и одной о тех, которые он сам построил, я больше ничего о нем не скажу, ибо этого сочинения будет достаточно, чтобы в его лице признали того выдающегося архитектора, каковым считает его всякий, кто видит прекраснейшие его творения. Я уже не говорю о том, что он еще молод и непрерывно занят изучением своего искусства, а потому мы вправе ожидать от него произведений, изо дня в день все более и более значительных. Не умолчу и о том, что столько различных доблестей сочетаются в нем с натурой до такой степени ласковой и благородной, что полюбить готов его каждый. Потому же он удостоился быть принятым в число флорентийских академиков рисунка вместе с Данезе, Джузеппе Сальвиати, с Тинторетто и с Баттистой Фаринато из Вероны, как об этом будет сказано в том месте, где речь пойдет об этих академиках.
Венецианский живописец Бонифаций, которого я раньше не знал, также достоин упоминания в числе стольких выдающихся художников за его большой опыт и умение как колориста. Помимо многих картин и портретов, рассеянных по всей Венеции, он в церкви сервитов этого города написал на дереве для алтаря с реликвиями образ с изображением Христа в окружении апостолов и Филиппа, который как бы говорит: «Domine, ostende nobis Partem». Эта вещь исполнена в прекраснейшей и добротной манере. В церкви же монахинь св. Духа перед алтарем Богородицы он написал на дереве же другой великолепнейший образ с бесчисленным количеством мужей, жен и младенцев всякого возраста, которые вместе с Девой Марией поклоняются Богу Отцу, изображенному в небесах и в окружении многих ангелов.
