Нет нужды говорить о том, что контролировались и все мосты, однако препятствий для гуляющей публики посты не чинили. Остров как был публичным, так и продолжал оставаться таковым при П.А. Столыпине, да и «елагинские белые ночи» встречали в то время как никогда массово. Говорят, во время празднеств в толпу внедрялись специальные агенты, но, скорее всего, мероприятие это было для галочки, ибо если толпа состоит из десятков тысяч человек, то кто уследит!
О работоспособности Петра Аркадьевича ходили легенды, наглядным подтверждением тому служит распорядок дня премьер-министра в елагинский период. Утром прогулка по территории Собственного сада, чашка кофе, а дальше просмотр и составление документов правительства, приём подчинённых по министерству, посетителей из числа членов Государственной думы, крупных промышленников и землевладельцев. После этого завтрак вместе с семьей, в хорошую погоду – ещё одна прогулка по Собственному саду и снова работа, теперь уже до семи вечера. Затем обед в кругу семьи и близких друзей-сослуживцев и снова работа, которая заканчивалась зачастую в два часа ночи.
Между прочим, знаменитая речь П.А. Столыпина, произнесенная им 10 мая 1907 г. перед членами Государственной думы и вошедшая в историю слова: «Вам нужны великие потрясения, нам нужна Великая Россия!», готовилась также на Елагином острове. Однако, несмотря на плотный график главы семьи, отдыхать Столыпины тоже умели. По выходным съезжалось много родных и знакомых, что, по мнению М. Бок, создавало во дворце «помещичью атмосферу». В ателье К. Буллы на фоне Елагина дворца сделаны лучшие фотографии семьи Столыпина, как правило, он и его домочадцы позировали, расположившись на парковых скамеечках.
Очень вольготно чувствовали себя дети Петра Аркадьевича, в отличие от отца, не обременённые тяжёлыми обязанностями. Старшая, Мария, любила прокатиться на белой арабской лошади по Островам. Она смешивалась с состоятельной гуляющей публикой, особенно нравилась ей западная Стрелка с идеальными ездовыми дорожками и всегдашними музыкой и весельем. Младшая, Ольга, из шалости проверяла ограждение Собственного сада, проползая под проволокой, а потом докладывала отцу об изъянах якобы неприступного (по словам начальника охраны) ограждения. Находили разные занятия и другие дети Столыпина, они же просили отца оставаться тут и на зиму, на что Петр Аркадьевич отвечал категорическим отказом. По его словам, было бы верхом эгоизма заставлять всю массу людей, «имеющих до него дело, ездить зимой из города в эту даль, когда к тому же нет больше сообщения по воде».
Сейчас как-то забыли, что ЦПКиО 1930-х гг. – это не только Стрелка, Центральная аллея, аттракционы и лодочные станции, но и весьма богатая культурная жизнь. Наличие Летнего театра на 1600 мест в самом центре Елагина острова этому немало способствовало. Деревянный театр построили в 1932 г. по проекту профессора Е.И. Катонина в стиле монументальной парковой архитектуры, он соединял сцену-эстраду с открытым амфитеатром для зрителей. Как водилось в ту эпоху, в театре устраивались концерты художественной самодеятельности, литературные вечера, детские утренники, но не только. Ведущие профессиональные коллективы со всей страны во время гастролей в Ленинграде не гнушались выступать на Елагином острове, благо аншлаг во время выступлений был гарантирован.
Летний театр в ЦПКиО. 1932–1933 гг.
Проживавшая в 1930-х гг. на Крестовском острове педагог С.Н. Цендровская вспоминает о вечерних спектаклях (они всегда начинались в 20.30) в Летнем театре: «Чего мы там только ни посмотрели и кого ни послушали! Часто там выступали и ленинградские театральные коллективы, в основном театра Музкомедии. Там я прослушала, и не один раз, оперетту „Веселая вдова“ с любимым в те годы артистом Свидерским, бесподобным графом Данилой, оперетты „Летучая мышь“, „Цыганский барон“. Приезжал МХАТ, ставил „Анну Каренину“ с Аллой Тарасовой. Украинский театр им. Шевченко привозил „Запорожца за Дунаем“, цыганский театр „Ромэн“ – „Цыганскую любовь“».
Заметим, и МХАТ, и театр «Ромэн», и театр им. Т. Шевченко считались ведущими коллективами страны. Актера Свидерского из ленинградского Театра музкомедии публика просто-таки обожала за мягкий баритон и сценическое обаяние, а народная артистка СССР, впоследствии Герой Социалистического труда, Алла Тарасова в роли Анны Карениной вызывала всеобщее восхищение, не зря на её спектаклях не раз присутствовал Сталин.
Иногда публицистика примитивизирует то время. Оно не было столь однозначно. Во всяком случае, театр в лучших своих образцах стал не просто доступен народу, но и, по сути, сам шёл в народ. Билеты в Летний театр стоили копейки, да и те не всегда платили. По воспоминаниям Цендровской, они обычно доставали контрамарки, а если их не оказывалось, пропускал знакомый контролер.
На Елагином острове имелась ещё одна эстрада, поменьше, – её называли Музыкальной раковиной. В 1930-е гг. там часто выступал молодой Аркадий Райкин. Спектакли его были в основном подражательными, в манере Чарли Чаплина, однако талант уже тогда ощущался. «Помню, он исполнял куплеты и был одет под Чарли Чаплина, – пишет С.Н. Цендровская. – Чёрный пиджачок, котелок, тросточка, наклеенные усики. А после концерта мы дарили ему красивый букет цветов, который готовила моя мама, работавшая в парке садовником. Провожали мы его вместе с детьми до 2-го Елагина моста, до выхода из парка».
Высокое искусство удивительным образом сочеталось с простым. В те вечера, когда не шли представления, на эстраде играл аккордеон, либо включали электропатефон или вельт-миньон (механическое фортепиано). По выходным, как правило, организовывались танцевальные вечера. Проходили они на специально построенной для этого танцевальной площадке.
В 1950-е гг., по воспоминаниям М. Райка, по понедельникам в Летнем театре оркестр Ленинградской филармонии давал концерты, так называемые «Музыкальные понедельники». В Музыкальной раковине по будням можно было услышать духовой оркестр, иногда он перемещался на Стрелку, где тоже существовала эстрада.
Едва ли утрату Летнего театра и «раковины» можно отнести к заслугам Елагинского парка конца XX в.
Отдыху детей на Островах власти уделяли особое внимание, возможно, по аналогии с послереволюционным временем, когда на Каменном и Крестовском селили беспризорников, открывая для них детские дома. В 1937 г. на Елагином организовали базу отдыха для ленинградских пионеров, которую в народе именовали «Пионербазой». Вспоминает Софья Цендровская, три летних сезона работавшая педагогом на этой Пионербазе: «База была однодневной, путевки распределяли на предприятиях города, и к нам ездили дети даже из-за Нарвской заставы, каждый день разные. Но были и такие дети, которым родители покупали путевки сразу на 2–3 недели. Ребятам у нас нравилось. Воспитатели были сплошь молодёжь – студенты вузов и техникумов».
В 1938 г. в Елагином дворце впервые для детей устроили новогоднюю ёлку. Сразу после революции новогодние ёлки как часть праздника Рождества Христова, запретили, но в конце 1930-х гг. ёлку «реабилитировали». Летом помимо лодочных прогулок детям был доступен прекрасный плавательный бассейн, организованный в 3-м Северном пруду. Бассейн имел не только дорожки для плавания, но и вместительные деревянные трибуны, их возвели в 1950-е гг.
Дошкольный городок. 1950-е гг.
В 1950-х гг., когда ещё даже не восстановили Елагин дворец, детский лагерь вновь открыли, но назывался он «Школьный городок». Житель Крестовского острова В.И. Карлик вспоминает, как в 1954–1955 гг. он летом несколько недель посещал Школьный городок: «Дети приходили утром, попадали в руки воспитателей, гуляли, купались, обедали в Центральном ресторане, который находился в Конюшенном корпусе, а вечером возвращались домой». Профсоюзные путевки стоили копейки, поэтому родители пытались устроить своих детей на длительное время, единственным неудобством, по сравнению с пионерлагерем где-нибудь в области, было то, что вечерами детей приходилось забирать домой. За лето Школьный городок принимал около 20 тысяч детей. Вскоре потребовалось организовать и Дошкольный городок – его разместили в Собственном саду императрицы Марии Фёдоровны. К сожалению, наплыв детей в летние месяцы никак не способствовал сохранению уникальной растительности возле Елагина дворца.
Зимой для детей раздолье – катки! Их на Елагином острове насчитывалось целых четыре: на Масляном лугу, на площади перед Конюшенным корпусом и на двух прудах. Несмотря на обилие катков, взять билет из-за наплыва желающих было весьма сложно даже в будни. По словам В.И. Карлика, в 1950-е гг. они днём сразу после школы шли на остров, покупали заранее билет, а уже вечером отравлялись на каток. Собственно, билет покупался для того, чтобы воспользоваться раздевалкой, сами катки были открыты и некоторые предпочитали приходить в спортивной форме, на льду надевая лишь коньки.
