Вместе с тем образ главного героя «Невозмутимого» на самом деле стал не только первой, но лучшей и самой запоминающейся ролью Босворта. Более того, фильм определенно стал лучшей работой в режиссерской карьере Крэйга Бэксли: достаточно посмотреть другие его картины, чтобы оценить, насколько радикально от них отличается «Невозмутимый». В России в момент своего появления кино стало однозначным хитом на VHS, и те, кто застал фильм в начале 1990-х, с большим удовольствием пересматривают его и сегодня. Для сравнения: на сайте IMDB пользователи оценили фильм на 5,8 балла, в то время как на сайте Кинопоиск – 6,9. Несмотря на то что в США «Невозмутимый» по всем критериям тоже может считаться культовым, хотя в списки именно культовых фильмов он попадает редко, в России это культовый фильм в прямом смысле слова. В начале 1990-х о нем говорили, его очень хотели посмотреть или пересмотреть, его были готовы поменять на любой другой фильм и т. д. Что же в этом кино особенного?
Главный герой, полицейский Джо Хафф, по заданию ФБР под именем Джона Стоуна внедряется в банду байкеров, промышляющих различными криминальными делами в штате Миссисипи. Несмотря на то что его жизнь находится под угрозой, он продолжает сохранять хладнокровие, потому что ведь он «невозмутимый». На первый взгляд, это обычный боевик – и именно в этом качестве он полюбился в России. Сегодня неофитам лучше всего это кино смотреть в переводе Алексея Михалева. Текст Михалева не только более точный, но и привносит в фильм дополнительный комический эффект, например, один из героев отчитывается о походе в уборную, где оказалось слишком нестерильно: «Я так. Просто орлом на краешек унитаза присел».
Однако теперь, с учетом опыта просмотренного кино, можно смело сказать, что это «вульгарный», «чрезмерный» и «нелепый» боевик. Но в своей вульгарности он остается невероятным зрелищем – чего только стоит первая сцена в магазине, когда главный герой опять же невозмутимо ликвидирует грабителей, пытавшихся взять в заложники посетителей супермаркета. Во многом сцена в магазине пересекается и даже превосходит аналогичную сцену в магазине из другого вульгарного боевика «Кобра». «Невозмутимый» восхищает именно своей нелепостью и заставляет поклонников наслаждаться каждым кадром. Все образы в картине гипертрофированы, но ввиду того что ничто не выбивается из общего ракурса фильма, картина выглядит крайне органичной в своей чрезмерности. Кроме того, в качестве наиболее убедительной стратегии прочтения фильма как культового может стать квир-интерпретация и рассмотрение его как «массового кэмпа».
Дело в том, что за нелепой гипермаскулинностью фильма скрывается традиционная квир-эстетика [МакНейр, 2007, с. 372–400; Mennel, 2012]. Впрочем, «скрывается» – не вполне подходящее слово. В фильме все указывает на то, что это не стандартный боевик, а повествование о байкерской квир-общине. Мужское братство для байкеров куда важнее женщин: члены банды меняются девушками или отдают их попользоваться своим друзьям. За пределами этого наигранного и неестественного сексизма находится «мужская чувственность», связующая братство воедино. Эти «мужские принципы» выглядят настолько неуместными, что у зрителя не остается никаких сомнений, почему байкеры столь пренебрежительно относятся к девушкам. Более того, один из членов банды Айс (Уильям Форсайт) определенно ревнует главаря Чейнза Купера (Ланс Хенриксен) к новому члену команды – Джону Стоуну. Чейнз действительно недвусмысленно расположен к Стоуну и, если угодно, «флиртует» с ним – устраивая ему испытания, стреляя в него, когда тот примиряет бронежилет, предлагая поразвлечься с его девушкой и т. д.
В первых сериях франшизы «Полицейская академия» многие шутки строились на том, как герои фильма попадали в гей-бар «Голубая устрица»: сегодня эти отсылки к американской гей-культуре 1980-х воспринимаются как характерный знак того десятилетия. Постоянные посетители «Голубой устрицы» брутальны, гипермаскулинны и, судя по всему, практикуют БДСМ. Сложно сказать, чем именно банда байкеров в «Невозмутимом» отличается от контингента бара «Голубая устрица». Вполне вероятно, что этот опыт квир-прочтения фильма – лишь интерпретация, и сознательно авторы, скорее всего, не хотели добиться такого эффекта от кино. Однако фильм настолько чрезмерен, что у зрителя часто не остается иного выхода, кроме как пытаться искать изложенные выше интерпретации увиденного. Таким образом, «Невозмутимый» во многом является одним из последних фильмов, который представляет квир-эстетику 1980-х в поле мейнстримного кино. Можно было бы сказать, что делает он это скрыто, если бы культура байкеров не была представлена так нелепо и откровенно.
Есть в этом фильме и традиционные структурные элементы культового кино. Прежде всего в нем фигурирует отрезанное человеческое ухо: главарь байкеров Чейнз приказывает Стоуну принести ему ухо одного из бандитов в качестве доказательства, что их враг мертв. Особенно запоминается сцена с тату-мастером, который говорит: «Я делал татухи на грудях, я делал татухи на членах, но делать татухи на ухе трупа пока не доводилось». Другой структурный элемент культового кино – актер, имеющий культовую репутацию. Это Ланс Хенриксен (разумеется, он занимает почетное место в книге «Культовые люди», см. [Loreti, 2010, р. 107–114]). Появление в картине Хенриксена, как, например, Дика Миллера («Маленький магазинчик ужасов», «Терминатор») и Майкла Рукера («Генри: портрет серийного убийцы», «Супер»), часто способствует тому, что фильм становится предметом культового поклонения. Возможно, роль порочного главаря банды байкеров Чейнза, творящего бессмысленное насилие (например, остается неясным, почему банда убивает священников – прихоти ради?), – один из самых ярких образов, созданных Хенриксеном за всю его карьеру.
BRAINDEAD
НОВАЯ ЗЕЛАНДИЯ, 1992 – 99 МИН.
ПИТЕР ДЖЕКСОН
Режиссер:
Питер Джексон
Продюсеры:
Джим Бут, Джэми Селкирк
Сценарий:
Стивен Синклер, Фрэнсис Уолш, Питер Джексон
Операторская работа:
Мюррэй Милн
Монтаж:
Джэми Селкирк
Музыка:
Питер Дейсент
Главные роли:
Тимоти Бальм, Диана Пеньяльвер, Элизабет Муди, Йен Уаткин, Бренда Кендалл, Стюарт Девени
До того как прославиться на весь мир, стать режиссером категории «А» и экранизировать фэнтези, перевернувшее представления о популярной культуре, новозеландский режиссер Питер Джексон снимал жанровые фильмы «в плохом вкусе». Собственно, так называлась его дебютная работа, сразу ставшая объектом поклонения среди носителей этого самого плохого вкуса. В ней, как и в «Живой мертвечине», упор сделан скорее на гэги и стилистику, нежели на содержание. Вместе с тем это не обычные комедийные гэги, а смешные ситуации, связанные с реками крови. Отсюда происходит и термин, с помощью которого часто характеризуют раннее творчество режиссера, – «splatstick» (от английского «splatter», субжанр хоррора, в котором акцент делается на обилие крови в кадре) и «slapstick» (субжанр немой комедии, для которой характерен балаганный юмор с множеством падений, драк, нелепых ситуаций и т. д.). В «Живой мертвечине» Джексон совершенствует свой стиль и детально продумывает каждую «балаганную» сцену.
Начинается «кровавый балаган» так. В 1957 г. с острова Суматра ученые вывозят крысу-обезьяну, как выясняется позднее, крайне опасную для людей. Один ее укус превращает человека в кровожадного зомби. Что и произошло с суровой, властной женщиной в годах, не желающей ни с кем делить своего сына Лайонела. Злая обезьяна кусает ревнивую даму в зоопарке, куда та последовала за сыном, тайно встречающимся с девушкой. Постепенно злая мама начинает превращаться в еще более злую зомби и обращать в живых мертвецов случайных людей. Молодому человеку необходимо как-то скрывать мертвецов в своем доме от посторонних глаз, что в итоге выльется в финальную кровавую резню.
Фильм стал важной вехой в жанре «zombie movies» и окончательно разрушил монополию на живых мертвецов, которой долгое время обладал Джордж Ромеро. Вместо социальных метафор Питер Джексон делает упор на стиль, а проблемы, о которых он хочет поведать городу и миру, раскрывает не через образ зомби. Между прочим, одной из новаторских идей режиссера стало появление в кадре ребенка-зомби, родившегося от спаривания двух мертвецов. Любопытна даже не репродуктивная функция зомби, а то, что монстры сохраняют свои половые признаки. В картине можно найти намеки на психоанализ. Так, многие исследователи считают, что в фильме присутствует психоаналитическая тема, которая находит отражение в отношениях матери и сына [101 Cult Movies…, 2010], и это раскрывается непосредственно, а не иносказательно.
Из структурных элементов культового кино в фильме используется «священное оружие» против зомби – газонокосилка, с помощью которой главный герой уничтожит не одного живого мертвеца. Кроме нее важное место в кадре занимают тесаки, которыми орудует дядя Лайонела, не вполне положительный персонаж. Из других структурных элементов культового кино в «Живой мертвечине» сделан акцент на отчуждении частей человеческого тела: ухо матери главного героя в момент, когда та медленно превращается в зомби, отваливается и падает в суп. Будут мелькать в фильме и многие другие части человеческого тела – от половины головы до половины туловища.
