Приведем несколько примеров из сборника «Сяо фу» (Палата смеха), где все анекдоты имеют название. Анекдот под названием «Умыкание жены»: «В одной влюбленной паре девушка была богата, а молодой человек беден. Боясь, что невеста откажется от брака, он решил ее умыкнуть, но по ошибке схватил младшую сестру своей избранницы, свояченицу. Невеста кричит, что произошла ошибка, не ту схватили. А свояченица, которую несут за спиной, торопит: “Ту, ту, давай быстрее”».
Или еще один анекдот из того же сборника: «Прохудившееся дно паланкина»: «У паланкина, в котором невесту доставляли к жениху, внезапно отвалилось дно. Носильщики, посовещавшись, решили, что невеста не может идти пешком, с другой стороны, возвращаться и поменять паланкин вроде бы далеко. Невеста, услыхав разговор, сказала: “А у меня есть план”. Носильщики обрадовались и спросили, каков план. Невеста ответила: “Вы несите паланкин, а я в нем буду идти пешком”».
Табуирование сексуальной тематики в обществе, тем не менее, имело место. В особенности требовалось неукоснительно соблюдать невинность и целомудрие. Полная сексуальная неграмотность и страстное желание женщины познать сексуальную науку также отражена в анекдотах того времени. В сборнике «Сяо линь гуан цзи» (Лес смеха) Юси чжужэня (псевдоним, дословно: хозяин развлечений) есть анекдот под названием «Спрашивает жену старшего брата»: «Одна незамужняя женщина спросила жену своего старшего брата: “Это занятие приятно?” Та ответила: “Чего тут приятного? Всего лишь ритуал согласно Чжоу-гуну”. Выйдя замуж и вернувшись домой, она, завидев жену брата, смеясь, обрушилась на нее с упреком: “Ну и лгунишка же ты!”».
В «Сяо фу» также есть анекдот, который можно рассматривать в качестве варианта предыдущего: «Выходя замуж, девушка, плача, спрашивает жену брата: “Кто придумал этот ритуал?” Та отвечает: “Чжоу-гун”. Девушка крепко ругает Чжоу-гуна. Вернувшись после свадьбы в родной дом, она спрашивает жену брата: “Где Чжоу-гун?” — “А зачем он тебе?” Молодая жена говорит: “Хочу ему в благодарность сшить туфли”».
Наслаждение сексуальной жизнью также отражено в анекдотах. В «Сяо линь гуан цзи» есть анекдот под названием «Плач невесты»: «После свадьбы одной девушки сваха, радостная, посетила дом невесты. Мать спрашивает: “Как поживает дочь?” Та ответила: “В первую ночь она плакала, думаю, ей было страшно, все незнакомо. Во вторую ночь плакал ее муж”. Мать в испуге спрашивает: “Почему?” Та отвечает: “Жена ему всю задницу исцарапала”. А в третью ночь рыдала ее служанка. Мать удивилась, а сваха продолжала: “Я ее спросила, а она говорит, что такая хорошая девушка, а кричала вовсю, что умирает”».
Блюсти невинность, оставаться девственницей до свадьбы — еще одна тема. Вот типичный анекдот из «Сяо линь гуан цзи» (Юси чжужэнь) под названием «Рождает сына после свадебной церемонии»: «Новобрачная сразу после свадебной церемонии родила сына. Свекровь страшно переживала и решила быстренько ребенка спрятать. Новобрачная и говорит: “Давно знала, что вы так любите детей. А ну-ка позовите сюда срочно моего старшенького и средненького”».
В забавных анекдотах подобного рода присутствуют и такие темы, как борьба женщин за свободу нравов, женский адюльтер, использование всевозможных снадобий для повышения потенции и т. д. Традиционная тема китайских анекдотов — боязнь мужей своих жен. Тема «подкаблучника» — одна из традиционных тем китайского юмора. Издаются целые сборники, в которых рассказывается о трусости «мягкотелого» китайского мужчины.
Как известно, еще в глубокой древности, во времена Гиппократа, считалось, что на формирование менталитета значительное влияние оказывают климат и географическая среда, в которой находится индивид [7, с. 5]. Оставляя в стороне более существенные факторы, оказывающие влияние на становление статических компонентов психологии, например социальную сферу, этногенез, историю, общность языка, культуру, китайские исследователи (ученые, социологи, писатели и др.) не раз высказывались по поводу характера и особенностей поведения китайцев, проживающих в различных районах и городах страны. Указанная проблема отражена в нескольких достаточно объемных сборниках, насчитывающих более сотни статей [67; 144; 161]. Иными словами, своеобразная речь, манера поведения, темперамент и многое другое, связанное с понятием психологии, характеризуют не только жителей отдельных провинций, но и крупных городов. При этом нередко это может проявляться даже на сугубо бытовом уровне.
Считается, что условной границей между севером и югом Китая служит река Янцзы. Исторически судьбы севера и юга складывались по-разному. Северные кочевые племена не раз вторгались на территорию Китая, завоевывали его, в результате чего возникали «два Китая» — захваченный север и мирный юг. Например, в истории Китая в эпоху Северных и Южных династий одновременно существовали две династии — Северная и Южная Сун. Таким образом, одним из возможных подходов к рассмотрению отдельных черт национального менталитета представителей севера и юга Китая является историко-географический подход.
В Китае существуют разные климатические зоны, отмечено многообразие рельефа (морфоструктуры), имеет место своеобразный ландшафт. Горы, плоскогорье и холмистая местность занимают две трети территории, а треть — низины и равнины. Реки в Китае в основном текут с запада на восток. Это позволяло в древности без труда передвигаться именно в этом направлении, а контакты между югом и севером вызывали затруднение. Знаменитый Большой канал был прорыт именно для того, чтобы связать север с югом. Развитие Китая косвенно можно проследить по тому, как менялось местоположение столицы страны: город Аньян (династия Инь, северная часть провинции Хэнань), Сиань (Чанъань, Западная Чжоу, с 1191 г.), Лоян (запад провинции Хэнань, приток реки Хуанхэ), Кайфэн (расположен на Юйдунской равнине, южнее реки Хуанхэ), Нанкин (провинция Цзянсу, нижнее течение реки Янцзы), Ханчжоу (провинция Чжэцзян), наконец, Пекин. Местоположение столиц менялось, как правило, с учетом естественных, а также исторических условий того времени.
Заметим, что существенные диалектные различия в китайском языке также можно объяснить географическим фактором, определенной изоляцией отдельных районов, замкнутостью и, как следствие, различными путями развития региона, а практически — той или иной провинции страны. Существует немало каламбуров, связанных с нестандартным произношением китайцев, проживающих в провинции.
Отдельная тема, которую любят затрагивать китайские наблюдатели, — выявление (не без иронии) конкретных черт характера, нравов и обычаев, привычек мужчин и женщин, проживающих в том или ином регионе или городе.
Как гласит легенда, мифические императоры Древнего Китая — Шэнь-нун и Хуан-ди — были братьями, однако впоследствии стали непримиримыми врагами. После кровопролитного сражения Шэньнун был вынужден бежать на юг. Юг Китая богат всевозможной растительностью — так возникла легенда о том, что Шэнь-нун стал крупнейшим знатоком трав. Его потомки и есть современные южане. Хуан-ди и его люди, в свою очередь, заняли территорию Центральной равнины, а проживающие там люди в дальнейшем стали северянами. Таким образом возникло деление на северных и южных китайцев. Во времена монгольской династии Юань национальный состав страны подразделялся на четыре категории: монголы, люди с цветными глазами (т. е. европейцы), ханьцы и южане. Последние были скорее переселенцами, оказавшимися здесь еще во времена династии Южная Сун. Они хоть и считались ханьцами, но стояли на ступень ниже.
Юг Китая изобилует плодородными землями, здесь развито сельское хозяйство, и климат этому благоприятствует. В древности это был богатый и процветающий край. Расположенное здесь княжество Чу выгодно отличалось от других. И во времена Северных и Южных династий юг был более развит, что привело в дальнейшем к их объединению. Так образовалась династия Сун. Экономика Южной Сун превосходила Ляо на севере, а Ляо, в свою очередь, превосходило более северную Цзинь, а та — Монголию. Это не помешало северянам в дальнейшем постепенно покорить южные земли Китая.
Между тем нельзя сказать, чтобы юг страдал от недостатка та лантов. Наоборот, они проявлялись буквально во всех областях. Таковы национальные герои Китая Юэ Фэй, Вэнь Тяньсян, Ши Кэфа — выходцы из южных районов страны. А вот предателями оказывались как раз северяне — Ши Цзинтан, Чжан Банчан, У Саньгуй. С другой стороны, в китайском языке известно выражение «отважные северяне», но нет такого словосочетания, как «южные удальцы». Да и огромным заблуждением является мнение, что гуандунцы — люди с бедными культурными традициями. Даже когда речь заходит о литераторах, то и здесь среди выдающихся китайских писателей только Лао Шэ — северянин, остальные — южане.
