На этомъ основанiи еврейскiй вопросъ не есть просто вопросъ расовый вообще, но спецiально и вполнѣ опредеѣленно - вопросъ о вреде, всюду наносимомъ этою расою. Сплошь и рядомъ расы и нацiональности, какъ напръ., германцы и славяне, вступаютъ въ соперничество другъ съ другомъ; но изъ этого еще не слѣдуетъ, чтобы можно было утверждать, что они вредны Другъ для друга. Для германцевъ славяне отнюдь не являются вредною разновидностью человѣческаго рода, и когда при смѣшенiяхъ народностей и при соприкосновенiи народовъ возникаютъ вопросы о расѣ и о нацiональности, о внутреннихъ и о внешнихъ границахъ сферы ихъ действiя, то при этомъ нельзя дѣлать такого же различiя, какое мы дѣлаемъ въ животномъ царствѣ между вредными и безвредными животными. Но еврейское племя образуетъ при этомъ очевидное исключениiе; оно оказалось и матерiально и духовно, разновидностью вредною для всего человѣческаго рода; поэтому, по отношенiю к этому племени, вопросъ не въ томъ, что это - раса чуждая, а въ томъ, что это - раса врожденно и бесповоротно испорченная. Но я не хочу пока забѣегать впередъ: расовыя свойства, одно за другимъ, будутъ раскрываться передъ нами, по мѣрѣ того какъ мы будемъ подвигаться впередъ въ нашемъ обозрѣнiи. Они даже сольются въ цѣльную и внутренне последовательную картину характера, и даже могутъ быть систематизированы. Предварительно же мы должны всмотрѣться не въ эту внутренѣйшую суть еврейского характера, а прежде разсмотрѣть внѣшнiя, легче уловимыя, черты его, фактическое и ближайшее.
Еврейскiй вопросъ не ограничивается однимъ народомъ; это вопросъ - народовъ. Он касается не столько государства, сколько общества; на него нужно отвечать съ интернацiональной точки зрѣнiя. Въ немъ, какъ влiятельнейшiя культурныя государства, болѣе или менѣе заинтересованы Германiя, Австрiя, Россiя, Францiя, даже Англiя и Сѣверная Америка. Но это еще не все. Гдѣ только этотъ избранный кочующiй народъ ни появляется, всюду тотчасъ же возникаетъ для общества еврейскiй вопросъ, который съ успѣхами исторiи и просвѣщенiя все яснѣе и правильнѣе входитъ въ сознанiе народовъ. Хотя, вслѣдствiе этого, еврейскiй вопросъ есть вопросъ европейскiй, даже вопросъ мiровой, все-таки, въ наше время, когда вопросъ этотъ выдвинулся впередъ особенно назойливо, всего больше были затронуты имъ наши родныя мѣста, по крайней мѣрѣ на первыхъ порахъ путемъ внешней агитацiи; а что касается внутренняго обоснованiя предмета, то предлежащая книга заявляетъ претензiю, что она съ самого начала была единственнымъ высокопробнымъ введенiемъ въ суть дѣла, да остается таковымъ же и доселѣ. Поэтому, нечего удивляться, если въ ней особое значенiе будетъ придаваться нашимъ отечественнымъ отношенiямъ, съ которыми эта проблема неразрывно связана.
У насъ жиды разыграли свою нахальнѣйшую роль въ послѣднее время, - эру, господствующею характерною чертою которой была все возрастающая общественная испорченность.
Правда, и прежде, и гдѣ угодно, то въ меньшей, то въ большей степени, существовала испорченность; но то, что мы пережили въ десятилѣтiя бисмарковской эры, настолько превышало обычную мѣру испорченности, что и въ этомъ отношенiи она будетъ занимать въ исторiи выдающееся мѣсто. Эра войнъ, начавшаяся съ шестидесятыми годами, и въ Германiи сопровождалась внутреннимъ разложенiемъ верности и довѣрiя, гибельно коснувшимся всѣхъ отношенiй и пошатнувшимъ даже и частныя сношенiя. Обманъ въ дѣловыхъ отношенiяхъ, составляющiй, впрочемъ, лишь одинъ изъ, элементовъ состоянiй и обыкновенно не любящiй дневного свѣта, сделался общимъ правиломъ и уже не считаетъ нужнымъ со всѣми своими уловками прятаться въ тѣни. Стыдъ отложенъ въ сторону, и презрѣнье къ лучшему поведенiю сделалось темъ удовольcтвiемъ, которое дрянные элементы общества позволяютъ себѣ открыто. Общество настолько парализовано этимъ моральнымъ ядомъ, что уже не въ силахъ дать отпора. Говорить о вѣрности человѣка человѣку, какъ о чемъ-то такомъ, что въ нѣкоторой мѣрѣ должно быть въ наличности, чтобы общество и совмѣстная жизнь могли держаться хоть какъ-нибудь, - говорить о нѣкоторой вѣрности въ сношенiяхъ, какъ о необходимомъ связующемъ средствѣ, теперь значитъ быть просто посмѣшищемъ.
Какова же была роль жидовъ въ этой общественной порчѣ? Они ли виновники этой порчи нравовъ? Они ли носители этой порчи, которая въ нашемъ обществѣ въ послѣднемъ поколѣнiи достигла такихъ ужасающихъ размѣровъ? Одного въ этомъ отношенiи отрицать нельзя. Гдѣ жиды на первомъ планѣ тамъ, и наибольшая испорченность. Это - основной фактъ всей культурной исторiи и всей культурной географiи. По этому признаку можно бы было набросать карту, и распространить ее на все страны, на всю землю, и такимъ образомъ начертить профиль исторiи, взявъ масштабомъ смешенiе народностей съ жидами въ различныя cтолѣтiя и тыcячелѣтiя. Такимъ образомъ былъ бы составленъ цѣлый атласъ испорченности. Но отсюда не следуетъ, чтобы каждый разъ состоянiя испорченности возникали благодаря однимъ жидамъ. Предполагать что-либо подобное значило бы слишкомъ высоко ценить ихъ способности, который даже и въ скверныхъ дѣлахъ никогда не были ни велики, ни оригинальны. Скорѣе, жидъ крадется следомъ за общею испорченностью, тамъ, гдѣ ее чуетъ или находитъ, чтобы и съ нею продѣлыватъ то, что онъ продѣлываетъ со всѣмъ на свѣтѣ, - именно, чтобы на свой ладъ воспользоваться ею для себя и для своихъ отмѣнно-эгоистическихъ, преимущественно, торговыхъ целей. Поэтому жидъ - на своемъ настоящемъ мѣстѣ тамъ где он можетъ сделаться паразитомъ уже существующей или нарождающейся испорченности.
Тамъ, гдѣ онъ въ тѣлѣ народовъ чувствуетъ себя, въ своемъ родѣ всего прiятнѣе, тамъ нужно позондировать, здорово ли еще это тѣло. Гдѣ сословiя, классы или группы жалуются, что имъ плохо приходится отъ жидовъ, тамъ виновны въ этомъ бываютъ не только жидовскiе нравы и порча нравовъ вследствiе присущей имъ испорченности, но ближайшее изслѣдованiе нерѣдко показываетъ, что въ области самыхъ этихъ элементовъ что-либо такое не въ порядке, что очень на руку жидамъ, чтобы именно тамъ развести свои гешефты. Во всякомъ случаѣ, расовая вредность кое-что представляетъ и сама-по-себѣ, все равно какъ вредность иного паразитнаго животнаго вида. Но паразиты-люди, какъ и паразиты-животныя, всего лучше и всего привольнѣе плодятся и множатся въ грязи и въ организмахъ нездоровыхъ. Такъ и современные евреи, съ ихъ стремленiемъ вселяться въ организмы различныхъ народностей.
Это, далеко ниже другихъ народностей стоящее, но имъ по природѣ своей - враждебное и вредное племя, всего пышнѣе размножается и роскошествуетъ тамъ, гдѣ духовныя и соцiальныя отношенiя обнаруживаютъ, сравнительно, высшую степень испорченности, и потому изобилуютъ всякою грязью.
3. Въ дѣлѣ распространенiя жидовъ и жидовскаго влiянiя имѣетъ свою долю участiя и хорошее и дурное. Не только испорченность другихъ народовъ прельщаетъ жидовъ прибавить кое-что въ этомъ родѣ и отъ себя, и сдѣлать для себя такимъ образомъ выгодный гешефтъ, но, къ сожаленiю, они умѣютъ обратить себѣ въ профитъ также и современную общественную свободу и современныя права. Великая французская революцiя, этотъ доселѣ единственный значительный взмахъ въ смыслѣ всеобщаго человѣческаго права и соотвѣтственной свободы, со своими послѣдствiями сдѣлался также исходнымъ пунктомъ и для решительной эмансипацiи евреевъ.
Хотя, вопреки ей, все 19-ое столѣтiе носило печать реакцiи, все-таки, именно ея, въ тѣсномъ смыслѣ слова гражданскiя дѣйствiя развивались недурно даже среди господства реакцiи въ другихъ направленiяхъ. Завоеванiя въ сферѣ общественно-гражданскихъ отношенiй, слѣдовательно, торговыя и политическiя права того класса собственниковъ, который обыкновенно называютъ буржуазiей, были въ самомъ дѣлѣ обезпечены, и въ различныхъ странахъ прiобрѣтали большее и большее значенiе. Къ этой же области принадлежитъ и настоящiй кругъ дѣйствiя жидовства. Какъ и все остальное, оно и эту свободу и лучшiя человѣческiя права, захотело использовать въ смыслѣ своей дѣловой безсовѣстности. Свободу, въ той мѣрѣ, которая стала доступна, оно ограбило для расширенiя своего господства въ сферѣ гешефтовъ. Тою мѣрою равенства, которая осуществилась въ буржуазномъ смыслѣ, оно съ своей стороны воспользовалось, чтобы вынести наверхъ свое племя, и до крайней степени закабалить себѣ все въ сферѣ гешефта. Такимъ образомъ, оно усилило несвободу подъ видимостью свободы, и неравенство подъ видимостью равенства.
Гдѣ дѣло шло о гражданской равноправности различныхъ элементовъ населенiя, тамъ жиды, какъ бы разнородны ни были съ виду всюду разсѣянныя ихъ группы, всегда имѣли авангардъ, состоявшiй изъ людей ихъ племени, у котораго была спецiальная задача - афишировать свободу и правовое равенство, Дѣла лучшихъ человѣческихъ правъ люди эти никогда въ серьозъ не брали; ибо на дѣлѣ на умѣ у нихъ были только права для евреевъ. Несмотря на такое стремленiе, въ основѣ своей отъ главнаго дѣла уклоняющееся, и даже ему враждебное, единичные представители ихъ при этомъ дѣйствовали и должны были действовать такъ, что состоянiямъ несвободы они делали кой-какую действительную оппозицiю. Такимъ образомъ, даже и жиды въ прежнее время достигали нѣкоторой либеральной популярности, и это-то именно обстоятельство необыкновенно содѣйствовало расширенiю ихъ влiянiя. Вместо того чтобы непосредственно касаться здѣсь ожидовленiя политическихъ партiй, я хочу напомнить здѣсь только о нѣкоторыхъ извѣстныхъ прелюдiяхъ въ литературѣ. Бёрне и Гейне, каждый въ своемъ родѣ, первый - какъ-будто болѣе серьозными аллюрами, послѣднiй - болѣе безсодержательною беллетристикою и шутовскимъ манеромъ, дѣлали оппозицiю политическимъ состоянiямъ Германiи. Но неумѣнiе достойно держать себя, и даже отсутствiе вкуса, было, при этомъ принадлежностью iудейскаго племени, а тайное крещенье обоихъ писателей было какъ бы печатью, свидетельствовавшею о такомъ недостаткѣ. Это были истые жиды, и они попытались, нельзя ли пустить въ оборотъ и свою религiю, но, когда этотъ гешефтъ не оправдалъ ихъ ожиданiй, тогда препонамъ, заграждавшимъ имъ доступъ въ государство и въ общество, они объявили войну на свой ладъ. При разборѣ вопроса о способности евреевъ къ наукѣ и къ искуству я еще вернусь къ обѣимъ этимъ персонамъ. Здѣсь я хотѣлъ только напомнить, что они служатъ представителями того типа и того образа дѣйствiя, благодаря которымъ еврейство нашло себѣ нѣкотораго рода сочувствiе и внѣ своихъ кружковъ, а въ слояхъ образованнаго общества даже завоевало cебѣ отчасти и на нѣкоторое время и кое-какую симпатiю.
