150) Старѣйшій изъ англійскихъ эстетиковъ, Гасконъ, сочиненіе котораго (Certayne notes of Instruction, concerning the making of verse or ryme in English, London 1575) было недавно вновь издано Арберомъ въ English Reprints, ни однимъ словомъ не упоминаетъ объ Аристотелѣ; равнымъ образомъ Поттенгэмъ въ своей Теоріи Поэзіи (The Arte of English Poesie), написанной около 1584 г., но впервые изданной только въ 1589, хотя и упоминаетъ объ Аристотелѣ три раза (Ancient critical essais upon English Poets and Poesy ed. by Haslewood, vol. I. p. 13, 191, 225), но по поводу его Политики и Логики; послѣднее обстоятельство невольно наводитъ на мысль, что о Піитикѣ Аристотеля Поттенгэмъ едвали зналъ даже по слухамъ. Почти тоже можно сказать и о другомъ извѣстномъ критикѣ, Веббе, въ сочиненіи котораго (A Discourse of English Poetrie, London 1586) при самомъ пристальномъ чтеніи намъ не удалось открыть слѣдовъ хотя отдаленнаго знакомства съ Піитикой Аристотеля. Изъ его опредѣленія трагедіи и комедіи видно, что Веббе гораздо ближе стоялъ къ Ars Poetica Горація и Піитикѣ Скалигера, даже къ воззрѣніямъ средневѣковыхъ теоретиковѣ, чѣмъ къ Піитикѣ Аристотеля.
151) См. превосходную характеристику скалигеровой Піитики, сдѣланную Эбертомъ въ Entwickl. Geschichte der franz. Tragödie, стр. 149–152. Чтобы опредѣлить мѣру вліянія этого сочиненія на англійскую критику достаточно сличить опредѣленіе трагедіи и комедіи у Свалигера и y нѣкоторыхъ англійскихъ писателей, напр. y Hopcбрука (A Treatise against Dicing, Dancing, Plays and Interludes L. 1577, ediled by I. P. Collier Lond. 1843. p. 104), Госсона (Plays Confuted. The 2-nd Action), Веббе (A Discourse of English Poetrie въ Ancient critical Essays ed. by Haslewood. vol. II. p. 38–40) и т. д.
152) The Plays Confuted in fire Actions. London 1591. The Second Action (въ концѣ).
153) History of Engl. Dram. Poetry vol. II, p. 426. Вопросъ объ относительной цѣнности показаній Госсона не представлялъ бы никакихъ затрудненій, если бы сохранились данныя, на которыхъ онъ основалъ свое сужденіе, но къ сожалѣнію фактическая повѣрка его свидѣтельства невозможна, ибо изъ всѣхъ пьесъ, упоминаемыхъ Госсономъ въ его двухъ памфлетахъ (The School of Abuse и Plays Con-futed) уцѣлѣла тодько одна — The Three Ladies of London, (изданная Колльеромъ по порученію Roxburghe Club'a въ 1851 г.). да и та есть ничто иное, какъ моралите самой чистой воды и притомъ самыхъ строгихъ правилъ.
154) Авторомъ этой пьесы былъ нѣкто Thomas Ingeland, бывшій студентъ кембриджскаго университета. Она была издана in 4-to безъ означенія года, но по языку должна быть отнесена къ началу царствованія Елисаветы. Обстоятельный разборъ ея сдѣланъ нѣмецкимъ ученымъ Фритше (Bericht über das altenglische Enterhide The Disobedient Child) въ актовой рѣчи, произнесенной имъ на годичномъ праздникѣ королевской гимназіи въ Торнѣ 28 сентября 1858 г. Почтенному автору, повидимому, не было извѣстно, что пьеса, которую онъ подвергъ такому тщательному анализу, была издана гораздо раньше (въ 1848 г.) иждивеніемъ одного англійскаго литературнаго общества. (Perey Society).
155) Morley, The Life of Girolamo Cardano. London. 1854, vol. II. p. 144.
156) The Scholemaster by Roger Ascham, ed. by Mayor, London 1863. p. 69–70. Извѣстный Французскій протестантъ Гюберъ Ланге въ письмѣ къ другу своему Филиппу Сиднею выражается о нравственномъ характерѣ итальянцевъ еще болѣе рѣзко: "The ancients (говоритъ онъ) gave the name of stratagem to any wise consel, by which the commander of un army brought about the preservation of his own men, when in peril, or the overthrow of his enemy. But nowadays, after your Italian School (Макіавелли?) we give to vices the names of vertues and are not ashamed to call falsehood, treachery and cruelty by the names of wisdom and magnanimity". (The Correspondence of sir Philip Sidney and Hubert Languet, translated by Pears, p. 78).
157) Изъ письма къ своему брату Роберту, (ibid. Appendix p. 198). Сидней заключаетъ свою характеристику итальянцевъ слѣдующими замѣчательными словами: "начиная отъ трактирнаго слуги и выше — всѣ они говоруны и фразеры". Съ этимъ отзывомъ слѣдуетъ сравнить то, что писалъ Ланге Сиднею отъ 21 декабря 1573. (ibid. p. 12).
158) Farewell, monsieur traveller: Look you lisp and wear strange suits, disable all the benefits of your own country, be out of love with your nativity and almost chide God for making you that countenance you are; or I will scarce think you have swam in а gondola. (As You Like it. Act IV, Scene I).
159) Книга графа Кастильоне Il libro del Cortegiano была переведена на англійскій языкъ и издана въ 1561 г. (The Courtier of Count Baldassar Castilio done into English by sir Thomas Moby). Вартонъ (History of Eng. Poetry. Vol. III, p. 301, примѣчаніе у) думаетъ, что третья часть этого сочиненія, трактующая объ обязанностяхъ придворныхъ дамъ (On the behaviour of Court-ladiee) была переведена гораздо раньше (въ 1551 г.) до желанію маркизы Нортгэмптонъ.
160) Berti, Vita di Giordano Bruno p. 189. Уельсингэмъ, Лейстеръ, Сидней, Гревилль не только хорошо говорили по итальянски, но постоянно употребляли этотъ языкъ для дипломатическихъ сношеній съ посланниками Италіи и Испаніи. Авторъ Горбодука, лордъ Вокгорстъ, славился своею начитанностью въ итальянскихъ авторахъ, а придворный поэтъ Даніэль даже писалъ сонеты на итальянскомъ языкѣ.
161) "Чары Цирцеи — писалъ Роджеръ Ашэмъ — вывезены изъ Италіи, чтобы окончательно испортить добрые нравы нашего народа примѣрами развратной жизни и всего болѣе идеями, почерпнутыми изъ безнравственныхъ книгъ, недавно переведенныхъ съ итальянскаго и продающихся въ каждой лавочкѣ въ Лондонѣ". (The Scholemaster, ed. by Mayor p. 79). "Десять рѣчей, произнесенныхъ съ кафедры церкви Св. Павла не въ состояніи такъ подвинуть людей къ истинѣ и добру, какъ одна изъ нихъ къ разврату". "И что всего печальнѣе — продолжаетъ онъ — такъ это то, что въ теченіе послѣднихъ мѣсяцевъ этихъ нечестивыхъ книгъ вышло въ свѣтъ больше, чѣмъ прежде въ цѣлые десятки лѣтъ". (Ibid. p. 82).
162) О причинѣ этого явленія въ итальянской литературѣ см. Гервинуса (Shakspeare. Dritte Auflage, s. 53–56), Морлея въ статьѣ Euphuism (Quart. Review 1861 г. January-April), Мезьера (Prédécesseurs de Shakspeare. Deuxième Edition p. 61 et sequ.) и др. Напротивъ того Ульрици (Shakspeare's Dram. Kunst. Dritte Auflage. 1 Theii. s. 103) приписываетъ возникновеніе эвфуизма желаніи: подражать элегантному стилю римскихъ классиковъ, желанію, которое было повсемѣстно распространено въ эпоху Возрожденія, забывая, что Италія можетъ представить обращики эвфуизма гораздо болѣе древніе, чѣмъ какая бы то ни было страна Европы. Въ лирическихъ произведеніяхъ Петрарки мы находимъ уже почти всѣ элементы эвфуизма — изысканность, игру словами, антитезы и д. Отсылаемъ читателя къ книгѣ Мезьера. (Pétrarque. Étude d'après de nouveaux documents Paris, 1868), гдѣ приведены мѣста (см. стр. 46) изъ сонетовъ Петрарки, наиболѣе отличающіяся аффектаціей. О соотвѣтствіи изысканнаго стиля Петрарки и его послѣдователей съ національнымъ характеромъ итальянцевъ можно найти нѣсколько глубокихъ замѣчаній у M-me Сталь въ ея сочиненіи De la Littérature. (Oeuvres Completes, ed. Didot. Vol. I. p. 247).
163) Мнѣніе это впервые было пущено въ ходъ издателемъ драматическихъ произведеній Лилли, Эдвардомъ Блоунтомъ (Sixe Court Comedies. Written by the only rare poet of that time, the witlie, comical, facetiouslyquieke and unparalleld John Lilly. London 1632), который въ обращеніи къ читателю (Address to the Reader) такъ оцѣниваетъ заслуги Лилли: "Нашъ народъ обязанъ ему новымъ англійскимъ языкомъ, которому онъ обучилъ своихъ соотечественниковъ; этотъ языкъ ведетъ свое начало отъ его Эвфуэса. Всѣ наши лэди были его ученицами, и красавица, не усвоившая себѣ эвфуизма, также мало могла расчитывать на успѣхъ при тогдашнемъ дворѣ, какъ особа не говорящая по французски при нынѣшнемъ". Въ другомъ мѣстѣ (The Epistle Dedicatorie) Блоунтъ говоритъ, что "лира, на которой игралъ Лилли не имѣла заимствованныхъ струнъ". Основываясь на приведенномъ нами свидѣтельствѣ, извѣстный критигкъ Джиффордъ (въ своемъ безцѣнномъ изданіи Бенъ-Джонсона, London 1816) не замедлилъ обвинить Лилли въ томъ, что онъ испортилъ надолго англійскій литературный языкъ, прививъ къ нему вкусъ къ аффектаціи и неестественному способу выраженія. Онъ взвалилъ на Лилли вину за всѣ тѣ безчисленныя искаженія вкуса, которыми кишатъ произведенія англійскихъ поэтовъ конца 16 в., бывшихъ его учениками. Новѣйшая критика взглянула на дѣло съ исторической точки зрѣнія, и поспѣшила во многомъ оправдать Лилли. Дѣйствительно, если Лилли и можетъ быть чѣмъ нибудь названъ, то къ нему болѣе идетъ прозвище реформатора эвфуизма, нежели его изобрѣтателя. Онъ не пробивалъ новой дороги, но, идя по старой, расширилъ ее во всѣ стороны и своимъ талантомъ и успѣхомъ увлекъ за собой толпу подражателей. Современники Лилли никогда не считали его творцомъ эвфуизма, но только талантливѣйшимъ его представителемъ. Знаменитый критикъ XVI в. Вилльямъ Веббе (въ своемъ Discourse of English Poetrie. London 1586) осыпаетъ похвалами Лилли за то, что по отношенію къ слогу онъ сдѣлалъ одинъ шагъ дальше другихъ. "Among whom (говоритъ онъ) I thinke there is none that will gainsay, but Maister John Lilly hath deserveth moste high commendations, as he hath stept one steppe further therein, than any either before or since he first beganne the wyttie discourse of his Euphues" и т. д. (Ancient Critical Essays, ed. by Haslewood, vol. II. p. 46). Всѣ ингредіенты, входящіе въ составъ эвфуизма, можно найти задолго до появленія эвфуизма у поэтовъ, подпавшихъ вліянію школы петраркистовъ, напр. у Вьята (Warton, History etc. vol. III. p. 44–46) и у нѣкоторыхъ драматурговъ, подражавшихъ итальянскимъ образцамъ, напр. у Гасконя (см. прологъ къ его переводу Suppositi Аріоста London 1566) и друг.
