Третьего декабря 1973 года художник газеты «Закованная утка» Андре Эсперо замечает свет в окнах своей редакции на улице Сент-Оноре. Время позднее — 22.55. Кто бы это мог быть? Неужели воры?! Застигнутые на месте преступления «воры», переодетые в сантехников, оказались… полицейскими. Они устанавливали в помещениях редакции подслушивающие устройства. Журналист Пьер Виаксон-Понте гневно напишет в газете «Ле Монд»: «Ухо власти среди нас! Поистине Джорж Оруэлл с его „1984“ ничего не выдумал!»
Дело замяли. Кандидат в президенты Франсуа Миттеран скажет: «Эта история доказала, что гангрена распространяется и нам необходима помощь хирурга. Диктатура микрофона — это диктатура идиотов». В 1993 году разразился новый скандал — теперь подслушивающие устройства обнаружили в Енисейском дворце. Кто дал добро на их установку? Президент Миттеран!
В 1976 году нефтяная группа «Эльф» оказалась в центре одного из самых громких политико-финансовых скандалов Пятой республики. Бельгийский граф Ален де Виллегас обратился к руководителям фирмы-гиганта с предложением разработки уникального открытия — аппарата, способного распознавать с самолета месторождения нефти, газа, воды и минералов. Не потребовав научного подтверждения, фирма «Эран» (одно из подразделений «Эльфа») дает согласие на начало проведения экспериментов. Финансирование проходит через Лихтенштейн. Граф получает от «Эльфа» 200 миллионов долларов. Контракт благословлен французским правительством во главе с премьер-министром Раймоном Барром. Открытие оказалось фикцией. Афера скрывалась вплоть до 1979 года. В 1984 году премьер-министр Пьер Моруа обвинил президента республики и своего предшественника в сокрытии фактов и противодействии следствию. Украденные деньги никогда не будут найдены…
…В середине 1980-х годов Национальный центр по переливанию крови продолжал распространять собранную кровь, заведомо зная, что немалая ее часть была заражена вирусом СПИДа. Сотни людей, перенесших переливание крови, в том числе гемофилы, были инфицированы. В 1994 году первый процесс закончился вынесением приговора четырем виновникам, в том числе шефу центра — доктору Мишелю Гаретта. Второй процесс в 1999 году приговорил (с освобождением от отбывания наказания в тюрьме) бывшего министра здравоохранения Пьера Эрве, но бывший премьер Лоран Фабиюс и бывший министр социальных дел Георгина Дюфуа были оправданы. Президент Ассоциации перенесших переливание крови скажет по этому поводу: «Французское правосудие не решается преследовать виновников главных скандалов в области здравоохранения и питания».
Политические убийства во Франции не редкость, а причастность к ним власти — не секрет. 4 мая 1978 года в подъезде своего дома на улице Ролан тремя выстрелами был убит 63-летний египетский политический беженец Анри Кюриэль. «Незаменимый борец за сближение евреев и палестинцев», как его окрестили журналисты, нервировал многих. В коммюнике, подписанном загадочным «коммандос Дельта», говорилось: «…агент КГБ Анри Кюриэль, защитник арабских интересов, предатель принявшей его Франции, навсегда прекратил свою деятельность. Он был казнен в память о наших жертвах». Соседка убитого показала: незадолго до гибели Кюриэля представители французской секретной службы хотели установить у нее подслушивающее устройство — она отказала. Следователь вышел на след в среде ультраправых, почувствовал умелую руку французских секретных служб, но наткнулся на гриф «секрет обороны». Настоящее расследование провели журналисты Жан Франсуа Канн и Эрик Юнг. Их статья, вышедшая в газете «Liberation», подтвердила: за Кюриэлем следили, в его квартире обнаружены «жучки», убийцам был известен каждый его шаг, и они ждали его у входа. Французские секретные службы выполнили просьбу своих коллег. Израильских? Южноафриканских? Немецких? Это до сегодняшнего дня остается загадкой.
Двадцать девятого октября 1979 года министр труда Робер Булен вызвал шофера-телохранителя к себе в кабинет на улице де Гренель, 127, в 7-м округе: «У меня частная встреча вне министерства. Поеду на моей машине». Министр достал из сейфа несколько досье (в том числе досье «Эльф»), шофер помог ему отнести их в машину. Заехав к себе на квартиру в Нёйи-сюр-Сен, он выгрузил документы и уехал в неизвестном направлении на своем «Пежо-305». Тело министра нашли на следующий день в лесу Рамбуйе, в искусственном озерке глубиной 60 сантиметров. Официальная версия у полиции появилась еще до начала расследования — «самоубийство путем утопления после приема снотворного». Но семья погибшего была убеждена в убийстве. Почему лицо министра носило следы сильных ударов? Куда исчезли досье, привезенные им домой? Почему трупные пятна были обнаружены на спине министра, тогда как лежал он на животе? Один этот факт опрокидывал теорию о самоубийстве. В 1992 году правосудие попыталось закрыть дело за отсутствием состава преступления, но апелляция и новые факты позволили в 2003 году продолжить расследование…
Седьмого апреля 1987 года возле своего дома на бульваре Сен-Жермен тремя выстрелами в голову был убит алжирский адвокат Али Месили. Кабил по отцу, француз по матери, Месили в свое время отказался служить во французской армии, выступал за независимость Алжира, основал в 1963 году Фронт социалистических сил и попал за это в тюрьму После путча 1965 года уехал во Францию, завершил юридическое образование, стал адвокатом. Его клиенты — представители третьих стран, оппозиционеры. Он был ярым противником президента Шадли и знал о нависшей над ним опасности. Агенты уже ликвидировали оппозиционеров Мухамеда Кхидера в Мадриде в 1967 году и Карима Белькасема в Германии в 1970-м. Полиция вышла на след убийцы. Им оказался кабил Абдельмалек Амелу по кличке «Боксер». Его нанял высокопоставленный алжирский чиновник за 170 тысяч франков аванса и 800 тысяч после выполнения «работы». Амелу был арестован, но судья даже не успел выслушать задержанного, как его посадили в самолет и отправили в Алжир. Билет купило французское Министерство внутренних дел. В этот период Алжир активно содействовал Франции в освобождении французских заложников. В парламенте оппозиция заговорила о «новом деле Бен-Барки», и депутат от партии социалистов Ролан Дюма призвал к ответу министра внутренних дел Шарля Паскуа. Но через год социалисты пришли в правительство, и вот уже Ролан Дюма, ставший министром иностранных дел, нем как рыба, а Франсуа Миттеран пишет вдове Али Месили: «Любое напоминание о деле Бен-Барки здесь неуместно». Слова были быстро подтверждены делом: друга Месили и противника алжирских властей Кхаледа Дахбаля, начавшего личное расследование, убили в Париже 20 июня 1989 года.
…Двадцать девятого сентября 1988 года посол Национального африканского конгресса Дюльси Септембер, открыто выступавшая против апартеида, поднималась к себе в бюро, на четвертый этаж дома 28 по улице Петит-Эюори в 10-м округе. Неизвестные застрелили ее перед дверью. Последние месяцы жизни Дюльси занималась освобождением Нельсона Манделы. Полиция, начавшая действовать без всякого юридического контроля, дала понять журналистам, что напала на «ангольский или южноамериканский след». Врать так врать. Следствие виновных не нашло. И это несмотря на то, что DST (Защита и безопасность территорий) и DGSE (Генеральная дирекция внешней безопасности) за несколько дней до убийства знали о присутствии на территории Франции секретных южноафриканских агентов из эскадрона смерти. Они уже убили двоих представителей Национального африканского конгресса в Брюсселе и приехали в Париж с заданием правительства Претории ликвидировать Септембер. Выполнив его на глазах у французской полиции и секретных служб, они благополучно покинули страну. Как такое могло случиться? Ответ на этот вопрос был получен лишь девять лет спустя. В 1997 году, после исчезновения апартеида, архиепископ Десмонд Туту написал в отчете для Комиссии по национальному примирению: «Секретные службы не участвовали напрямую в этом убийстве, но были в курсе готовившегося. В Париже высокопоставленный правительственный чиновник сделал все, чтобы затравить Дюльси Септембер». В 1989 году, несмотря на международное эмбарго, Франция активно старалась продать в ЮАР оружие. Интересы простой смертной женщины столкнулись с пресловутыми государственными интересами. Исход был предрешен заранее…
Президента Франсуа Миттерана французы называли «Тонтон» (Дядюшка), и прозвище ему подходило. Обаятельная улыбка, впалые щеки, умные, чуть прищуренные глаза с еле заметной смешинкой. Французы выбрали Миттерана дважды, в 1981 и 1988 годах (президентский мандат был сокращен с семи до пяти лет позднее, референдумом 2000 года). Во второй раз уже тяжело больного, с раком простаты. С годами желтоватый, нездоровый цвет лица становился все заметнее и проступал из-под самого мастерски сделанного макияжа. Незадолго до смерти Миттерана в январе 1996 года выяснилось, что у него есть восемнадцатилетняя побочная дочь Мазарин от любовницы Анны Панжо. На похоронах (был объявлен день национального траура) вдова и любовница стояли возле гроба рядом. Достойные, спокойные. Как оказалось, главные редакторы газет и журналов, не говоря о депутатах и министрах, об этой ситуации знали и молчали. Любимая женщина и дочь жили подле Миттерана, в Енисейском дворце, по соседству с мадам Миттеран. Во Франции подобные истории не считаются у политиков позором. Сфера личной жизни, как говорят французы «vie prive», не касается избирателей. Они ждут от своих президентов не примера монашеской стойкости, а повышения зарплат…
