На третий день путешествия неуязвимый мастер Цзи Ши пришел в шаолиньский монастырь. Смотрит, монахи помолятся и тренируются усердно. Неуязвимый мастер Цзи Ши подозвал одного из них и спрашивает:
– Почему вот вы, монахи – люди бога вроде как, а бьете так, что одного удара на целого быка хватит, чтобы его в небесные стада отправить?
Монах почесал бритую голову и говорит:
– Ну ты же сам знаешь ответ на вопрос, неуязвимый мастер Цзи Ши.
Неуязвимый мастер Цзи Ши удивился и говорит:
– Да ты, оказывается, мастер, а я с тобой как с учеником начал говорить.
И поклонился мастеру буддийского цюань-фа почтительно. Тот тоже неуязвимому мастеру Цзи Ши почтительно поклонился.
А Би Цзин, как обычно, все это подсмотрел, и тоже одного из буддийских монахов к себе подзывает и тот же вопрос задает. Но то ли интонация у него неуверенная получилась, то ли слова он какие-то перепутал, то ли монах был учеником, а не мастером – в общем, присоединился Би Цзин к стадам небесным. А там же все мычат, не люди же.
Би Цзин думает: «Вот тебе и монахи, вот тебе и люди бога». А Великий Будда ему и говорит:
– Ты, Би Цзин, на людей от бога-то не серчай. А что к рогатым попал на небо – так тоже ничего. В следующей жизни буйволом станешь и того монаха буддийского забодаешь.
Говорят, что так Би Цзин и сделал.
Долго путешествовал неуязвимый мастер Цзи Ши по дорогам Поднебесной. Зашел как-то раз он в одну деревню, смотрит – старик у себя во дворе с длинным шестом тренируется. Да так тренируется, что когда шест крутит, то его и не видно вовсе.
«Да, – думает неуязвимый мастер Цзи Ши, – я мастер сян-цюань, мастер фамильного стиля Бодхидхармы, мечом разрубаю Би Цзина с одного удара на 18 частей, из лука своего тигра почти насквозь пробиваю да и вообще я колесо дхармы могу сам вращать, но вот с шестом работать так, как дед этот, не могу». Пригорюнился неуязвимый мастер Цзи Ши. «Вот, – думает, – я мастер. И если я мастер, есть у меня моральное право вновь становиться учеником? С одной стороны, – думает, – нет у меня такого морального права. А с другой стороны, я же сам колесо дхармы поворачиваю». Тогда неуязвимый мастер Цзи Ши быстренько колесо дхармы повернул и в ученики к старику напросился. А старик суровый был, он неуязвимому мастеру Цзи Ши, бывало, так надает по шее шестом, что неуязвимому мастеру Цзи Ши обратно колесо дхармы повернуть охота. Но чего не сделаешь из любви к искусству. А через некоторое время Цзи Ши так шест научился вертеть, что, бывало, от земли аж от вращения быстрого отрывался.
Говорят, что неуязвимый мастер Цзи Ши и слыл в народе мастером неплохим, только неясно, отчего слыл: что шест умел вертеть или оттого, что колесо дхармы умел поворачивать.
Неуязвимый мастер Цзи Ши, когда изучал фамильный стиль Бодхидхармы, изучил искусство гипноза. Поэтому он порой гипнотизировал разных людей, и Би Цзина тоже. Когда Би Цзин загипнотизированный был, то всегда был спокойный, прямо как в нирване. А стоит ему разгипнотизироваться, так жди беды.
Однажды Би Цзин так вот разгипнотизировался, пришел к неуязвимому мастеру Цзи Ши и говорит:
– Ты, неуязвимый мастер Цзи Ши, всегда был против меня. Я, – говорит, – все твои фокусы знаю. И ставлю на тебе точку.
А неуязвимый мастер Цзи Ши тем и отличался, что никогда против Би Цзина не был. А тут такое дело. Прямо некрасиво вроде получается. Неуязвимый мастер Цзи Ши Би Цзину и говорит:
– Во-первых, Би Цзин, я был всегда за тебя. Во-вторых, Би Цзин, фокусы мои вовсе и не фокусы. А в-третьих, Би Цзин, напрасно ты на мне точку ставишь. Мог бы хоть запятую поставить, в конце-то концов. А теперь, Би Цзин, иди прямо, прямо, прямо.
Ну, Би Цзин, разумеется, разворачивается и идет. Идет, идет, день идет, два идет, месяц идет и сам вроде как не знает, что его неуязвимый мастер Цзи Ши загипнотизировал. По скалам идет Би Цзин и не боится. Тигра увидит и не боится. Слону дорогу не уступает, не боится. Так и осталось неясным, куда он тогда ушел.
Би Цзин очень любил животных. Он так и говорил:
– Люблю я животных.
Неуязвимый мастер Цзи Ши тоже любил животных, но говорил:
– А что животные? – просто звери. И поэтому Би Цзин со своими учениками думал, что неуязвимый мастер Цзи Ши животных не любит.
И вот когда неуязвимый мастер Цзи Ши путешествовал по дорогам Поднебесной, встретил он однажды огромного голодного тигра. Тигр обрадовался и подумал по-звериному, разумеется: «О, вот идет отличный обед, хвала Великому Будде». А неуязвимый мастер Цзи Ши ход тигриной мысли уловил и, в свою очередь, подумал: «Вот, глупый. Впрочем, зверь – oн и есть зверь». Достал лук свой, стрелу тонкую и в кончик носа тигру запустил. Тигр сразу подумал по-тигриному, разумеется: «Фу, отвратительный какой обед». И убежал в засаду.
И тут на тебе, идет Би Цзин. Опять голодный тигр из засады выходит. Нy а Би Цзин старые легенды о добрых патриархах вспоминает и думает: «Я зверей люблю, звери меня любят».
А тигр думает по-звериному, разумеется: «О, вот хороший обед идет, хвала Великому Будде». Би Цзин тут догадался, наконец, что тигры изменили ныне свое отношение к людям. А неуязвимый мастер Цзи Ши тем временем наблюдал за тем, как разворачиваются события, с соседнего пригорка. Он вертел в руке стрелу и думал: «Опять Би Цзину не везет».
Тигр тем временем все ближе к Би Цзину подходит. А неуязвимый мастер Цзи Ши в раздумье впал, то ли родные края вспомнил, то ли просто прикорнул. Очнулся когда от забытья, глядь, а тигр уже широко рот открывает, чтобы Би Цзиня попробовать. Неуязвимый мастер Цзи Ши аж в цейтнот попал: «Где стрела, где лук?»
Впрочем, сноровка мастера никогда не подводила.
С тех пор Би Цзин суждение свое о животных несколько изменил. Он говорил:
– Да, я люблю животных меньше, чем другие, но больше, чем неуязвимый мастер Цзи Ши.
Когда неуязвимый мастер Цзи Ши думал об искусстве, то он думал так: «Сян-цюань – великое искусство». Или думал: «Стиль Бодхидхармы тоже великое искусство». Так неуязвимый мастер Цзи Ши думал потому, что он любил сян-цюань и стиль Бодхидхармы.
В то же время, пока неуязвимый мастер Цзи Ши так думал, и Би Цзин не скучал. Он тоже думал: «Сян-цюань хорошее искусство. А почему? А потому, что я с помощью его, наконец, по шее неуязвимому мастеру Цзи Ши надаю». Или, например, он еще так думал: «Вот освою я сян-цюань лучше, чем неуязвимый мастер Цзи Ши, и когда Цзи Ши встретит меня на дороге, он мне, конечно, поклонится. А все вокруг скажут: «Смотрите, как почтительно склоняется перед Би Цзином неуязвимый мастер Цзи Ши!»
Вот так думали порой об искусстве неуязвимый мастер Цзи Ши и Би Цзин. А на небе той порой сидел Великий Будда и тоже думал: «Что-то этот Би Цзин неискренне с искусством обращается, наверное, он не сян-цюань любит, а возвыситься просто хочет. Поэтому придется его еще раз проучить. Кому это дело лучше бы поручить? Да, впрочем, ясно кому, вон неуязвимый мастер Цзи Ши совсем заскучал. Приуныл, можно сказать, от безделья».
Однажды неуязвимый мастер Цзи Ши подумал: «Как-то я с Би Цзином негуманно поступаю. Обижаю вроде как. Дай-ка, я ему секрет великой дхармы открою». Приходит к Би Цзину и говорит: так и так, мол, Би Цзин, если хочешь научиться сам вращать колесо дхармы, поступай именно так. В общем, все секреты Би Цзину неуязвимый мастер Цзи Ши открыл.
Будь Би Цзин не Би Цзином, а более продвинутым, так сказать, он бы внял словам, которые от сердца шли. Но, к сожалению, был Би Цзин как Би Цзин, ну то есть стопроцентный Би Цзин. Словам сердечным он не внял. Потому что сознание у Би Цзина было замутненное. А где уж тут словам внимать, когда сознание замутненное. Поэтому Би Цзин взял свое копье и метнул в неуязвимого мастера Цзи Ши. Неуязвимый мастер Цзи Ши, конечно, удивлен был такой недоброжелательностью Би Цзина.
Он шел домой, трубку курил и разговаривал сам с собой, ну то есть думал про себя: «Что это ты, неуязвимый мастер Цзи Ши, неоднократно неверные поступки совершаешь?» «Да я-то тут при чем? Я ведь ни при чем. Это Би Цзин, паразит такой». Тут Будда Великий перед ним возникает, головой качает и говорит:
– Би Цзину решил секрет вращения колеса дхармы открыть? А говоришь, что ни при чем.
Неуязвимый мастер Цзи Ши, если бы был в другом расположении духа, он бы, конечно, с Буддой Великим церемониться не стал, потому что страсть как не любил нотаций. Но тут совсем другое дело, поэтому он сказал:
– Я даже не знаю, о Великий Будда, что это на меня вдруг нашло.
– Что нашло, что нашло, – передразнил, было, Великий Будда. А потом махнул рукой и говорит:
– В общем сам с собой разбирайся.
Ну неуязвимый мастер Цзи Ши так и сделал. Сначала с собой разобрался, а чтобы окончательно совесть очистить, еще и с Би Цзином разобрался. А когда совсем уже очистился, тогда уже и с друзьями Би Цзина разобрался в счет будущих случайных недоразумений.
