К концу первой мировой войны французская кинопромышленность лежала в руинах, полностью утратив свое былое лидерство. Однако во Франции нашлись критики и режиссеры, твердо вознамерившиеся восстановить репутацию национального кинематографа. В первую очередь среди них следует выделить Луи Деллюка. По его мнению, французская школа кинорежиссуры безнадежно устарела. Он призывал таких режиссеров, как Жермен Дю-лак, Жан Эпштейн и Марсель Л'Эрбье, учиться искусству монтажа у Гриффита, Инса и Чаплина, а оригинальной технике киносъемки - у скандинавских мастеров и немецких экспрессионистов.
Но кое-кто счел чересчур традиционными даже взгляды самого Деллюка. Это были художники, принадлежавшие к группе "Дада", которые отвергали все общепризнанные каноны искусства. Их фильмы далеко не всегда имели сюжет. Иногда они просто состояли из не связанных между собой выразительных кадров. В других случаях они представляли собой череду абстрактных фигур, нарисованных или вытравленных непосредственно на кинопленке. Примерами подобного кино могут служить картины Мэна Рэя "Возвращение к разуму" (1923) и Фернана Леже "Механический балет" (1924), давшие толчок так называемому второму авангарду.
Немалое влияние на кино авангарда оказывал и сюрреализм. Сюрреалисты стремились взорвать обыденную действительность с помощью странных, будоражащих сознание образов. К примеру, Луис Бюнюэль совместно с художником-сюрреалистом Сальватором Дали поставил фильм "Андалузский пес" (1928). Там была сцена, в которой глазное яблоко разрезалось бритвой. Бюнюэль задался целью высмеять общество и шокировать зрителя.
Рене Клер, напротив, использовал элементы сюрреализма для развлечения публики в картинах типа "Соломенной шляпки". Блистательная комедия Рене Клера "Соломенная шляпка" (1927)повествует о похождениях незадачливого жениха, который не может вернуться на собственную свадьбу, пока не достанет шляпку взамен той, что съела его лошадь.
"Французский Гриффит"
Абель Ганс также испытал сильное влияние авангардизма. Однако свое прозвище "французский Гриффит" он заслужил благодаря железнодорожной эпопее "Колесо" (1922) и картине "Наполеон" (1927), в которой прослеживалась ранняя карьера Наполеона Бонапарта. Ганс хотел, чтобы зритель получил исчерпывающее представление о ходе сражения, для чего камера прикреплялась к седлу скачущей галопом лошади, к маятнику и даже к футбольному мячу, имитирующему полет пушечного ядра. Он также изобрел систему так называемого "Поливидения", использовавшую сразу три камеры для панорамного охвата горных переходов и полей сражений. Для демонстрации таких сцен на огромном экране требовалось три кинопроектора. Несмотря на то что продюсеры сильно сократили фильм, "Наполеон" по сей день остается одним из величайших шедевров эры немого кино.
Гансу удавалось сочетать повествовательную манеру Д.У. Гриффита с образностью экспрессионистов и импрессионистов. Он также использовал особую форму монтажа, разработанную к тому времени в Советском Союзе.
Броненосец 'Потемкин'
"Броненосей Потемкин"-СССР, 1925 год, режиссер Сергей Эйзенштейн.
Действие этой впечатляющей картины разворачивается в 1905 году, во время восстания на борту российского броненосца "Потемкин" и последующих событий в близлежащем одесском порту.
Идеи Эйзенштейна относительно интеллектуального монтажа со сталкивающимися изображениями получили в этом тщательно смонтированном фильме свое наиболее полное выражение. Он состоял из 1346 отдельных съемочных кадров (по сравнению с 600 в средней голливудской картине того времени) и сочетал в себе чуть ли не документальный реализм с эпизодами высочайшего эмоционального накала и с откровенной политической пропагандой.
Наиболее волнующей сценой фильма стал эпизод расстрела вооруженными солдатами мирной толпы, включая женщин и детей, на ступеньках портовой лестницы в Одессе. Эйзенштейн снимал с самых разнообразных точек и дистанций. Затем он ритмично монтировал отдельные кадры, чтобы вовлечь зрителя в самую гущу событий. Замысел был в том, чтобы зрители ощутили себя скорее жертвами трагедии, чем ее свидетелями. Этим он надеялся вызвать в них сочувствие к борьбе рабочего класса России против его угнетателей.
Главным действующим лицом сделал революционные массы. Впечатление от его картин было столь ошеломляющим, что они были запрещены во многих странах, опасавшихся роста коммунистических настроений.
В 1927 году Эйзенштейн снял картину "Октябрь", посвященную революции 1917 года. Образный ряд фильма призван был выразить весьма сложные идеи автора, однако его замысел остался не понятым большинством зрителей. Вскоре советские власти устроили гонения на любые индивидуальные подходы к киноискусству. Началась эпоха социалистического реализма, согласно которому главной задачей любого художника стало воспитание масс и прославление коммунистической партии. Возможности для творчества были резко ограничены, и "золотой век" советского кинематографа подошел к концу.
Конец 'великого немого'
Итак, всего за каких-нибудь 30 лет кинематографисты из разных стран - Мельес и Портер, Гриффит и Эйзенштейн - превратили "живые картинки" из новомодного аттракциона в весьма развитый вид искусства. Однако к 1927 году публика, особенно американская, начала уставать от довольно однообразных стилей и сюжетов средней кинопродукции, а также от титров с диалогами и пояснениями, то и дело прерывавших действие. Так что "киномоголы" вынуждены были, чтобы не потерять зрителя, обратиться к звуковому кино. А поскольку Голливуд доминировал на мировом кинорынке, то в течение каких-то трех лет немое кино практически прекратило свое существование во всем западном мире. Эпоха смелых кинематографических экспериментов осталась позади.
От звукового кино до компакт-диска (CD)
Звук преобразил кинематограф. Кинопромышленность развивалась едва ли не во всех странах мира, поскольку каждый народ хотел смотреть фильмы на собственном языке. Множество прекрасных картин было снято в Европе, на сцену вышли молодые кинематографии Африки, Азии и Австралии. Но все же столицей мирового кино по-прежнему остается Голливуд. Здесь были созданы не только многие из популярнейших фильмов всех времен и народов, но и новые технологии, превратившие кино в настоящее волшебство.
'Золотой век' Голливуда
С появлением звука кино преобразилось. "Киномоголы" призвали звуковое кино себе на службу, чтобы вернуть зрителей, уставших от шаблонов и бесконечных титров "великого немого", обратно в кинозалы. Успех оказался настолько оглушительным, что Голливуд вступил в период своего наивысшего расцвета, когда его безукоризненно выполненные шедевры помогали публике во всем мире хотя бы на время позабыть волнения той беспокойной эпохи.
Собственно говоря, немое кино никогда не было совершенно немым. Даже самые первые киносеансы проходили под аккомпанемент пианиста. К 1920-м годам многие "кинодворцы" обзавелись собственными органами, аппаратами звукового сопровождения и даже оркестрами.
Звуковой диск
Изобретатели кинематографа вовсе не имели намерения оставлять свое детище немым. К примеру, Уильям Диксон попытался соединить свой кинетоскоп с фонографом (разновидностью проигрывателя). Некоторые другие изобретатели также экспериментировали с устройствами, записывающими звук на граммофонные пластинки. Среди них был и Сесил Хепуорт, чьи фильмы пользовались немалой популярностью в Англии начала XX века. Однако подобные звуковые диски были крайне ненадежны, поскольку любая трещина на пластинке или обрыв пленки тут же асинхронивали звук с изображением, и диск приходилось заменять в процессе киносеанса.
Еще одной трудноразрешимой проблемой была необходимость усиления звука до такой степени, чтобы его было слышно во всем кинотеатре, и лишь в 1922 году американскому изобретателю Ли Де Форесту удалось ее разрешить. Теперь громкоговорители могли воспроизводить звук, способный достичь ушей каждого зрителя даже в самых больших "кинодворцах". Он же создал систему под названием "Фонофильм", благодаря которой звук можно было записывать на саму пленку. С 1923 по 1927 год Де Форест снял свыше 1000 звуковых короткометражек со многими знаменитыми актерами.
Теперь уже более 80 кинотеатров по всему миру демонстрировали фонофильмы, но в Голливуде все еще сомневались, что будущее кинематографа связано со звуком. "Киномоголы" не спешили тратить огромные деньги на переоборудование своих киностудий и кинотеатров, опасаясь, что "говорящее кино" может оказаться лишь мимолетным увлечением. Кроме того, их не устраивала ситуация, при которой в случае успеха звукового кино они оставались с множеством немых картин, не находящих спроса. Более того, публика в неанглоговорящих странах наверняка пожелает смотреть фильмы только на родном языке. "Моголы" также отлично понимали, что голливудские звезды привыкли выражать все мимикой и жестами, а стало быть, у них могут возникнуть проблемы с диалогами. Актеры, говорившие с сильным иностранным акцентом, вроде Эмиля Яннингса и Полы Негри, или такие звезды, как Джон Гилберт или Клара Боу, чьи голоса явно не соответствовали экранному имиджу, вдруг оказались перед малоприятной перспективой досрочного окончания карьеры.
