Это и в самом деле эмбрион последующего европейского реалистического романа, где нельзя, как в первоначальных суставчатых фольклорных эпопеях, переставить любую сцену из начала в конец и из конца в начало. Сюда введены, сверх того, описания красоты внешней обстановки царского дворца и моральные выводы, вплоть до идеи, что грабить хуже, чем убивать.
Но вот мы нашли, что в основе этого псевдо-реалистического рассказика лежит астрологическая канва, и что благодаря этому он как будто выходит из области произведений чистой фантазии… Так что же из этого? Разве и современный роман есть чистая фантазия автора? Разве, например, Лев Толстой, работая над романом «Война и Мир», не руководился своими историческими сведениями и представлениями? Ведь историческая канва там тоже просвечивает, как здесь астрологическая.
Да и всякий романист, в сущности, только комбинирует в своих рассказах уже полученные им впечатления, придавая своим героям и героиням не только черты, но и поступки своих родных и знакомых с самого детства, или даже и незнакомых лиц.
Придумать что-либо совсем новое и небывалое — огромный труд, примеров которого почти и не найти в истории человечества, а тем более в литературе. «Чистой фантазии» нет даже в самом фантастическом рассказе, и кстати, всякая фантазия возбуждает в читателе интерес, а не скуку лишь тогда, когда она чем-либо напоминает ему действительность или является ее аллегорией, а всякую иную фантазию просто примут за сумасшествие.
Записали эту «звездную» повесть, конечно, много позже IX или XI века, как оно было и с мифами и сказками разных народов, которые могли долго ходить в устных вариантах, а потом неоднократно переписываться, приобретая все более и более художественный вид. Можно предположить, что записана она была в XIII–XIV веках, а в окончательный свой вид пришла еще позже.
Вся разница повести «Эсфирь» и современных повестей заключается лишь в том, что аллегории «Эсфири» слишком своеобразны и недоступны для человека, не имеющего ясного и отчетливого представления о явлениях нашего звездного неба. А структурно и стилистически — это произведение средних веков. Но историки разместили нескольких мифических Артаксерксов, в том числе искомого нами мужа Эсфири, в V–IV веках до н. э., внедрив таким образом чистый миф в историю.
Тексты религии и философии
Посмотрим на эволюцию человеческой культуры, выстраивая в связную цепь религиозные и философские тексты. Начнем с линии № 3, ибо ниже нее практически и нет ничего. Даже гадательный китайский текст, приведенный ниже, который историки датируют первой половиной 1-го тысячелетия до н. э., относится к линии № 3–5 Индийско-китайской синусоиды. Что ж, логично: Китай был такой провинцией, что на линии № 3 (реальный XI век) вряд ли было там что иное. Итак, начнем, напомнив читателю, что перевод сделан с иероглифов, чем объясняются некоторые странности перевода; иероглифические тексты при переводе принимают тот «лингвистический вид», какой свойствен «принимающей стороне», то есть языку, на который переводят текст. И кстати, цитируя, мы сокращаем научную атрибутику (специальные значки, цифры и ссылки), свойственную такого рода переводам.
«И ЦЗИН» («Канон перемен», первая часть):
№ 1. Цянь. (Творчество. Изначальное свершение; благоприятна стойкость).
В начале девятка. Нырнувший дракон.
— Не действуй.
Девятка вторая. Появившийся дракон находится на поле.
— Благоприятно свидание с великим человеком.
Девятка третья. Благородный человек до конца дня деятелен; вечером он осмотрителен, точно в опасности.
— Хулы не будет.
Девятка четвертая. Точно прыжок в бездне.
— Хулы не будет.
Девятка пятая. Летящий дракон находится в небе.
— Благоприятно свидание с великим человеком.
Наверху девятка. Возгордившийся дракон.
— Будет раскаяние.
<При действии девяток смотри, чтобы все драконы не главенствовали; <тогда будет> счастье>.
№ 2. Кунь. (Исполнение. Изначальное свершение; благоприятна стойкость кобылицы.)
Княжичу есть, куда выступить. Выдвинется <он> — заблудится, последует — обретет господина. Благоприятно: на юго-западе обрести друзей, на северо-востоке — утратить друзей. <Пребудешь> спокойно в стойкости — будет счастье.
В начале шестерка. <Если ты> наступил на иней, <значит>, близок и крепкий лед.
Шестерка вторая. Прямота, повсеместность, величие.
— И без упражнения (не будет <ничего, что бы> не <было> благоприятно).
Шестерка третья. Тая <свои> проявления, надо бы быть стойким.
— Пожалуй, следуй за царем в <его> делах. Без того, чтобы совершать <что-нибудь самому>, доведешь <дело> до конца.
Шестерка четвертая. Завязанный мешок.
— (Не будет хулы), не будет хвалы.
Шестерка пятая. Желтая юбка.
— (Изначальное счастье).
Наверху шестерка. Драконы бьются на окраине.
— Их кровь — синя и желта.
<В действии шестерок благоприятна вечная стойкость>.
№ 3. Чжунь. (Начальная трудность. Изначальное свершение; благоприятна стойкость.)
Незачем иметь, куда выступить. Благоприятно для возведения князей.
В начале девятка. Нерешительное кружение на месте.
— Благоприятно пребывание в стойкости; благоприятно для возведения князей.
Шестерка вторая. В трудности, в нерешительности четверка коней тянет в разные стороны!
— <Если бы> не разбойник, <то был бы> брак. <Но> девушка стойко не принимает его. Через десяток лет — примет.
Шестерка третья. Выйдешь на оленя без ловчего — лишь <попусту> войдешь в лес.
— Благородный человек предвидит события: не лучше ли оставить <начатое дело, ибо его> продолжение приведет к сожалению.
Шестерка четвертая. Четверка коней тянет в разные стороны! Добивайся брака.
— В дальнейшем счастье. Ничего неблагоприятного.
Девятка пятая.
— В малом — стойкость к счастью, в великом — стойкость к несчастью.
Наверху шестерка. Четверка коней тянет в разные стороны! Слезы до крови — льются сплошным потоком.
№ 4. Мэн. (Недоразвитость. Свершение. Не я ищу юношей; юноши ищут меня. По первому гаданию — возвещу; повторное и третье — смутит. Раз смутит — не возвещу. Благоприятна стойкость.)
В начале шестерка. Развитие недоразвитого.
— Благоприятно для применения казней над людьми, для освобождения колодок на руках и ногах, ибо продолжение <их несвободы > приведет к сожалению,
Девятка вторая. Сын управляет всем домом.
— Приятие недоразвитых — к счастью; взятие жены — к счастью.
Шестерка третья. Незачем брать жену. <Oна> увидит богача и не соблюдает себя.
— Ничего благоприятного.
Шестерка четвертая. Стеснение от недоразвитости.
— Сожаление.
Шестерка пятая. Недоразвитость юноши.
— Счастье.
Наверху девятка. Удар по недоразвитости.
— Не благоприятствует <тому, чтобы> быть разбойником; благоприятствует <тому, чтобы> справиться с разбойником.
Известно, что Китай встречал ХХ век, имея в качестве государственной религии шаманизм. Так удивит ли это нас?..
Индийская Книга гимнов — «Ригведа», появилась задолго до китайского «И Цзина». БСЭ 1975 года сообщает в соответствующей статье, что окончательное оформление этого памятника принято относить к Х веку до н. э., но некоторые гимны «восходят, очевидно» к середине 2-го тысячелетия до н. э. Мы не можем объяснить вам, откуда появилось в Энциклопедии слово «очевидно» применительно к столь отдаленным временам, но вынуждены учитывать, что Х век относится к линии № 4, а середина 2-го тысячелетия к линии № 3.
В той же статье «Ригведа» историки сообщают, что гимны («очевидно», в той седой древности) «слагались на диалектах, объединяемых термином ведический санскрит», но в статье «Санскрит» той же Энциклопедии вдруг читаем, что санскрит «распространен в Сев. Индии с 1 в. до н. э.», после чего рассказывается, что санскритов было много (эпический, классический, ведийский, буддийский, гибридный и джайнский), а вопрос, как же сохранялись гимны «Ригведы», 1028 длинных стихов, на протяжении полутора тысяч лет до появления хоть какого-то санскрита, повисает в воздухе.
Индийская и китайская хронологии чрезвычайно запутаны, и нам не удастся здесь быстро и просто «навести порядок», прикладывая нашу синусоиду. Но всё же отметим, что I век до н. э., когда санскрит «распространился» в Индии, относится к линии № 9, реальный XVII век, и еще раз процитируем Энциклопедию: «Изучение санскрита в Европе началось с конца 18 в. Знакомство с санскритом сыграло в начале 19 в. решающую роль в создании сравнительно-исторического языкознания».
