В четвертом акте Душьянту призывают в столицу государственные дела, и он покидает Шакунталу. Канвы все еще нет. В это время могущественный и гневный отшельник Дурвасас приходит к Шакунтале и под предлогом вымышленного оскорбления налагает на нее проклятие: муж забудет ее и не вспомнит, пока не увидит данного ей перстня. В этот момент возвращается Канва. Он в уже курсе событий и решает отправить беременную Шакунталу к царю. Она трогательно прощается со своим приемным отцом и подругами и уезжает в столицу в сопровождении двух молодых монахов и пожилой монахини Гаутами. Пятый акт проходит при дворе Душьянты. Шакунтала появляется со своим окружением. Она напоминает царю о его любви, и монахи подтверждают правдивость ее речей; но проклятие Дурвасаса стерло из памяти царя все воспоминания о ней, к тому же она потеряла перстень. Когда главный жрец уводит Шакунталу к себе, появляется небесное видение и переносит ее на небо. Это ее мать, апсара Менака, которая отыскала ее, чтобы вернуть в дом настоящих родителей.
В шестом акте на сцене появляются два стражника и рыбак. Этот последний только что нашел драгоценный перстень в животе рыбы и, подозреваемый в его похищении, был доставлен к царю. Как только Душьянта увидел перстень, он узнал его и все вспомнил. Но Шакунтала исчезла. Царя охватывает отчаяние от того, что он потерял свою жену и лишился наследника. Но он быстро овладевает собой и решает действовать, так как Матали, посланец Индры, настойчиво просит его помощи в великой битве между богами и демонами.
Действие в последнем акте происходит много лет спустя в нижних слоях эфира, s' обители божественного мудреца Маричи. Возвращаясь победителем с войны, Душьянта замечает маленького мальчика, бесстрашно играющего с прирученным львенком. Он останавливает свою колесницу, восхищенный мужеством и силой этого ребенка, и узнает, что это не кто иной, как Бхарата, сын Шакунталы. Влюбленные соединяются, и все заканчивается счастливо.
Интрига «Шакунталы» основывается на случайности и вмешательстве сверхъестественных существ, вполне признаваемых аудиторией, к которой обращался Калидаса. Все его персонажи, даже второстепенные, индивидуализированы. Так, два молодых монаха, которые после встречи Шакунталы с царем больше не появляются ни разу, явно не похожи друг на друга. Шарнгарава, бесстрашный и честный, не колеблясь готов разоблачить злодеяния вельмож; он несгибаем и тверд в своей правоте; Шарадвата раскрывается перед нами с двух сторон: он слаб и помышляет лишь о том, как поскорее выпутаться из затруднительного положения. Не стремясь к реализму, Калидаса сумел создать здесь внятный и живой диалог. Действительно, диалоги в лучших санскритских пьесах, черпающие языковые средства в местных наречиях, изобилуют идиоматическими выражениями. Калидаса выделялся среди индийских драматургов как выдающийся знаток человеческой психологии, передаваемой им с большим искусством. Без сомнения, он не только великий поэт и великий драматург, но и один из великих художников человеческой души.
Драматических авторов было множество, но мы остановимся здесь только на нескольких. Шудрака, вероятно современник Калидасы, оставил после себя только одну пьесу — «Глиняная повозка»; это одна из наиболее реалистичных индийских драм, изобилующая запутанными приключениями, исполненная юмора и патетики. Ее сюжет — любовь бедного брахмана Чарудатты к добродетельной куртизанке Васантасене; на эту историю накладывается политическая интрига, которая приводит к низложению царя Палаки; пьеса представляет крайне напряженную сцену суда, в конце которой герой в последний момент избегает казни на колу. Это произведение примечательно своими непосредственными наблюдениями за городской жизнью и целой серией второстепенных персонажей, умело схваченных в самой своей сути. Переведенная «Глиняная повозка» много раз ставилась на европейских сценах, и это наиболее доступная для западной аудитории пьеса из всего репертуара индийского театра.
Вишакхадатта (V или VI в.) — политический драматург. Единственное его произведение, которое сохранилось целиком, — «Перстень Ракшасы» («Мудраракшаса»), сюжетом которой стали попытки Чанакьи разоблачить интриги Ракшасы, министра последнего из Нандов, и возвести на трон Чандрагупту, первого из Маурьев. Интрига пьесы крайне сложна, но она ярко и стремительно идет к своей кульминации — патетической сцене (напоминающей «Глиняную повозку»), в которой одного из героев в последний момент минует смерть на колу. От другой пьесы Вишакхадатты, «Царица и Чандрагупта» («Девичандрагупта»), сюжет которой связан с приходом к власти Чандрагупты II, остались только фрагменты.
В VII в. появляются три драматических произведения, приписанные великому царю Харше, но они вполне могут принадлежать другому автору. Это «Ратнавали», «Приядаршика» и «Нагананда» («Радость нагов»). Две первые, названные по именам своих героинь, являются изысканными гаремными комедиями, в то время как последняя, религиозной тематики, повествует об истории принца Джимутаваханы, который пожертвовал собой ради прекращения жертвоприношений змей во имя божества Гаруды.
Говоря о Харше, необходимо упомянуть его современника Махендравикрамавармана, царя Паллавов, который оставил одноактную пьесу «Фарс пьяниц» («Маттавиласа»). В ней рассказывается о пьяном шиваитском аскете, который, потеряв череп, куда он собирал милостыню, обвиняет в его краже буддийского монаха. В конце сатирического диалога, в котором принимают участие беспутные аскеты разных сект и обоих полов, выясняется, что череп утащила собака. Этот короткий фарс раблезианского духа разоблачает некоторые стороны жизни тогдашней эпохи.
Бхавабхути — второй после Калидасы выдающийся драматург индийского театра. Он жил в Каньякубдже в начале VIII в. Три его пьесы дошли до нас: «Малатимадхава», «Жизнь великого героя» («Махавирачарита») и «Дальнейшая жизнь Рамы» («Уттарарамачарита»). Первая — история любви, разворачивающаяся на фоне чудесных событий, полная неожиданных, иногда волшебных развязок, в которой героиня всегда чудесным образом избегает смерти. Два последних произведения инсценируют легенду о Раме. И хотя интриги Бхавабхути кажутся слабыми, а его персонажи мало индивидуализированными, его сила — в мощном и глубоком сочувствии к страданиям. В использовании волнительйых и даже ужасающих ситуаций он, пожалуй, пошел дальше Калидасы.
После Бхавабхути начинается упадок индийской драмы. Наиболее талантливые авторы, такие как Бхатта Нараяна (VIII в.?), Мурари (начало IX в.), Раджашекхара (IX–X в.) и Кришнамишра (XI в.), продолжают писать драматические произведения, но их пьесы становятся все более надуманными и подходящими скорее для чтения, чем для театра. До нас дошли упоминания о санскритских пьесах, созданных после мусульманского завоевания, но театральная традиция если и не окончательно утрачивается, то становится, так сказать, рутинной.
Санскритская проза
Древнейшая проза, которой мы располагаем, представлена несколькими отрывками из брахман и следующих за ними палийских джатак. В гуптскую эпоху развилась «украшенная» проза, которая весьма далека от простых палийских историй и которую классифицировали как кавью. Наиболее выдающимися писателями этого жанра были Дандин, один из главных теоретиков санскритской литературы, Субандху и Бана — все трое жили в период между концом VI в. и началом VII в.
«Похождения десяти принцев» («Дашакумарачарита») Дандина — цикл остросюжетных рассказов, имеющих общую композицию и мастерски увязанных друг с другом. Их стиль относительно прост. Сюжет имеет многочисленные ответвления, но там нет запутанных и цветистых фраз Баны. Эти истории имеют светский характер, зачастую сатирический, иногда безнравственный, и их персонажи четко обрисованы. «Десять принцев» примечательны отчасти своим реализмом: действительно, по ходу приключений десять героев сталкиваются с купцами и преступниками, принцессами и проститутками, крестьянами и суровыми горцами. Немногие произведения индийской литературы содержат столько подробной информации о жизни низших классов.
Субандху, второй большой прозаик, известен единственным своим произведением «Васавадатта», названным по имени героини, о бурном романе которой с принцем Кандарпакету он повествует. В отличие от Дандина, Субандху отличался не мастерством повествования и создания живых образов, а прежде всего утонченностью своих описаний и виртуозностью владения словом. Роман состоит из сменяющих друг друга картин, слабо соединенных сюжетом; каждое описание представляет собой одну-единственную фразу, которая занимает две, а то и более страниц. Они изобилуют стилистическими фигурами, игрой слов, аллитерациям и ассонансами. Адекватный перевод этого романа невозможен, так как его подлинное литературное значение неразрывно связано со стилистическими канонами, по которым он создан. В европейской литературе ему более близки по стилю и концепции такие произведения, как «Эвфуэс» Вильяма Лили,[13] «Критикон» Бальтазара Грациана или романы эпохи позднего Ренессанса.
