Близкие по смыслу положения присутствуют и в действующей Конституции РФ 1994 года. Свобода творчества обеспечивается охраной интеллектуальной собственности, однако данную норму следует соотносить с другой нормой той же ст. 44, а именно правом каждого на участие в культурной жизни и на доступ к культурным ценностям. Иными словами, защищая интеллектуальные права своих граждан, государство должно заботиться не только об индивидуальном благе (свободе творчества), но и об общем благе, поскольку культурные ценности, на доступ к которым имеет право каждый, представляют собой материальное воплощение творческой деятельности.
Любопытно сравнить положения действующей Конституции РФ, касающиеся творчества и культурных ценностей, с соответствующими положениями Конституции СССР 1977 года. Здесь праву доступа к результатам творчества и праву на их охрану посвящены отдельные статьи. Статья 46 Конституции СССР закрепляет меры, направленные на обеспечение права граждан Советского Союза на пользование достижениями культуры. К таким мерам были отнесены: общедоступность ценностей отечественной и мировой культуры, находящихся в государственных и общественных фондах; развитие сети бесплатных библиотек; развитие культурно-просветительных учреждений, телевидения и радио, книгоиздательского дела и периодической печати; расширение культурного обмена с зарубежными государствами. В ст. 47 речь шла о свободе научного, технического и художественного творчества, которая обеспечивалась со стороны государства материальной поддержкой и охраной прав авторов, изобретателей и рационализаторов. Мы не затрагиваем сейчас вопрос о реализуемости положений основного закона. Нас интересует тот факт, что основной закон закладывает принципы, по которым строится система законодательства страны. И надо отдать должное Конституции СССР – в отношении интеллектуальной собственности ее принципы отвечали самым высоким требованиям демократического общества.
Глава 2. Интересы современного общества и интеллектуальная собственность: на пороге перемен
Информация хочет быть бесплатной. Информация хочет быть дорогой. Информация хочет быть бесплатной, потому что стало так дешево ее распространять, копировать и комбинировать – слишком дешево, чтобы вести подсчеты. Она хочет быть дорогой, потому что она может быть неизмеримо ценной для получателя. Это напряжение никуда не уйдет. Оно ведет к бесконечным и жестким спорам о цене, авторском праве, «интеллектуальной собственности», моральном праве на распространение без разрешения, потому что каждое поколение новых устройств только усиливает, а не ослабляет это напряжение.
Стюарт Брэнд[789]
§ 1. Коммерциализация знания и открытая наука
Переход от эпохи индустриальной к эпохе информационной кардинальным образом изменил экономику. Ее основу сегодня составляют уже не природные ресурсы и производственные мощности, а знание как источник инноваций. Университеты, которые ориентированы на долгосрочные фундаментальные и стратегические исследования, рассматриваются сегодня как важный фактор экономики, основанной на знании.
1. Закон Бэй – Доула как модель коммерциализации научного знания
В правовом контексте отправной точкой для внедрения эффективной модели коммерциализации знания можно с уверенностью назвать Закон США 1980 года «О патентных процедурах для университетов и малого бизнеса», который чаще называют по имени выдвинувших его сенаторов – Закон Бэй – Доула. После Второй мировой войны финансирование научных исследований и разработок на федеральном уровне переместилось из частного промышленного сектора в университеты и другие некоммерческие организации. И хотя финансирование постоянно увеличивалось, число полученных патентов не росло, а, наоборот, уменьшалось. В семидесятые годы прошлого века США стремительно теряли свои экономические позиции на мировой арене, и принятие нового закона было во многом обусловлено стремлением изменить ситуацию.
С принятием данного закона коренным образом изменилось общее представление о том, кому именно должны принадлежать интеллектуальные права на результаты интеллектуального труда, полученные при проведении научных исследований, профинансированных государством.
До принятия Закона Бэй – Доула права на изобретения, которые финансировались из бюджета, переходили государству. Такой подход вполне соответствовал распространенной точке зрения о том, что, если исследование оплачивается обществом, его результаты также должны принадлежать обществу. Проблема, однако, в том, что после перехода к государству, они в итоге совсем не обязательно оказываются на службе у общества.
В России это хорошо известно из опыта советских времен. Так, постановление ЦИК и СНК СССР «О патентах на изобретения», принятое 12 сентября 1924 года, предусматривало принудительное отчуждение патента в пользу государства при отсутствии добровольного соглашения, если патент на изобретение относился к области государственной обороны или имел особо важное значение для страны (п. 15 Постановления). Положение об изобретениях и технических усовершенствованиях, утвержденное постановлением ЦИК и СНК СССР 9 апреля 1931 года № 3/2, предоставило автору изобретения выбор: либо будет признано только его авторство и выдано соответственно авторское свидетельство, либо ему будет предоставлено исключительное право на изобретение с последующей выдачей патента. Но вследствие отсутствия частного бизнеса в стране отсутствовали и необходимые условия для самостоятельной реализации изобретателями своих достижений в промышленной продукции. Поэтому в подавляющем большинстве случаев изобретатели предпочитали получать авторские свидетельства, которые позволяли им пользоваться определенными льготами и правами. Концентрация в руках государства исключительных прав на изобретения, однако, никак не повлияла на уровень их промышленной реализации.
Аналогичная ситуация наблюдалась и в США. Государство далеко не всегда успешно справлялось с возложенной на него ответственностью развивать и доводить до практического применения перспективные технологии. Слишком широкие полномочия, предоставленные специализированным агентствам, которые от имени государства заключали лицензионные соглашения с коммерческими компаниями, привели к неопределенности в регулировании: выдвигаемые агентствами требования не были едиными и зачастую существенно различались. Кроме того, политика предоставления бизнесу только неисключительных лицензий служила серьезным препятствием для инвестиций.
Закон Бэй – Доула должен был решить указанные проблемы. Его основной задачей является использование патентной системы защиты для того, чтобы стимулировать практическое использование изобретений, полученных при федеральном финансировании, а также сотрудничество между коммерческими предприятиями и некоммерческими организациями, включая университеты. Особое внимание закон уделяет участию в исследованиях, финансируемых государством, малого бизнеса, а также тому, чтобы государство сохраняло достаточно прав на изобретения, чтобы защитить общество от негативных последствий, связанных с неиспользованием или неразумным использованием изобретений.
Некоммерческим организациям (таким как университеты) и предприятиям малого бизнеса, которые получили от государства средства для проведения исследований, Закон Бэй – Доула предоставляет право либо передать исключительные права государству, либо сохранить за собой. Сохранение статуса правообладателя за академическими учреждениями закон связывает с целым рядом обязательств, в числе которых получение патента в первую очередь на территории США, а также сохранение за государством права на использование изобретения на условиях неисключительной и непередаваемой лицензии. Однако основной обязанностью патентообладателя являются периодические отчеты федеральным агентствам по финансированию о конкретных шагах, предпринятых для достижения практического использования запатентованного изобретения. В том случае, если необходимые шаги не предпринимаются, федеральные агентства вправе потребовать от патентообладателя предоставить неисключительную или исключительную лицензию определенному лицу на разумных условиях, а в случае несогласия вправе сами заключить соответствующий лицензионный договор. Хотя государство и сохраняет контроль над использованием изобретения, все средства, полученные от лицензиатов, за исключением небольшой части, которая выплачивается автору изобретения, поступают в доход университета или иной организации, которая получала государственное финансирование.
Принятие Закона Бэй – Доула привело, прежде всего, к значительному росту патентов. Так, если в 1979 году, т. е. за год до принятия закона, университеты получили около 250 патентов, то к 2000 году число ежегодно выдаваемых университетам патентов возросло более чем в 10 раз. Точно так же возросла и лицензионная активность. При научно-исследовательских организациях стали учреждаться специальные подразделения по передаче технологий (technology transfer offices, или ТТО). Успех инновационного развития экономики в США, по мнению многих, в значительной степени обусловлен избранной системой распределения прав. Поэтому не удивительно, что Закон Бэй – Доула воспринимается сегодня как универсальная модель для привлечения научных учреждений к решению задач экономического роста. Законы, аналогичные Закону Бэй – Доула, были приняты в части европейских стран (таких как Австрия, Бельгия, Великобритания, Германия, Дания и Финляндия), а также в Австралии, Бразилии, Индии, Малайзии, Тайване и Японии.
