Приравнивание проявлений организаций (обеспечение приоритетности собственных частных целей) в пространстве государства к таким юридическим свойствам государства, как гарантирование ответственности и ожиданий всех, кто в нем пребывает, а тем более абсолютизация собственных целей способны разорвать государство. В такой ситуации оно утрачивается как юридическое устройство и обращается в конгломерат непримиримо конкурирующих организаций. Юридическое свойство нормализации – соотнесения с мерой посредством официального гарантирования ответственности и поддержки проявляет государство, а остальные свойства, такие как экономические, социологические, политические, проявляются уже в государстве. Парадокс в том, что только благодаря проявлению юридических свойств все остальные свойства становятся проявлениями государства. Потому, что юридические свойства – первопричина государства. Все остальные свойства, кроме юридических, могут проявляться и вне государства в отдельных организациях.
Прочие свойства, проявляясь вне юридической сущности государства, превращают государство в иллюзию, фикцию, конгломерат политических, экономических и других организаций, уничтожающих государство посредством преследования собственных целей. Именно поэтому юриспруденция должна иметь своим предметом государство, а государство – предмет именно юридических научных притязаний.
Договориться о взаимном признании неприкосновенности своих прав – еще не все, нужна еще и возможность профессионально обеспечивать ее соблюдение посредством гарантирования юридических форм этой договоренности и постоянного приведения в соответствие этих форм существующим реалиям. Причем не только посредством гарантирования ответственности, но и посредством гарантирования обращения законного интереса в реальную пользу.
Неприкосновенность прав каждого человека, гарантируемая государством, ныне все чаще становится помехой не только гарантированию прав другого человека, но и гарантированию прав всех людей вместе, юридически упорядоченных в государство. Означает ли это, что мы попали в юридический тупик, выходом из которого является неизбежность отказа от государственного гарантирования прав и интересов человека, или его альтернатива – неизбежность отказа от государства? Вовсе нет. Правда, для выхода из этого тупика придется признать, что поддерживать средствами государства надлежит не всякие ожидания человека. Неприкосновенность прав человека государством может обеспечиваться, как уже отмечалось, посредством уполномоченного и профессионального гарантирования недоступности юридически формируемых и контролируемых границ, проникновение за которые любой, проявляемой конкретным лицом воли и проявляемого конкретным лицом интереса – причина конфликта с его аналогами. Например, если земли имеют официальный статус природоохранной зоны, никому лично не дано изменять его. Принципиальное отличие гарантирования непроницаемости таких границ для всех без исключения заключается в том, что всякая индивидуальная воля и всякая индивидуальная польза за пределами этих границ теряют качества государственно защищаемых и гарантируемых. Они становятся «вне закона» и вне государственной поддержки в силу своего положения в юридическом пространстве государства. И речь при их проявлении идет не о перспективе спора о праве на какое-либо деяние (о претензиях на поддержку со стороны уполномоченных государством суда, прокуратуры и милиции). Такой спор в этом пространстве невозможен в принципе. Речь в таких случаях может идти лишь об уполномоченном и юридически профессиональном признании отсутствия законных оснований у кого бы то ни было для такого деяния.
Юридическим продолжением такой ситуации становится реальная перспектива пресечения такого поведения и ликвидации его последствий силами и средствами, предоставленными самим государством в распоряжение специально подготовленных и уполномоченных чиновников. И пресечение такого поведения, и ликвидация его последствий могут осуществляться только от имени и за счет государства, с последующей компенсацией понесенных затрат за счет нарушителей такого пространства, и только уполномоченными чиновниками. Поэтому никакие последствия, наступившие для нарушителя границ такой зоны, не могут стать причиной судебного разбирательства. Такие области гарантирования правопорядка можно юридически обозначить как области уполномоченно гарантируемой ответственности.
Наряду с этим юридическими средствами могут быть выявлены и области, индивидуальная созидательность человека в которых не может быть поддержана государством потому, что она не полезна и не обеспечивает справедливое возвращение взятого. Их можно обозначить как области отсутствия пользы от официальной государственной поддержки. Здесь речь идет о том, что только полезные ожидания государству стоит официально поддерживать.
Например, однополые браки неполезны для человека в смысле продолжения его рода и тем самым прирастания индивидуальной созидательности. А преференции для одной из конфессий во многоконфессиональном светском государстве не полезны для человеческого сообщества, упорядоченного в наше государство.
Речь, разумеется, опять сводится к необходимости формирования профессионального корпуса чиновников, имеющих квалификацию юристов, специализирующихся в области государствоведения. Профессией этих юристов являлось бы государственное гарантирование власти посредством создания условий для беспрепятственного проявления индивидуальной воли и беспрепятственного извлечения индивидуальной пользы.
Кстати, тут, может быть, и пролегает отчетливая граница между административной юрисдикцией юристов-государствоведов (чиновников), профессией которых является государственное гарантирование власти, и юристов-правоведов, специализирующихся в области административного права. Есть спор о праве – дело решает суд, деятельность которого – поприще юристов-правоведов. Есть факт деяния при отсутствии законных оснований, либо присутствуют основания для государственной поддержки обращения интереса в реальную пользу – дело решает чиновник, имеющий квалификацию юриста по специальности государствоведение.
Особенностью проявления государственности посредством гарантирования неприкосновенности границ юридического пространства взаимном частной недоступности является также и то, что они могут обеспечиваться не посредством гарантирования ответственности нарушителя, а посредством создания условий, исключающих аналогичные проявления впредь. Иными словами, если есть средства для создания условий, исключающих вероятность правонарушения, почему их не применить? Самое интересное заключается в том, что с неюридических позиций в таких ситуациях просматривается лишь стремление обеспечения преференций для определенных организаций (сообществ), провоцирующее поток законотворчества, ориентируемого изначально на их корпоративные интересы. Иначе говоря, проблемы проявления государственности с неюридических позиций не только неразрешимы, но и неразличимы.
Более того, инициируемая и поддерживаемая с неюридических позиций боязнь гарантированием обязанностей чиновника нарушить права человека своим следствием имеет принципиальную практику вмешательства в социально значимые отношения со стороны государства только в том случае, если таковые приобретают характер правонарушения. Естественно, всегда запаздывая по этой причине.
Вмешательство в современное бытие россиянина сегодня априорно связано с боязнью нарушения его прав. Порою эта боязнь сильна настолько, что затрудняет гарантирование его прав. Не по этой ли причине раздаются призывы обучать гражданина умению защищаться от государства? С позиций государствоведения государство способно проявляться по отношению к гражданину только как гарант его законных прав и интересов. То, от чего призывают защищаться доброхоты-«правозащитники», по определению, не проявления государственности, а проявления злоупотреблений со стороны официально уполномоченных чиновников и политиков. Проявляясь именно так, функционеры и чиновники становятся не носителями официальных полномочий, а преследователями собственных противоправных интересов – правонарушителями.
В качестве гарантий от государственного произвола предлагается обеспечивать законные интересы человека только тогда, когда он сам об этом попросит. Следовательно, до проявления собственной инициативы никто из нас юридически для государства не существует. Иными словами, образуется своего рода «ничейная земля» в пространстве взаимоотношений государства и гражданина. Это ощущение исчезнет, едва юристы-государствоведы, профессионалы, предназначением которых является государственное гарантирование власти, станут инициативно соотносить реализуемость ожиданий пользы от существования данного лица в данном государстве с его созидательным потенциалом и реальными по отношению к нему ресурсами, способными обеспечить их реализацию.
