Как отмечалось выше, первоначально юридическая наука рассматривала трудовой договор как разновидность имущественного найма. В дальнейшем германскими юристами во главе с Ф. Лотмаром была выдвинута новая концепция, рассматривавшая трудовой договор наряду с договором подряда в качестве видовой разновидности родового понятия – договоров о труде, под которыми понимались все сделки, в силу которых одно лицо за известное вознаграждение обещает выполнить какую-либо работу за вознаграждение для другого лица.[98] Тем не менее и эта концепция оставляла трудовой договор в сфере действия гражданского права.
Выделение трудового договора в качестве самостоятельного вида и обособление трудового права в качестве самостоятельной отрасли следует поставить в заслугу прежде всего законодательству и российским юристам 20-х годов. «Только наше советское законодательство решительным образом порывает всякую связь между трудовым договором и гражданско-правовыми сделками, подчеркивая этим глубокое, принципиальное между ними различие. У нас трудовой договор выделяется из области права гражданского… и находит себе естественное место в праве трудовом – обособленной системе права, призванной охранять труд наемных работников», – отмечал В. М. Догадов.[99]
К концу 20-х годов российскими юристами в целом было завершено построение конструкции трудового договора как системообразующего элемента трудового права, были сформулированы его отличительные признаки. Указывалось, что договорные соглашения характеризуются социальным равенством сторон в договоре. Отсутствие признаков социального равенства сторон отличает трудовой договор от всех прочих договоров. Содержание трудового договора предопределяется распорядком, установленным в данном предприятии. Сущность трудового договора – в его организационном значении, направленном на урегулирование совместной деятельности для достижения определенных хозяйственных целей. Разграничение трудового договора с договором подряда проводилось по двум критериям: по предмету договора (процесс работы – результат работы) и по несению риска предприятия (на нанимателе – на подрядчике).[100] Однако в качестве основного критерия обособления трудового договора и выделения трудовых отношений как предмета отрасли трудового права разрабатывалась концепция наемного труда.
В своих исследованиях авторы опирались на теорию «несамостоятельного», или «зависимого», труда, разработанную еще до революции Л. С. Талем. Согласно данной теории сущность трудовых отношений состояла в том, что формально свободный и равноправный работник включается в хозяйственную деятельность чуждого ему предприятия, подчиняется хозяйской власти собственника предприятия и становится в положение несамостоятельного работника. Господствующее в научной юридической литературе воззрение характеризовало трудовой договор как договор, оформляющий случаи приложения к чужому хозяйству несамостоятельного или служебного труда.[101] Данную точку зрения, кроме В. М. Догадова, разделяли К. М. Варшавский, И. С. Войтинский, А. Ф. Лях, А. Е. Семенова и ряд других авторов.
Многоукладный характер экономики, многообразие форм собственности периода нэпа не вносили, по мнению авторов, ничего принципиально нового в концепцию трудового договора и трудового права как регуляторов несамостоятельного, наемного труда. По мнению И. С. Войтинского, «с определенной точки зрения, которая приведет нас к понятию трудового права… как наемно-капиталистический труд, так и труд социалистический одинаково носят характер труда несамостоятельного. …Труд отдельного рабочего также и при социализме остается трудом несамостоятельным».[102] Социальная или классовая принадлежность нанимающегося также не рассматривалась в качестве существенного признака трудового договора и никакого юридического значения не имела.[103]
При этом научная категория наемного труда опиралась на законодательную основу: Кодексы законов о труде 1918 и 1922 гг. также оперировали подобной терминологией и говорили о работе по найму, о нанимателях и нанявшихся. Трудовой договор в ст. 27 КЗоТ 1922 г. определялся как соглашение, по которому одна сторона – нанимающийся – представляет свою рабочую силу другой стороне – нанимателю – за вознаграждение.
Следует обратить внимание на имевшиеся существенные расхождения в научных воззрениях того периода как на предмет трудового права, так и на понятие самой отрасли. По определению К. М. Варшавского, «предметом трудового права является исключительно наемный труд, – труд, предоставляемый по договору личного найма, или, что то же, трудовому договору».[104] И. С. Войтинский, полемизируя с К. М. Варшавским, давал широкое определение понятию трудового права, считая его предметом не только наемный труд, но и всякий несамостоятельный труд, и отмечал, что «в применении к советскому строительству определение Варшавского, не выходящее за пределы опыта буржуазно-капиталистического общества, грешит полным отсутствием историзма и приводит к абсурду, так как по этому определению выходит, что в период военного коммунизма не было трудового права».[105] По мнению И. С. Войтинского, правовая организация наемного труда охватывается понятием рабочего права, в то время как история трудового права включает также правовую организацию таких видов несамостоятельного труда, как рабский и крепостной.
Действительно, ограничивая предмет трудового права только наемным трудом, можно прийти к выводу об отсутствии трудового права в период военного коммунизма, когда добровольный наем был заменен принудительными методами привлечения к труду. Расширив же критерий, можно прийти к выводу о многовековой истории трудового права. Получается, что, изменяя критерий отраслевого обособления, мы получаем различные, зачастую противоположные, результаты. В то же время, независимо от получаемых выводов относительно существования трудового права, сами общественные отношения, являющиеся предметом правового регулирования со стороны «существующего-несуществующего» трудового права, нормативные установления и предписания (система законодательства), регулирующие эти общественные отношения, никуда не исчезают и продолжают существовать.
Данная дилемма решается легко, если принять точку зрения, согласно которой система трудового права есть научно-доктринальная модель, «увязывающая» воедино действующее законодательство и регулируемые им общественные отношения, ориентированная на оптимизацию системы правового регулирования в целях достижения определенных социальных результатов в регулируемом круге общественных отношений. Также можно сделать вывод о том, что при изменении целей правового регулирования, характера общественных отношений может и, как правило, должен меняться критерий отраслевого обособления. Существование же отраслевой системы права как научно-доктринальной модели оправдано только тогда, когда к соответствующим ей системе законодательства и системе общественных отношений нецелесообразно применять иные отраслевые модели правового регулирования.
Говоря о несамостоятельном характере труда как внешнем универсальном признаке трудовых отношений, составляющих предмет трудового права, авторы, тем не менее, выделяли в предмете советского трудового права две составляющие: «а) правовую организацию труда в советских предприятиях, учреждениях и хозяйствах (социалистический труд, принявший при новой экономической политике форму социалистического наемного труда); б) правовую организацию наемного труда в частных предприятиях и хозяйствах (наемно-капиталистический труд и вообще частный наемный труд)».[106] В основе деления лежал экономический критерий – общественная форма организации труда.
Правовое регулирование несамостоятельного труда как предмет трудового права охватывало несколько групп организационно-правовых вопросов: а) вопросы правового строения и правового положения органов, регулирующих несамостоятельный труд; б) вопросы, касающиеся форм организационной деятельности по правовому регулированию несамостоятельного труда (правовые вопросы примирительно-третейского разбирательства, общие вопросы коллективных договоров); все правовые вопросы регулирования несамостоятельного труда – правовые вопросы привлечения к труду, распределения рабочей силы и регулирования условий труда. Специальную подотрасль трудового права составляло социальное страхование и социальное обеспечение лиц, занятых несамостоятельным трудом.[107]
В западной и русской дореволюционной литературе, посвященной трудовому праву, в качестве основного критерия отраслевой принадлежности общественных отношений и основного объекта исследования рассматривался трудовой договор. Такая же позиция просматривается в работах ряда советских авторов 20-х годов. Однако одновременно возник иной подход в исследовании предмета трудового права, авторами которого были И. С. Войтинский и В. М. Догадов. Определяя предмет трудового права, они выделяли не трудовой договор, а трудовое отношение, возникающее на основании этого договора. «…Правовое регулирование несамостоятельного труда в конечном счете сводится к регулированию трудового отношения. Регулирование привлечения к труду и распределения рабочей силы сводится к установлению и прекращению трудовых отношений; регулирование же условий труда, если оставить в стороне социальное страхование и социальное обеспечение, есть регулирование содержания трудовых отношений. Поэтому можно сказать, что … предметом трудового права является… правовое регулирование несамостоятельного труда и, прежде всего, правовое регулирование трудового отношения. Трудовое отношение является центральным понятием в области трудового права. И нам неоднократно придется подчеркивать значение этого понятия, которое в представлении многих юристов старой школы часто заслоняется более узким понятием трудового договора», – писал И. С. Войтинский в 1925 г.[108] Причем понятие трудового отношения являлось в определенной мере универсальной категорией, не зависящей от формы собственности или организационно-правовой формы работодателя. «В тех случаях, когда одно лицо работает в предприятии или хозяйстве, принадлежащем другому лицу (физическому или юридическому, частному лицу или государству), между этими лицами возникает своеобразное отношение как в процессе производства, так и в процессе распределения – так называемое трудовое отношение», – отмечал В. М. Догадов.[109]
