Данное изменение подхода к исследованию предмета трудового права явилось следствием, прежде всего, постепенного изменения соотношения между индивидуально-договорным, коллективно-договорным и нормативно-централизованным регулированием труда явно не в пользу первого. Возрастание роли коллективного договора отмечала, в частности, П. Д. Каминская: «По мере увеличения значения коллективного договора, предопределяющего содержание трудовых договоров, значение последних как соглашений, устанавливающих условия труда, все уменьшается. …Трудовой договор перестает в массовых случаях выполнять функцию соглашения об условиях труда. За ним сохраняются лишь функции непосредственного установления трудовых отношений».[110] На уменьшение значения трудовых договоров и ограничение их ролью организационной формы привлечения к труду указывали также Л. С. Таль и И. С. Войтинский.[111] Таким образом, можно констатировать начало постепенной модификации системообразующего критерия отрасли трудового права. Изменения в системе трудового права (как научно-доктринальной модели) вызывались постепенными изменениями в трудовом законодательстве, менявшем характер регулируемых им общественных отношений.
Отмеченной тенденции изменения правового регулирования нельзя дать однозначную оценку. Специфика трудового права предполагает наличие не только частных, но и публичных интересов в своей сфере, что достигается определенной комбинацией указанных методов. Оценивать те или иные изменения правового регулирования можно двояко: насколько эффективно правовое регулирование отвечало поставленным экономическим и политическим целям в конкретный исторический период и насколько правовое регулирование вкупе с теми экономическими и политическими реалиями отвечает сегодняшним экономическим и политическим воззрениям.
С точки зрения сегодняшнего дня проводившееся государством в централизованном порядке установление гарантий и льгот в сфере труда и возрастание роли коллективных договоров в регулировании трудовых отношений следует оценивать как безусловно положительные явления. Однако продолжившаяся тенденция усиления централизованного регулирования трудовых отношений и свертывание всех договорных способов правового регулирования труда уже соответствовали модели тоталитарного государства и не имели ничего общего с демократией и рыночной экономикой.
Кроме того, модификация системообразующего критерия отрасли трудового права вынужденно шла под влиянием не только экономических, но и политико-идеологических причин. Наемный труд в его чистом виде на негосударственных предприятиях по мере отхода от нэпа фактически исчезал. Применительно к государственным предприятиям теория несамостоятельного, наемного труда как предмета отрасли трудового права шла вразрез с концепцией общенародной собственности, согласно которой государственные социалистические предприятия являлись объектами этой собственности и поэтому советский гражданин, приступая к работе на предприятии, не становился в положение несамостоятельного работника, а работал на своем собственном предприятии, для себя и на себя.
В конце 20-х годов происходит окончательное свертывание нэпа, постепенное ужесточение внутренней политики, усиление идеологического влияния на все сферы общественной жизни. Научные теории и концепции проходят строгую проверку на соответствие канонам марксизма-ленинизма, а инакомыслие безжалостно искореняется.[112] Научная мысль в сфере общественных наук в страхе замирает, и в 30-е годы в разработку теории трудового права не было внесено ничего нового. В 1931 г. выходят работы И. С. Войтинского, где он подвергает жесткой самокритике свои прошлые взгляды, а в 1937 г. появляется его статья в журнале «Проблемы социалистического права», где он критикует теорию, рассматривающую общественные средства производства как «не принадлежащие отдельным непосредственным производителям» и доказывает, что «в действительности каждый отдельный трудящийся является участником в общественной собственности на средства производства».[113] После 1937 г. оспаривать новую утвердившуюся концепцию уже никто не решался.
Поворотным моментом в развитии теории трудового права в целом и предмета трудового права в частности стало появление в 1948 г. капитальной монографии Н. Г. Александрова «Трудовое правоотношение». Эта работа отличается тем, что в ней впервые трудовое право как самостоятельная отрасль было проанализировано с позиции общей теории права, понятия и категории которой раскрывались применительно к институтам трудового права.
Н. Г. Александров выдвинул идею о выделении двух групп отношений, при посредстве которых совершается труд: отношений, составляющих предпосылки труда (отношения собственности и др.), и непосредственно трудовых отношений, составляющих процесс труда (отношений по поводу приведения в действие способности к труду).[114] Вторая группа отношений – «общественно-трудовые отношения» в терминологии Н. Г. Александрова или «трудовые отношения» в более поздней терминологии – и являются, по мнению автора, предметом трудового права.
Согласно концепции Н. Г. Александрова, правовое опосредствование общественно-трудовых отношений происходит в виде единого трудового правоотношения. В рамках сложного содержания трудового правоотношения он рассматривал такие институты трудового права, как трудовой договор, рабочее время и время отдыха, заработная плата, трудовая дисциплина, материальная ответственность рабочих и служащих, охрана труда. Элементами единого трудового правоотношения при таком рассмотрении выступали отдельные права и обязанности работника (или соответствующие им обязанности и права работодателя).
В определенном смысле с позиции сегодняшней научной теории можно утверждать, что Н. Г. Александров впервые создал системную модель предмета трудового права, основываясь на реально существующих общественных отношениях и действовавшем трудовом законодательстве. В этой системе отношений отсутствовал такой элемент, как коллективные трудовые отношения в сегодняшнем понимании – теоретически возможные и необходимые, но практически отсутствовавшие в силу действовавшего тогда законодательства.
Н. Г. Александров, развивая точку зрения И. С. Войтинского и В. М. Догадова, главным объектом исследования сделал именно правоотношение, а трудовой договор рассматривал как основание возникновения трудовых правоотношений, т. е. как юридический факт. «Из трудового договора возникает трудовое правоотношение, в котором поведение сторон не может быть точно предусмотрено договором, а определяется потребностями предприятия».[115]
Смещение акцентов исследования с трудового договора на трудовое отношение обусловливалось теми же причинами, которые побудили в свое время И. С. Войтинского и В. М. Догадова внести новацию в теорию предмета трудового права. В момент написания Н. Г. Александровым своей монографии трудовое право почти полностью утратило черты частной отрасли и превратилось фактически в публичную отрасль права. Не только индивидуально-договорное, но и коллективно-договорное регулирование труда практически сошло на нет в данный период. Поэтому вполне естественным и необходимым был шаг вперед в теории трудового права – от трудового договора, ставшего фактически формальным признаком критерия отраслевой принадлежности отношений, возникающих при его заключении, к трудовому отношению как предмету трудового права.
Концепция Н. Г. Александрова была воспринята в науке, получила широкое признание и явилась фундаментом дальнейших исследований. После монографии Н. Г. Александрова рассмотрение предмета трудового права с точки зрения структуры составлявших его общественных отношений фактически сводилась к рассмотрению единого трудового правоотношения, наполняемого различным содержанием в зависимости от точки зрения автора, или же трудового правоотношения и иных правоотношений сферы трудового права, так или иначе связанных с трудовым.
К числу ученых, внесших значительный вклад в теорию трудовых отношений как предмета трудового права, принадлежит и А. Е. Пашерстник, работы которого появлялись в 40–50-х годах XX в. В своих исследованиях он последовательно отстаивал тезис о существовании трудовых отношений как особого вида отношений. А. Е. Пашерстник, в частности, опровергал имевший место в советской науке того времени догмат, согласно которому признавалось невозможным существование буржуазного трудового права ввиду отсутствия предмета отрасли. Сторонники такой точки зрения утверждали, что поскольку рабочая сила при капитализме является товаром, то регулирование ее движения и использования осуществляется целиком гражданским правом. А. Е. Пашерстник указывал на ошибочность этого положения, так как и в капиталистических странах существует и развивается государственное и коллективно-договорное регулирование труда; трудовые отношения, таким образом, дистанцируются от гражданско-правовых.
