Существо перечисленных ситуаций позволяет разбить их на две группы. К первой группе относятся ситуации, которые связаны с перемещением имущества в рамках нормального течения гражданского оборота, когда такое перемещение обусловлено добросовестностью субъектов отношений. Так, и при исполнении обязательства по истечении срока исковой давности, и при досрочном исполнении обязательства каждый из участников отношений является добросовестным: исполнитель является таковым, поскольку передал имущество во исполнение действительного обязательства, а получатель имущества является добросовестным, поскольку вправе был рассчитывать на совершение обязанным лицом действий по передаче имущества.
Ко второй группе относятся ситуации, при которых полученное имущество имеет все внешние признаки неосновательного обогащения, однако в силу недобросовестности плательщика, но добросовестного участия в этих отношениях получателя такое имущество не подлежит квалификации в качестве неосновательного обогащения, а потому не подлежит возврату.
Для более содержательного определения существа обозначенных ситуаций обратимся к каждой из них в отдельности.
1. Не вызывает сомнения, что досрочное принятие кредитором исполнения от должника должно рассматриваться как соответствующее, которое не может быть ограничено ни законом, ни обязательством. Именно по этой причине отсутствуют основания для квалификации принятого кредитором исполнения в качестве неосновательного обогащения.
Определенный интерес представляет ситуация, когда должник исполнил, а кредитор принял досрочное исполнение обязательства вопреки установленного законом, иным правовым актом или соглашением сторон запрета на досрочное исполнение обязательства. Можно ли в данном случае вести речь о коллизии, возникающей между положениями ст. 315 ГК РФ и ст. 1109 ГК РФ?
По мнению Н.В. Корниловой, любая передача имущества до момента надлежащего исполнения обязательства, вопреки существующему запрету на такое досрочное исполнение, должна рассматриваться как неосновательное обогащение, что не соответствует положению ст. 1109 ГК РФ, где передача имущества до момента надлежащего исполнения будет квалифицироваться как неосновательное обогащение, если это прямо предусмотрено обязательством[92].
По нашему мнению, с предложенным подходом квалификации досрочного исполнения согласиться нельзя. Коллизии между положениями указанных статей нет и быть не может.
Статья 315 ГК РФ устанавливает пределы реализации права должника на досрочное исполнение обязательства, но совершенно не затрагивает сам процесс досрочного исполнения. По общему правилу должник вправе исполнить обязательство до срока. Однако такое право может быть ограничено законом, иным правовым актом, условиями обязательства или существом последнего. Важно осознать, что нормой ст. 315 ГК РФ закон не ограничивает принятие кредитором досрочного исполнения. Если такое исполнение принимается кредитором, то оно, безусловно, должно подлежать квалификации в качестве надлежащего исполнения.
Что касается права должника на досрочное исполнение обязательства, то по общему правилу, если такой должник предлагает кредитору досрочное исполнение, кредитор не вправе отказать в его принятии. В противном случае он будет считаться просрочившим с возможностью применения последствий, предусмотренных ст. 406 ГК РФ «Просрочка кредитора».
Ограничение данного права должника может быть установлено законом, иным правовым актом, условиями обязательства, вытекать из его существа либо в форме необходимости получения предварительного согласия кредитора на досрочное исполнение, либо в форме запрета на досрочное исполнение. Такие ограничения устанавливаются в качестве гарантии интересов и прав кредитора, а поэтому не могут ограничивать возможность принятия кредитором досрочного исполнения. Это означает, что если должник предлагает исполнение, несмотря на запрет или ограничение права должника на досрочное исполнение обязательства, кредитор вправе отказаться от его принятия. Однако если кредитор принимает такое досрочное исполнение, впоследствии он не имеет права ссылаться на ограничения права должника по исполнению обязательства до срока. В данном случае кредитор берет на себя все неблагоприятные моменты, связанные с неполучением того, на что вправе был рассчитывать при заключении договора.
Таким образом, любое принятое кредитором досрочное исполнение обязательства подлежит квалификации как надлежащее исполнение, что исключает всякие последующие возражения не только кредитора, но и должника. В частности, кредитор, принявший до срока сумму денежного долга, не вправе впоследствии требовать уплату процентов, на которые он мог рассчитывать, если бы денежное обязательство было бы исполнено в установленный срок. В свою очередь, должник не вправе рассчитывать на возврат досрочно исполненного: имущество, полученное кредитором до срока исполнения обязательства, является имуществом кредитора. Любое последующее требование должника о возврате того, что он передал до установленного срока исполнения обязательства, будет рассматриваться как действие, направленное против имущества кредитора, что исключает возможность квалификации такого имущества в качестве неосновательного обогащения.
Не искажает существо досрочного исполнения обязательства как надлежащего исполнения и ограничение ст. 315 ГК РФ относительно досрочного исполнения обязательства, связанного с предпринимательской деятельностью. Отсылка законодателя на то, что досрочное исполнение в предпринимательской сфере допускается только в случаях, когда возможность исполнить обязательство до срока предусмотрена законом, иными правовыми актами или условиями обязательства либо вытекает из обычаев делового оборота или существа обязательства, следует рассматривать исключительно как инструмент, позволяющий оградить кредитора-предпринимателя от незапланированных убытков.
Принятие кредитором исполнения обязательства до срока означает, что данным действием кредитор дает согласие на изменение срока исполнения обязательства, а если речь идет о договорном обязательстве, то таким действием изменяется договорное условие о сроке, т. е. считается, что стороны пришли к соглашению о таком изменении.
Итак, исполненное до надлежащего срока исполнение не соответствует признакам неосновательного обогащения, а значит, не может выступать в качестве такового. Любые действия сторон обязательства, направленные на его исполнение, существуют в рамках искомого обязательства, а потому не могут толковаться как действия, лежащие вне существующего обязательства. Несмотря на то, что в данном случае можно вести речь об увеличении имущества одного лица за счет уменьшения имущества другого, однако, не вызывает сомнения, что такое увеличение имеет достаточные основания, а именно: существование обязательства, во исполнение которого произведена передача имущества, что, естественно, отличается от неосновательного обогащения как прироста имущества у одного лица за счет другого без установленных оснований.
Не ограничивает досрочное исполнение обязательства и оговорка: «Если обязательством не предусмотрено иное». Данная оговорка, видимо, позволяет сторонам обязательства предусмотреть право должника на возможность истребования имущества, переданного во исполнение обязательства до наступления срока его исполнения. То есть эта оговорка затрагивает право кредитора на переданное ему имущество. Вместе с тем, на наш взгляд, подобная конструкция, позволяющая в самом обязательстве предусмотреть иное относительно полученного кредитором имущества, выглядит крайне неудачной.
Трудно себе представить ситуацию, в которой должник, совершивший волевое действие по передаче имущества во исполнение действительного обязательства, имел бы право вернуться в первоначальное положение посредством истребования того, что исполнил. Полученное кредитором имущество, хотя и до наступления срока исполнения, не может быть истребовано от добросовестного лица, каким и является кредитор. В этой связи любое ограничение права кредитора на имущество, полученное им во исполнение обязательства, должно рассматриваться как несоответствующее закону, поскольку противоречит существу надлежащего исполнения, что предопределяет необходимость исключения из содержания подп. 1 ст. 1109 ГК РФ выражения «если обязательством не предусмотрено иное».
Имущество, переданное во исполнение обязательства до наступления срока исполнения, можно признать неосновательным обогащением только в том случае, если сделка, лежащая в основе возникновения исполненного обязательства, будет впоследствии (после передачи имущества) признана недействительной. Однако такой случай нельзя признать исключением. Скорее он выступает примером того, когда исполненное в рамках обязательства (неважно, какое исполнение имеет место – досрочное или в установленные сроки), основанного на недействительной сделке, необходимо квалифицировать как неосновательное обогащение, поскольку оно соответствует всем его признакам.
