Видимо, все-таки речь идет не о денежных средствах гражданина вообще, а о тех полученных гражданином денежных средствах, размер которых превышает объем обязательств должника перед кредитором-гражданином. Другими словами, необходимо вести речь об излишне уплаченных суммах.
Рассматриваемые денежные средства (излишне уплаченные суммы денежных средств) будут квалифицироваться как имущество, не подлежащее возврату в качестве неосновательного обогащения, только при наличии следующих условий. Во-первых, в действиях приобретателя излишне полученных денежных средств должна отсутствовать недобросовестность. При этом добросовестность приобретателя денежных средств презюмируется, а бремя доказывания недобросовестности получателя средств лежит на потерпевшем.
И во-вторых, обогащение приобретателя денежных средств должно произойти не в результате счетной ошибки. Под счетной ошибкой понимают ошибку, допущенную непосредственно в процессе расчета при совершении математических действий, т. е. неправильное применение правил математики. К счетной ошибке не относится неправильное применение расчетчиком норм права или ошибочное использование в расчете ненадлежащих исходных данных (например, неправильный выбор тарифа или коэффициента при расчете заработной платы)[96].
Другими словами, можно говорить о некой категории «счетная ошибка», являющейся по своей природе не правовой ошибкой, а следовательно, отличной от ошибки, в основе которой лежит несоответствие числовых показателей, положенных в расчет заработной платы и приравненных к ней платежей, пенсий, пособий, стипендий, иных денежных сумм, показателям нормативной документации (правовая ошибка[97]).
Правовая ошибка может возникнуть на любой стадии движения документов, а не только при непосредственном расчете денежных сумм. Положения подп. 3 ст. 1109 ГК РФ являются примером того редкого случая, когда определенные правовые последствия возникают вследствие фактического действия, каким является счетная ошибка[98]. При этом законодатель защищает интересы стороны, производящей соответствующие расчеты и выплаты и совершившей счетную ошибку, при наличии недобросовестности на стороне получателя денежных средств – гражданина. Напротив, наличие правовой ошибки в случае добросовестности получателя средств влечет возникновение негативных последствий, возлагающихся на плательщика. Такой подход возложения негативных последствий на плательщика вследствие наличия правовой ошибки объясняется спецификой правового положения, которое он занимает. В обязательствах по выплате денежных сумм на обязанной стороне всегда выступает профессионал, т. е. лицо, обладающее специальными навыками в той или иной сфере гражданского оборота. Правовые ошибки, совершенные таким профессионалом, законодатель относит на его неправомерное поведение.
Таким образом, возможность невозврата ошибочно начисленных сумм в силу наличия «правовой ошибки» на стороне плательщика и добросовестности получателя средств можно рассматривать, с одной стороны, как некую санкцию, установленную за непрофессиональные (неправомерные) действия плательщика, а с другой – как гарантию прав добросовестного получателя денежных средств, в качестве которого выступает гражданин. Наличие же счетной ошибки, достаточной для возврата излишне уплаченных сумм является следствием учета законодателем человеческого фактора, лежащего на стороне плательщика (например, работник при начислении заработной платы в силу физического утомления по ошибке нажал не на ту клавишу).
4. В качестве последнего случая, когда имущество не подлежит возврату в качестве неосновательного обогащения, законодатель определяет случай, при котором одно лицо предоставляет во исполнение несуществующего обязательства деньги или иное имущество[99]. Такое имущество не подлежит возврату, если приобретатель докажет, что лицо, требующее возврата имущества, знало об отсутствии обязательства либо предоставило имущество в целях благотворительности.
Несуществующее обязательство предполагает отсутствие какой-либо обязанности, а значит, и отсутствие корреспондирующего ей права. Однако действие, совершаемое во исполнение несуществующего обязательства, нельзя признать отсутствующим. Оно не только реально, но и с позиции существа этого действия выступает правомерным волевым актом, т. е. сделкой. Лицо, совершающее действие по передаче имущества, в том числе денег, осознавая наличие несуществующего обязательства, рассчитывает на возникновение определенных ожидаемых им правовых последствий. Последнее не позволяет согласиться с мнением о том, что «исполнение заведомо несуществующего обязательства всегда означает отсутствие у исполняющего его лица намерения создать правовые последствия, соответствующие исполнению этого обязательства»[100].
Исполнение несуществующего обязательства во всех случаях порождает последствия, одним из которых выступает отказ приобретателя в удовлетворении требования исполнителя о возврате предоставленного имущества. Подобное последствие исключает возможность квалификации сделки по передаче имущества во исполнение несуществующего обязательства в качестве недействительной, поскольку признание сделки недействительной по общему правилу предполагает возвращение сторон в первоначальное положение (двустороннею реституцию). Тем не менее некоторые ученые полагают, что сама передача имущества во исполнение заведомо несуществующего обязательства во многих случаях может быть квалифицирована как мнимая или притворная сделка[101].
Данная точка зрения выглядит неубедительной не только с учетом существа последствий недействительности сделки, но и позиции существа мнимой и притворной сделок. Совершенная мнимая сделка не порождает никаких последствий по той причине, что совершается для вида. Такая сделка, как правило, удовлетворяет требованиям, предъявляемым к форме сделки, однако каких-либо предусмотренных для такого рода (вида) сделок действий не совершается, т. е. ни о какой фактической передаче имущества при мнимой сделке в принципе говорить не приходится. Что же касается исполнения несуществующего обязательства, то оно характеризуется именно тем, что перемещение имущества от исполнителя к приобретателю состоялось в отсутствие соблюдения установленных законом формальностей. Более того, если мнимая сделка всегда предполагает соглашение сторон, то исполнение несуществующего обязательства исключает какую-либо договоренность исполнителя с получателем имущества.
Последнее в равной степени относится и к разграничению притворной сделки и действия по исполнению несуществующего обязательства. Совершение притворной сделки, прикрывающей сделку, которую действительно имели в виду стороны, также предполагает соглашение сторон. При исполнении несуществующего обязательства соглашение сторон вообще не предполагается, а, следовательно, и прикрывать таким исполнением нечего.
Итак, совершение действия во исполнение несуществующего обязательства – это всегда действительная сделка. Такое действие не может быть определено в качестве недействительной сделки. Полученное во исполнение несуществующего обязательства не подлежит возврату, что, естественно, не соответствует ключевому последствию любой недействительной сделки – возврату сторон такой сделки в первоначальное положение.
Законодатель акцентирует внимание лишь на двух случаях проявления несуществующего обязательства: во-первых, на передаче имущества в отсутствие обязательства, о чем знает исполнитель, и, во-вторых, на передаче имущества с целью благотворительности[102].
На наш взгляд, данными случаями перечень действий, совершаемых в рамках несуществующих обязательств, не исчерпывается. Гражданское законодательство обладает обширным набором инструментов, позволяющим оптимизировать гражданский оборот, признавая состоявшимися те или иные отношения, даже в тех случаях, когда не соблюдаются многочисленные установленные законом формальности. Для установления (признания) правовой связи между сторонами соглашений законодателем предлагаются такие правовые инструменты, которые реализуются именно в рамках несуществующих обязательств. В частности, речь идет о конклюдентных действиях и реальных сделках. Эти примеры характеризуются повышенным риском признания за ними тех последствий, на которые могла бы рассчитывать сторона, совершающая действия по передаче имущества. Риск такой стороны значительно увеличивается при совершении указанных сделок в отсутствие соблюдения письменных формальностей.
Например, закон допускает заключение договора посредством совершения конклюдентных действий, т. е. когда лицо, получившее оферту, совершает действие по выполнению условий оферты. Необходимость совершения такого действия не обусловлена наличием какого-либо обязательства. Тем не менее, если акцептант совершит действия, содержащиеся в оферте, получение оферты в письменной форме будет выступать доказательством наличия договора в письменной форме, а следовательно, и доказательством наличия правовой связи между участниками сделки.
