Киным источникам МБП можно отнести прецедентное право, складывающееся в судебно-арбитражной практике, и нормативные правовые акты международных организаций. Прецедентное право выступает в качестве источника МБП главным образом в странах англосаксонской правовой системы и в силу этого не имеет такого общепризнанного значения, как международные договоры, хотя справедливости ради следует отметить, что и для стран романо-германской системы права, традиционно ориентированных на внутригосударственное законодательство в широком смысле слова, характерны пристальное внимание к прецедентному праву и попытки ориентироваться в нормотворческой деятельности на достижения, примеры и выводы судебно-арбитражной практики.
В последнее время все более существенное влияние приобретает такой источник МБП, как нормативные правовые акты международных организаций, применяемые на территории их государств-участников. Эти акты создаются в недрах международных региональных организаций наднационального характера. Примером такой организации служит Европейский Союз, объединяющий 27 государств Европы в качестве своих членов. Институты Европейского Союза наделены правом принимать акты, носящие юридически обязательный характер для государств – членов ЕС. Совокупность таких актов (главным образом, директив), регулирующих банковскую деятельность в рамках ЕС, получила название европейского банковского законодательства. Данный факт позволяет утверждать, что в рамках ЕС сложилась и успешно развивается региональная система банковского права, выступающая как региональная подсистема МБП, что объясняется одновременно существующими и взаимодействующими тенденциями регионализма и универсализации. В этом контексте европейское банковское право выступает как региональная форма проявления международных банковских правоотношений.
В заключение следует согласиться с мнением, высказанным в российской юридической науке, о том, что по существу различия в источниках права обусловлены своеобразием генезиса правовых норм. Однако коренное различие состоит в механизме создания и формирования модели поведения на этапе ее существования еще в качестве «преднормы». Как результат, неодинаковы в каждом конкретном случае те процессы, в ходе которых то или иное правило поведения становится правовой нормой: устойчивость соблюдения, повторяющееся применение, молчаливое признание со стороны государства правила поведения как юридически обязательного – в одном случае (обычай); согласование им в определенных ситуациях своей воли с прочими государствами (международный договор) – в другом; независимое, автономное изъявление государством своего веления (издание закона, нормативного акта и т. д.) – в третьем. На завершающей же фазе все правовые нормы, действующие в пределах юрисдикции рассматриваемого государства, так или иначе должны быть пропущены через государственную волю, т. е. установлены или санкционированы им[44].
§ 3. Основные принципы и нормативная структура международного банковского права
Говоря об источниках МБП, следует остановиться на анализе качественных характеристик и видов правовых норм, составляющих его структуру, его нормативную ткань. Принимая во внимание неоднородность источников МБП, можно утверждать, что в его состав входят нормы, имеющие качественно различную природу. Речь идет о нормах национального законодательства, имеющих внутригосударственный характер, международных договорных нормах и обычных нормах. Учитывая неоднородность методов правового регулирования в МБП, можно утверждать, что в его состав входят нормы, имеющие качественно различные форму, структуру и выполняемые функции. Имеются в виду материально-правовые и коллизионно-правовые нормы. Прослеживаются определенные сочетания природы и формы норм МБП, которые позволяют выделить различные категории таких норм.
Соответственно коллизионно-правовые нормы могут содержаться в международных договорах (таковыми являются нормы Женевской конвенции 1931 г., имеющей целью разрешение некоторых коллизий законов о чеках, например следующие: способность лица обязываться по чеку определяется его национальным законом (ч. 1 ст. 2); форма, в которой приняты обязательства по чеку, определяется законом той страны, на территории которой эти обязательства были подписаны (ч. 2 ст. 4)); в международных обычаях (например, следующая норма Унифицированных правил МТП для гарантий по требованию в редакции 2009 г.: если иное не предусмотрено в гарантии или контргарантии, то применимым правом будет право той страны, где расположен центр деловой активности гаранта или контргаранта (в случае непрямой гарантии) (ст. 34); во внутригосударственном праве (например, следующая норма разд. VI третьей части ГК РФ: при отсутствии соглашения сторон о подлежащем применению праве применяется право страны, где находится место жительства или основное место деятельности стороны, являющейся займодавцем (кредитором) в договоре займа (кредитном договоре) (п. 3(8) ст. 1211)).
В свою очередь, материально-правовые нормы, входящие в состав МБП, также могут содержаться в международных договорах (таковыми являются нормы Женевской конвенции 1931 г. о Единообразном законе о чеках, например следующая: всякое указание о процентах, содержащееся в чеке, считается ненаписанным (ст. 7); в международных обычаях (скажем, следующая норма Унифицированных правил и обычаев для документарных аккредитивов в редакции 2006 г.: банк-эмитент обязан произвести возмещение исполняющему банку, который совершил платеж или негоциацию представленных документов и направил документы банку-эмитенту (ст. 7(c)); во внутригосударственном законодательстве (например, следующая норма упомянутого выше Положения ЦБ РФ № 437: Банк России выдает предварительные разрешения на создание кредитных организаций с иностранными инвестициями. Под предварительным разрешением понимается принципиальное согласие Банка России на участие конкретного нерезидента в создании кредитной организации – резидента (п. 4)).
Последняя категория норм (материально-правовые нормы внутригосударственного характера, непосредственно предназначенные для регулирования международных банковских отношений) получила в теории права название «нормы прямого действия». Особенность МБП как отрасли права заключается в том, что его значительный пласт составляют именно нормы прямого действия, подавляющее большинство которых носит императивный характер. В юридической науке подчеркивалось наличие данной группы норм в составе МЧП и указывалось, что специально издаваемые нормы внутреннего законодательства, так называемые нормы прямого или непосредственного действия, формулируются для регулирования частноправовых отношений с иностранным элементом в широком смысле слова[45].
Как правильно указывает М.М. Богуславский, вышеупомянутые материально-правовые нормы внутреннего законодательства предназначены исключительно для регулирования отношений «международного фактического состава» (под ними автор понимает частноправовые отношения, осложненные иностранным элементом), для регулирования которых непригодны нормы общего характера. Таким образом, имеется в виду специальное регулирование, какие-то нормы в рамках внутреннего законодательства, специально рассчитанные на регулирование указанных отношений. Законодатель, вместо того чтобы избрать метод косвенного регулирования, т. е. предусмотреть коллизионные нормы, создает систему правовых норм, не относящихся к внутригосударственной жизни[46].
Глубинное по смыслу рассуждение основоположника советской доктрины МЧП Л.А. Лунца поможет, на наш взгляд, современным исследователям, изучающим нормативный состав МБП, выявить причины включения «норм прямого действия» в структуру МБП. По всякому правоотношению с «международным» или «иностранным элементом», считает Л.А. Лунц, возникает коллизионный вопрос. И коллизионная норма, разрешающая этот вопрос, не может быть заменена внутренней материальной нормой. В условиях международного гражданского и торгового оборота коллизионный вопрос неизбежно ставится ко всякому правоотношению с иностранным элементом, поскольку в данной области не достигнуто единообразие законов различных стран. Некоторые наши законы по внешней торговле, имеющие форму материально-правовых норм, по существу содержат и коллизионную отсылку к советскому праву. Эти законы имеют экстерриториальное значение; они обязательны и для иностранных судов. Эти законы разрешают такие вопросы, которые не могут зависеть от норм иностранного закона, а определяются всецело советским законом. Следовательно, подобного рода постановления, хотя и касающиеся вопросов материального гражданского права, но по существу содержащие также и коллизионные отсылки к советскому праву, должны изучаться в науке международного частного права[47].
