При сравнении УК штатов Кентукки и Вермонта бросается в глаза необъяснимое различие в регламентации давности уголовного преследования. По УК Кентукки давность даже за такое нетяжкое преступление, как кража на сумму больше 100 долларов, бессрочна. Бессрочна в этом штате давность и за неосторожное убийство, а в штате Вермонт она равна трем годам.
§ 5. Исчисление сроков давности привлечения к уголовной ответственности
В статье 41 Основ указано, что давность привлечения к уголовной ответственности исчисляется со дня совершения преступления. В соответствии с уголовно-процессуальным законодательством исчисление срока давности начинается с момента истечения суток (ст. 103 УПК РСФСР). Определение дня совершения формальных преступлений затруднений не вызывает. Им является день совершения преступного действия или бездействия.
Вместе с тем нет единого мнения о начале исчисления давностного срока материальных преступлений, если между действием (бездействием) и последствием имеется разрыв во времени. Н. Д. Дурманов исходит из того, что днем совершения материального преступления является день, когда наступят указанные в законе последствия.[76]
Необходимо отметить, что подобная точка зрения представлена в ст. 32 УК ВНР и ст. 105 УК ПНР. В статье 105 УК ПНР, например, установлено: «Если доведение преступления до конца зависит от наступления указанного в законе последствия, время совершения преступления определяется моментом наступления последствия».
Более широкое распространение в теории нашего права получила иная точка зрения, сторонники которой началом исчисления сроков давности считают момент (день) окончания выполнения преступного действия (бездействия), независимо от времени наступления преступного результата. По этому поводу М. М. Федоров, например, пишет: «Может быть такое положение, когда фактическое окончание преступления наступит значительно раньше юридического. Так, смерть потерпевшего, наступившая спустя продолжительное время после причинения ему опасного для жизни повреждения, является обязательным признаком оконченного умышленного или неосторожного убийства. Однако фактически преступление следует считать оконченным с момента нанесения повреждений, с этого момента и надо исчислять давностный срок».[77]
Приведенная точка зрения представляется верной, вытекающей из сути применения института давности. После совершения действия (бездействия) лицо не может, как правило, вмешаться в развитие причинной связи. Следовательно, субъект преступления обычно не властен повлиять на последующее за действием (бездействием) объективное развитие событий.[78] Отсюда следует, что общественная опасность лица определяется на момент совершения общественно опасного действия (бездействия). По рассматриваемому вопросу С. Г. Келина обоснованно, с нашей точки зрения, пишет, что «поскольку основанием освобождения от уголовной ответственности за давностью служит отпадение или существенное снижение общественной опасности личности виновного после совершения им преступления, постольку с точки зрения применения давности нас интересует поведение этого лица после прекращения им преступного поведения. Несовершение нового преступления, разрыв с преступной средой, прекращение антиобщественного образа жизни и тому подобные факты действительно положительно характеризуют лицо после совершения им преступления. В то же время факт наступления общественно опасных последствий не влияет на степень общественной опасности этого лица».[79]
В тех случаях, когда объективная сторона материального преступления слагается из двух или более действий, то исчисление сроков давности должно отсчитываться с момента совершения последнего действия. Так, спекуляция совершается путем скупки и перепродажи товаров или иных предметов с целью наживы (ст. 154 УК РСФСР). Сроки давности привлечения к уголовной ответственности за это преступление отсчитываются с момента осуществления последнего из действий – перепродажи предметов спекуляции.
При продолжаемых преступлениях, состоящих из ряда однородных преступных актов, днем окончания преступления является день совершения последнего из однородных преступных актов. Такое решение рассматриваемого вопроса было дано в п. 5 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 4 марта 1929 г. «Об условиях применения давности и амнистии к длящимся и продолжаемым преступлениям».[80] В том же постановлении в п. 4 дано решение вопроса о начале и окончании длящегося преступления: «Длящееся преступление начинается с момента совершения преступного действия (бездействия) и кончается вследствие действия самого виновного, направляемого к прекращению преступления, или наступления событий, препятствующих совершению преступления (например, вмешательство органов власти)… Срок давности уголовного преследования в отношении длящихся преступлений исчисляется со времени прекращения по воле или вопреки воле виновного (добровольное выполнение виновным своих обязанностей, явка с повинной, задержание органами власти и др.)».[81] Из приведенного постановления следует, что в тех случаях, когда виновное лицо не задерживается специальными органами или оно не является с повинной, то нет начала истечения срока давности. В 1963 г. (14 марта) в рассматриваемое постановление было внесено дополнение, согласно которому виновное лицо не может быть привлечено к уголовной ответственности, если со времени совершения длящегося преступления прошло пятнадцать лет и давность не была прервана совершением нового преступления.[82]
Это дополнение постановления Пленума Верховного Суда СССР вступает в противоречие как с самим постановлением, так и с законом, т. е. со ст. 41 Основ. В постановлении Пленума указано, что началом течения срока давности по длящимся преступлениям является день задержания виновного лица или же явка его с повинной. Из дополнения следует иной вывод: началом срока давности является день совершения преступления, а конец – истечение 15-летнего срока. К тому же установление 15-летнего срока давности по длящимся преступлениям не вытекает из ст. 41 Основ, в которой такой срок давности установлен лишь для тех случаев, когда виновное лицо скроется от следствия или суда.[83]
Ряд юристов поддерживает спорный, с нашей точки зрения, вывод Верховного Суда СССР по вопросу об исчислении сроков давности осуждения за длящиеся преступления. Так Г. З. Анашкин и М. Ефимов считают необходимым отказаться от уголовной ответственности за побег по истечении пятнадцати лет.[84]
Напомним, что подобный вывод противоречит закону.[85] Стремясь преодолеть сложившиеся трудности, ряд практических и научных работников предлагает отказаться от понятия длящегося преступления. В. Зыков считает необходимым исчислять срок давности по длящимся преступлениям «не со времени их прекращения по воле виновного или вопреки ей, а с акта преступного деяния (укрывательство преступника, недонесение о преступлении, неявка военнослужащего в срок из отпуска), которым начинается длящееся преступление и который фактически уже дает оконченный состав».[86]
Этот вывод не нов. К такому же по сути дела выводу пришел Н. Д. Дурманов еще в тридцатые годы, считавший длящиеся преступления оконченными с момента выполнения состава преступления.[87] Сама по себе попытка отказаться от сложившегося на практике правила исчисления срока давности по длящимся преступлениям с момента задержания виновного лица, или же его явки с повинной, или иного прекращающего преступление обстоятельства, ошибочна. Возьмем для примера незаконное хранение огнестрельного оружия (кроме гладкоствольного охотничьего), боевых припасов или взрывчатых веществ без соответствующего разрешения (ст. 218 УК). Это длящееся преступление. Если мы откажемся от категории длящихся преступлений и будем исчислять срок давности осуждения с момента завершения действия по реализации рассматриваемого преступления, то по «истечении» срока давности хранение оружия станет легальным. Но это абсурд. Возможно следующее возражение: за незаконное ношение, например, холодного оружия в санкции закона установлено лишение свободы на срок до двух лет или исправительные работы на срок до одного года. Так почему же срок давности осуждения за это преступление может быть пожизненным?
В то же самое время срок давности за несравненно более опасное преступление, допустим за тяжкие телесные повреждения, наказываемые лишением свободы на срок от пяти до двенадцати лет (ст. 108 УК РСФСР), по действующему законодательству равен десяти годам. Возникает вопрос: логично ли, что срок давности осуждения за более тяжкое преступление может быть короче срока давности осуждения за менее тяжкое деяние? Да, логично. Дело не только в сравнении тяжести преступления, но и в сопоставлении их характера, особенностей.
