Положение о свободе искать, получать и распространять информацию любыми средствами и независимо от государственных границ имеет нормативный характер. Оно зафиксировано не только в рекомендательном акте, каковым является Всеобщая декларация прав человека, но и в Международном пакте о гражданских и политических правах 1966 г.
Международный пакт о гражданских и политических правах устанавливает границы права на информацию. Данное право может быть ограничено в целях уважения прав и репутации других лиц, а также для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения.
Осуществление права на информацию налагает определенные обязательства. Это касается соблюдения запретов на распространение информации, установленных в международном праве. Запрещена пропаганда войны, расовой ненависти, ксенофобии.
Каждый человек при распространении информации сталкивается не только с запретами, но и с ограничениями на распространение определенных видов информации. Как следствие, нельзя говорить о том, что право на информацию является абсолютным и ничем не ограниченным. Существующие ограничения указанного права позволяют соотнести международный информационный обмен со всей системой международных отношений. Международный информационный обмен не должен подрывать устои международных отношений.
Право на информацию связано с определенной социальной ответственностью человека. Каждый человек должен распространять правдивую информацию, не наносящую ущерба международному миру и безопасности, общественным интересам, правам других лиц.
Таким образом, право на информацию имеет границы, четко определенные в международном праве.
В последние годы расширяется содержание права на информацию. В ряде международных документов провозглашено право на всеобщий доступ к ИКТ, который гарантируется как определенной тарифной политикой, так и повышением образовательного уровня и культуры, обучением в области ИКТ.
Следует отметить, что право на информацию развивается по пути повышения активности индивида в сборе, обработке и распространении информации.
Принцип невмешательства во внутренние дела других государств следует рассматривать в связи с конкретизацией этого принципа в Декларации о недопустимости интервенции и вмешательства во внутренние дела государств, утвержденной резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН № 36/103 от 9 декабря 1981 г.[113] В Декларации, в частности, закреплено право государств и народов иметь свободный доступ к информации и без вмешательства извне развивать свою систему информации и средств массовой информации, использовать свои средства информации в целях содействия своим политическим, социальным, экономическим и культурным интересам и чаяниям. При этом развитие системы информации не служит самоцелью, а является частью политического, социального и культурного развития. Другие государства не могут препятствовать свободе доступа к информации соответствующих народов и государств.
Принцип невмешательства во внутренние дела государств влечет за собой определенные ограничения свободы информации. Государства обязаны воздерживаться от любых клеветнических кампаний, оскорбительной или враждебной пропаганды с целью осуществления интервенции или вмешательства во внутренние дела других государств. Существует право и обязанность государства бороться, в рамках своих конституционных полномочий, против распространения фальшивых или искаженных сообщений, которые могут рассматриваться как вмешательство во внутренние дела других государств или как наносящие ущерб укреплению мира, сотрудничества и дружественных отношений между государствами и нациями.
Таким образом, клеветнические кампании по распространению ложной или извращенной информации рассматриваются как одна из опасных форм вмешательства во внутренние дела государства. В настоящее время в международном праве установлен нормативный запрет на распространение ложной и извращенной информации, который реализуется через право опровержения искаженной информации. Разработана международная система опровержения, что способствует повышению эффективности действия принципа невмешательства во внутренние дела государств.
Следует отметить, что с развитием международного информационного обмена и появлением технологий электронных коммуникаций обогатилась практика действия принципа, согласно которому государства воздерживаются в своих международных отношениях от угрозы силой или ее применения как против территориальной целостности или политической независимости любого государства, так и каким-либо иным образом, несовместимым с целями Организации Объединенных Наций. При анализе действия указанного принципа в сфере международного обмена информацией особое внимание традиционно уделялось запрету пропаганды войны.[114]
Не вызывает сомнения то, что запрет пропаганды войны, являясь частью нормативного содержания принципа неприменения силы и угрозы ее применения, действует при осуществлении международного информационного обмена независимо от используемых средств. Но действием указанного положения не исчерпывается действие принципа, имеющего более широкое нормативное содержание. Принцип неприменения силы и угрозы ее применения будет действовать и в отношении иной угрозы применения силы. Например, в компьютерные сети не должна помещаться информация, содержащая угрозу применения политического, экономического и иных видов принуждения в отношении другого государства.
Технологии коммуникаций не должны использоваться и в качестве средства применения силы. В частности, как применение силы может рассматриваться блокирование поступления правомерной информации от другого государства и передачи информации в компьютерные сети другого государства. При этом в качестве правомерной будет рассматриваться вся информация, за исключением той, в отношении которой в соответствии с международным правом установлены запреты и ограничения на распространение. Ни одно государство не вправе ограничивать свободное распространение информации на своей территории, если только содержание распространяемой информации не влечет нарушение принципов международного права, международных договоров, в которых государство участвует, международных обычаев, а также личных, авторских, патентных и иных охраняемых прав отдельных лиц. Государство, в отношении которого применяется «информационная блокада», вправе применить технические средства для ее «прорыва», а в случае отсутствия соответствующих технических средств либо невозможности их применения – урегулировать возникший спор мирными средствами.
Нарушением принципа неприменения силы и угрозы ее применения является ведение информационных войн. Примером может служить информационная война, начатая Джорджем Соросом против правительства Китая.
В июле 1997 г. Дж. Сорос предпринял успешную информационную атаку против национальной валюты ряда стран Азиатско-Тихоокеанского региона – Малайзии, Индонезии, Сингапура и Филиппин. В итоге произошел скачок цен, национальные экономики этих стран были отброшены в своем развитии на 10–15 лет, а в Индонезии к маю 1998 г. начался хаос.[115]
В сфере международного информационного обмена действует и принцип, согласно которому государства разрешают свои международные споры мирными средствами таким образом, чтобы не подвергать угрозе международный мир, безопасность и справедливость.
При информационном обмене используются процедуры досудебного урегулирования споров: переговоры, обследование, посредничество, примирение.
В международном праве появились новые механизмы разрешения споров. Так, Центр ВОИС по арбитражу и посредничеству рассматривает традиционные споры в сфере интеллектуальной собственности и применяет специальную, «квазиарбитражную», процедуру для рассмотрения споров о правах на доменные имена.
Особенности действия принципа суверенного равенства государств в сфере международного обмена информацией являются предметом дискуссий в доктрине международного права. Наиболее сложным представляется вопрос о влиянии трансграничной передачи данных на государственный суверенитет. Хамид Мовлана обосновал концепцию «информационного суверенитета», согласно которой информация признана ресурсом, над которым государство должно осуществлять исключительный контроль.[116] Леонард Зуссман полагает, что с развитием технологий электронных коммуникаций государственный контроль становится неэффективным, а следовательно, и нецелесообразным.[117]
Обе концепции нуждаются в уточнении. Прежде всего следует отметить, что неэффективность осуществления государственного контроля в сфере международного информационного обмена может быть связана с неадекватностью средств его осуществления, а не с отсутствием необходимости контроля. Нельзя не учитывать, что государственный контроль в той или иной области вводится в силу необходимости обеспечения реализации правовых норм, а не потому, что государство произвольно избирает область, в которой государственный контроль осуществлять будет несложно. В отношении международного информационного обмена необходимость государственного контроля обусловлена существованием запретов и ограничений на распространение информации.
