Если сравнить нормы УК РФ, то виден различный уровень их разработанности. Ряд появившихся впервые норм УК РФ не прошел традиционного пути апробации, позволяющего достичь достаточной оптимальности.
Уязвимыми в плане их практического применения оказались нормы, устанавливающие уголовно-правовой запрет на деяния в сфере экономики и тех областях, которые ранее не подвергались криминализации, либо деяния, ранее отсутствовавшие и связанные с процессами, которые только нарождаются и формируются. Примером отмеченной тенденции создания нормы могут служить ст. 198, 199, появившиеся в Уголовном кодексе РФ. Федеральным законом от 25 июня 1998 г. в эти статьи были внесены значительные изменения. Законодатель в новой редакции обеих «налоговых» статей отказался от исчерпывающего перечисления уголовно наказуемых способов уклонения от уплаты налогов, допустив, что уклонение любым иным способом образует состав преступления. Это значит, что для привлечения к уголовной ответственности не обязательно, чтобы виновный искажал данные в бухгалтерских документах или налоговой отчетности, каким-либо иным образом скрывал объекты налогообложений. Под указанные статьи подпадают, например, случаи уклонения от уплаты налогов путем незаконного использования различных налоговых льгот, незаконного применения пониженных ставок налогообложения при исчислении налогов и т. п. Однако изменение редакций статей привело к возникновению новых проблем, высказываются предложения о дальнейшей корректировке указанных норм Уголовного кодекса РФ[74].
Примером области, которая ранее не подвергалась криминализации и только нарождается и формируется, является трансплантология, занимающаяся проблемами пересадки органов и тканей. В трех статьях УК РФ прямо предусматривается ответственность за те или иные правонарушения, допущенные при трансплантации. Речь идет об убийстве (п. «м» ст. 105), умышленном причинении тяжкого вреда здоровью (п. «ж» ч. 2 ст. 111) и принуждении человека к изъятию органов или тканей для трансплантации (ст. 120 УК РФ). Однако имеются серьезные недостатки конструирования уголовно-правовых норм в сфере трансплантологии. Это связано с тем, что законодатель не учел медицинские аспекты данных преступлений[75].
К подобным нормам можно отнести также область, связанную с информационными технологиями (гл. 28 УК РФ «Преступления в сфере компьютерной информации»)[76].
В теории права отмечается, что совокупность норм Особенной части УК не образует достаточно стройной логической системы, что в нем есть определенные пробелы и случаи частичного пересечения, дублирования закона. Все это является следствием разнообразия исторических причин принятия норм уголовного законодательства[77].
По нашему мнению, существо изъянов ряда норм УК РФ связано с недостатками формулирования содержания деяния, подлежащего запрету. Можно указать на три вида недостатков.
1. В норме нашел выражение реальный, но частный случай. То есть уголовно-правовая модель преступления не включила в себя обобщенные признаки всех преступлений данной разновидности.
2. Уголовно-правовая модель преступления сформулирована очень приблизительно и не соответствует реальному деянию. На момент принятия нормы не был уяснен механизм совершения деяния, не были вычленены конкретные приемы, операции, способы, позволяющие сформулировать признаки для их включения в состав. В настоящее время появился еще один фактор, связанный с созданием новых уголовно-правовых норм, интегрирующих зарубежные стандарты. Определенная искусственность такой конструкции обусловлена тем, что используются стандарты законодательства стран, находящихся на другом уровне экономического и иных условий развития. В ткань российского права монтируются стандарты, являющиеся элементами иных правовых систем и процедур, существенно отличающихся от российских.
3. При бланкетном характере нормы изъян является следствием того, что запрет, выраженный в уголовно-правовой норме, не обеспечен необходимым уровнем отсылочных норм и подзаконных актов, также регламентирующих данную сферу. То есть имеет место отсылка к положениям, находящимся в коллизии между собой (в силу их нечеткости и противоречивости), а также коллизия смысла самого уголовно-правового запрета, выраженного в законе, и системы отсылочных положений. Бланкетная конструкция переносит в уголовно-правовой запрет те проблемы и изъяны, что вытекают из нормы акта, на основании которого устанавливаются признаки состава преступления.
Указанные недостатки процесса криминализации и декриминализации создали уязвимые участки в правовом поле, не защищенные уголовным законом или защищенные недостаточно. Проверка уголовно-правовой нормы на ее практическую применяемость показывает, что большая группа общественно опасных деяний выводится из-под уголовно-правового запрета в ходе применения методов противодействия, образует в правовом поле так называемые «правовые дыры».
Обращение к теории квалификации преступлений показывает большую степень разработанности положений, посвященных разграничению состава, определению разграничительных признаков, необходимых для правильной квалификации. В меньшей степени, на наш взгляд, решен вопрос, устанавливающий правила конструирования нового состава в отношении деяний, подлежащих уголовно-правовому запрету.
Категория «способ совершения преступления» наиболее часто используется в механизме уголовно-правового запрета. Способ выступает ведущим элементом, посредством которого осуществляется выражение уголовно-правового запрета, а также достигается оптимальный баланс обобщенности и конкретности, необходимый для применяемости нормы[78].
Структуру деяния (способа) практически все криминалисты представляют в виде комплекса действий, которые делятся на следующие группы: подготовительные по совершению (исполнению), посткриминальные и по сокрытию. Все перечисленные группы действий входят в предмет криминалистики, являются объектом ее познания.
Уголовно-правовая теория исходит из того, что о способе совершения преступления можно вести речь лишь применительно к стадии исполнения действий, предусмотренных уголовным законом. Поэтому в его уголовно-правовом понимании в способ, как правило, не включаются действия подготовительные, посткриминальные и по сокрытию, так как у них отсутствуют признаки объективной стороны преступления. Подготовительные действия рассматриваются лишь как необходимый акт, обеспечивающий совершение преступления, но сами действия, непосредственно приводящие к преступному результату, еще отсутствуют. Аналогично отношение к действиям по сокрытию преступления безотносительно к тому, совершены они до, после либо в процессе его осуществления. Таково отношение законодателя и к посткриминальным действиям в целом. Хотя кроме сокрытия, действия, включенные в эту группу, могут быть направлены на достижение и иных целей, а не только на самосохранение. Они не рассматриваются законодателем в качестве действий, признаваемых преступлением. Не будучи выраженными в норме закона, указанные действия не входят в объективную сторону этого преступления, хотя и могут образовывать состав другого преступления.
Таким образом из всех возможных криминалистических признаков, характеризующих преступное деяние и реально присутствующих при совершении преступлений, в ранг составообразующих включается лишь их часть. Не являются составообразующими те признаки, которые, по мнению законодателя, отягощают и усложняют диспозицию нормы, не служат потребностям уголовно-правового запрета. Законодатель исходит из того, что они не образуют новых признаков состава, позволяющих отграничить одно преступление от другого и тем самым реализовать функцию квалификации.
Подобная оценка имеет, в частности, следующее объяснение. Во многих случаях преступление осуществляется спонтанно, быстротечно, под влиянием аффекта, во время ссоры, в состоянии опьянения, по подстрекательству, под воздействием возникшей криминальной ситуации. Криминологи выделяют также актуально-установочную преступность, которую отличает свернутый механизм преступного поведения, без продуманного плана и перебора вариантов поведения, быстрая реализация уже сформированных установок, когда для этого внезапно возникают удобные условия[79].
Кроме того, у большинства правонарушителей-подростков, как правило, отсутствует сложный комплекс действий по подготовке и сокрытию. Не могут планироваться неосторожные преступления, хотя после их исполнения могут производиться действия по его сокрытию. Именно поэтому подготовительные действия, равно как и действия по сокрытию преступления, в большей части не представлены в диспозициях норм закона.
