Уже у самого офиса я остановил «БМВ» и полез в «бардачок». Там я нашарил начатую бутылку водки и выпил чуток из горлышка, чтобы перебороть брезгливость и страх. После этого я осторожно развернул пакет, который передал мне Леша.
Там лежал палец от чьей-то руки. Особо пристально рассматривать я его не стал, завернул обратно и тут же хлебнул еще водки.
Закрыл тачку, зашел в офис. На диване сидели Душман, Малыш и еще несколько ребят.
– А где Мансур? – спросил я.
– Он уже уехал, – ответил Душман. – А что, у тебя какие-то проблемы?
– Нет, никаких. – И я аккуратно выложил пистолет, тут же спрятав его в специально оборудованное для его хранения место в подоконнике. Затем вытащил пакет с пальцем и положил его в холодильник. Ребята посмотрели на меня удивленно. Не уверен, знали ли они о том, что Мансур приказал мне сделать? Мне было уже не до этого.
– Ладно, я домой поеду, – вздохнул я, – устал сильно.
– А что Мансуру сказать, если он тебя спрашивать будет?
– Что я – дома.
Когда я вернулся к себе, на душе у меня было очень погано. Я открыл еще одну бутылку водки, выпил половину и вскоре заснул...
Виталий Москва, 1993 год
После того как Даня отпустил меня и мы расстались с ним возле дверей морга, я не решился ехать домой и даже звонить туда. Я боялся, что там может быть или засада, или прослушка телефона. Не случайно Мансур знает все наши адреса! Решил в итоге поехать к родителям.
– Виталий, что случилось? – спросила меня мать, когда я вошел к ним в квартиру.
– Все нормально, – ответил я. – Так, просто день сегодня тяжелый. Мама, у меня к тебе просьба. Позвони моей Лене, скажи, чтобы она сюда приехала. Только не говори ей, что я у тебя.
Мать удивилась:
– Что же все-таки случилось?
– Потом, мама, потом. – И я направился в ванную.
Через полчаса приехала Лена, моя жена. Ей было всего двадцать пять лет, но ей пришлось уже многое пережить благодаря ее муженьку, который все время ходит по лезвию бритвы. Она неоднократно говорила мне:
– Брось ты это дело! Какие-то деньги у нас есть, давай уходи!
– Ничего, – успокаивал я ее, – рано или поздно он или сядет, или его убьют! – Я пытался объяснить ей, что мы вынуждены пока находиться под надзором Мансура.
Закрывшись в комнате, я все рассказал жене. Лена пришла в ужас.
– Вам с ребятами обязательно нужно встретиться и посоветоваться, – сказала она.
Тогда я вышел на улицу и позвонил из телефона-автомата Егору и Косте, предложив им срочно встретиться в одном из ресторанов. К ночи туда приехали ребята, и я подробно рассказал им все, что мне пришлось пережить за сегодняшний день, – про подвал офиса Мансура, про мою поездку и про морг.
Я смотрел на их лица и видел на них выражение ужаса. Такой страх на них нагнал только мой рассказ – а каково было мне, когда я переживал все это?
– Что делать будем? – спросил я.
Костя задумался:
– Нам терять нечего – все равно рано или поздно нас убьют. Это очевидно. Вот что сделаем. Давай будем искать новую «крышу»!
– Новую «крышу»? – переспросил Егор. – А ты думаешь, он даст нам возможность это сделать?
– Мы должны найти такую, чтобы она была круче Мансура. Чтобы кто-то с Мансуром разобрался. В конце концов, по всем их криминальным понятиям, – стал размышлять Костя, – мы имеем право такое сделать, потому что в отношении нас, коммерсантов, он творит беспредел.
– А откуда ты знаешь про их понятия? – удивился я.
– Да приходилось слышать...
Тут в разговор вступил Егор.
– Я знаю, к кому нам нужно обращаться, – заявил он. – К Отари.
– К Отари Квантришвили?
– Да, именно, к Отари Витальевичу. Дядя его знает еще по спортивной карьере. Я думаю, что он договорится с ним. Отари – человек авторитетный, рассудительный и, говорят, справедливый. Он нас в обиду не даст.
На том и порешили. За это время я со своей женой выехал в подмосковный дом отдыха. А для всех я вроде как исчез.
Костя, по официальной версии, уехал в командировку. На самом деле он жил у родителей. На хозяйстве оставался Егор. Как ни странно, Мансур к Егору относился с достаточной симпатией, по крайней мере, не обижал его – только изредка накричит или замахнется, не больше. Ему еще не досталось от Мансура по полной программе.
* * *
Вскоре Егор сообщил нам, что дядя договорился с Отари о встрече. Ровно в назначенное время, около пяти вечера, мы с Костей подъехали к гостинице «Интурист», что на Тверской. Костя держал в портфеле деньги, которые мы должны были перечислить в благотворительный фонд Отари.
Когда мы поднялись почти на последний этаж гостиницы, то назвали свои имена и дали возможность охранникам Отари нас обыскать. После этого мы пошли по длинному коридору в приемную, где за столом сидела девушка. Вокруг стола стояли несколько небольших кожаных диванчиков, журнальный столик и кресла. Девушка предложила нам присесть.
Мы стали осматриваться. Приемная офиса была увешана разными фотографиями, где был изображен знаменитый Отари Витальевич. Тут он с эстрадными певцами, тут с мэром, чуть поодаль – на первом ряду сидит президент с охраной, а через три ряда – сам Отари. Все говорило о том, что Квантришвили – достаточно популярный и известный человек.
Наконец дверь приоткрылась, секретарша сказала:
– Заходите, пожалуйста.
Мы вошли в небольшой кабинет. Без сомнения, он раньше был обыкновенным гостиничным номером.
Стены кабинета были также почти сплошь покрыты разными фотографиями. На стеллажах стояли кубки, флажки, висели вымпелы. Все говорило о спортивных успехах Отари. Я обратил внимание на его большую фотографию в форме генерал-лейтенанта Вооруженных Сил.
Из-за стола встал мужчина приятной внешности, лысоватый – типичный грузин лет сорока пяти. Он поздоровался с нами, предложил сесть.
– Может быть, хотите кофе или чаю? А может, что-то покрепче? – с улыбкой сказал он.
Мы отрицательно покачали головами.
– Вы Егор? – Он посмотрел на Костю, надеясь увидеть племянника знаменитого чемпиона.
– Нет, я Константин.
– Значит, вы Егор? – Он взглянул на меня.
– Я Виталий.
– А где же Егор?
– А он – так уж получилось, – на рынке остался. Мы пришли с вами посоветоваться, – осторожно начал Костя. – Но сперва мы хотим передать на нужды вашего фонда скромную сумму. – Костя быстро достал из портфеля аккуратно упакованные пачки денег.
Сумма была достаточно значительная, и скромной ее назвать было никак нельзя. Может быть, по меркам Отари она и была не очень большой, но с точки зрения обыкновенного человека – просто фантастической.
– Спасибо, дорогой! – сказал Отари, взяв пакет из рук Кости и положив его в ящик письменного стола.
Я снова бросил взгляд на фотографию Отари в генеральской форме. Он перехватил мой взгляд и улыбнулся:
– Это я – генерал-лейтенант казачьих войск, атаман Войска Донского мне это звание присвоил.
Я понимающе кивнул.
– Собственно, у нас вот какая проблема возникла, – продолжал Костя. – Прежде всего мы хотим поговорить с вами о возможности получить в качестве торговых площадей территорию спорткомплекса «Олимпийский».
– А для чего это вам?
– Мы хотим сделать там вещевой рынок. Место достаточно удобное – метро рядом.
– Нет, дорогие, с рынком ничего не получится, – развел руками Отари. – Конечно, я хорошо знаю генерального директора «Олимпийского», знаю многих людей, которые могут решить этот вопрос. Но, насколько мне известно, там будет скоро книжный рынок. И так уже все стадионы тряпками завалены!
Мы сразу поняли, что по первому вопросу полностью пролетели.
– Хорошо, Отари Витальевич, тогда – второй вопрос. Есть один человек, – начал Костя.
– Что за человек? – сразу прервал его Отари.
– Мансур, Сергей Мамсуров. Может, слышали?
– Конечно, слышал. Как не слышать о такой личности? – произнес Отари. – И что этот человек?
– Да он вообще... – И Костя начал рассказывать обо всех мерах, которые предпринял Мансур в отношении нас.
Я внимательно наблюдал за реакцией Отари. Безусловно, он был удивлен. Он то поднимал брови, то делал какие-то пометки в своей записной книжке.
Костя все очень подробно рассказал. Большое впечатление на Отари произвел эпизод с несостоявшейся расправой надо мной.
– Что, прямо так и сказал – «убить», ни за что?
– Да, Отари Витальевич, так и сказал, – повторил я.
– Такого беспредела я не знаю! По всем понятиям, по всем параметрам он на сто процентов не прав! – заявил Отари.
– Вот поэтому мы к вам и обратились, Отари Витальевич, – сказал Костя, – за помощью и защитой.
Но он развел руками.
– Как же я могу вам помочь? Да, я согласен, что этот человек – беспредельщик, согласен, что он неуправляем, что у него уже крыша поехала. Но я не могу ему ничего приказать, он мне не подчиняется, – и Отари покачал головой. – Единственное – я могу попросить его, не больше того!
