Но он развел руками.
– Как же я могу вам помочь? Да, я согласен, что этот человек – беспредельщик, согласен, что он неуправляем, что у него уже крыша поехала. Но я не могу ему ничего приказать, он мне не подчиняется, – и Отари покачал головой. – Единственное – я могу попросить его, не больше того!
Теперь мы понимали, что в криминальном мире существовали свои законы, которые четко знал и соблюдал Отари. Вероятно, личность Мансура никак не вписывалась в разряд тех людей, на которых Отари мог повлиять, поскольку Мансур относился к беспредельщикам.
– Конечно, у меня есть друзья, – он сделал паузу, – и мои друзья следуют определенным понятиям, так как они сами принадлежат к этой масти...
Мы поняли, что Отари имеет в виду воров в законе.
– И я знаю, что эти люди знакомы с Мансуром, что он с ними контачит. Ведь Мансур хочет «короноваться» и очень рассчитывает на них. Но я могу только попросить их, чтобы они поговорили с вашим обидчиком.
У нас в глазах появилась надежда.
– Но будет ли эта просьба иметь для вас эффект? Послушает ли он?
– Он же беспредельщик, – покачал Костя головой, – он никого слушать не будет. Если он заведется, то заведется. А он сейчас как раз завелся. Тем более если он узнает, что Виталий жив...
Отари посмотрел на меня с сочувствием. Вероятно, последняя фраза изменила его настроение.
– Я вот что вам могу посоветовать. Нужно просто найти нормальную, серьезную бригаду, которая может перебить вашу «крышу».
– А что, это возможно?
– Конечно. У нас ничего невозможного нет. Он вышел за рамки всех дозволенных правил и понятий, – сказал Отари. – Поэтому вы вправе обратиться к другой бригаде. Только ее надо найти.
– А вы не могли бы порекомендовать кого-то? Или сами оказать нам такую честь?
Отари задумался. Вероятно, он размышлял, стоит ли вообще ему вступать в конфронтацию с Мансуром. Затем, немного помолчав, сказал:
– У меня сейчас ситуация немного изменилась. Я в политику хочу пойти, и мне в криминальные дела влезать просто нельзя. А людей порекомендовать я могу. Возьмите кого-нибудь из моих земляков, хотите – вот есть Махмуд, дагестанская община, серьезные ребята. Главное – никого не боятся, по крайней мере, славян. Я думаю, что они и Мансура не испугаются. Я могу с ними поговорить насчет вас. – Отари достал записную книжку и набрал номер Махмуда.
– Алло, Махмуд? Отари говорит. – Потом начались приветствия, вопросы про общих знакомых. Наконец Отари приступил к самому главному: – Есть у меня ребята, коммерсанты, тут сидят, жалуются на Мансура. Слышал?
На другом конце провода кто-то что-то сказал.
– Так вот, эти ребята, – продолжал Отари, – хотят с тобой встретиться, чтобы ты помог им в решении этой проблемы. А может быть, у вас сотрудничество завяжется. Хорошо, сейчас я передам трубку, – и он протянул трубку Косте, вероятно, решив, что именно Костя – главный среди нас.
Стали договариваться о встрече. Из разговора я понял, что она произойдет завтра вечером в одном из ресторанов.
Когда Костя закончил разговор, дверь в кабинет Отари открылась, и вошел здоровенный мужчина. Его лицо показалось нам знакомым. Да это же знаменитый олимпийский чемпион по борьбе! Мужчина вопросительно посмотрел на нас, потом перевел взгляд на Отари. Тот замахал ему рукой.
– Заходи, дорогой, садись! – Он подошел к нему. Они обнялись и расцеловались. Мы поняли, что беседа с нами закончена, встали.
– Спасибо, Отари Витальевич, за заботу и внимание! Мы пойдем?
– Конечно, вы можете идти, – улыбнулся Отари. – Но если какие проблемы возникнут, вы снова можете обращаться ко мне. Знаете мой прямой телефон?
– Нет, не знаем.
Отари взял со стола визитную карточку и протянул нам.
– Только напомните, от кого вы, – он намекал на дядю Егора, – чтобы я сразу врубился.
– Хорошо, Отари Витальевич.
Вскоре мы вышли на улицу.
– И что ты думаешь по этому поводу? – спросил я Костю.
– Думаю, что все будет нормально. Я слышал про дагестанские бригады. Они действительно никого не боятся. С Мансуром могут вполне разобраться.
– Значит, мы завтра идем на встречу?
– Да, конечно.
* * *
На следующий день мы подъехали к ресторану, который находился недалеко от Тверской, в одном из переулков. Когда мы вошли, к нам тут же устремился метрдотель.
– Молодые люди, куда-то желаете сесть?
Мы осмотрелись, но людей с кавказской внешностью в зале не заметили. Костя первым нарушил молчание:
– Нам бы с Махмудом повидаться...
– Вы с ним договаривались о встрече?
– Да.
– Тогда следуйте за мной, – сказал метрдотель.
Мы прошли через большой зал и попали в банкетный. Там за столом сидели шесть или восемь кавказцев. Когда я увидел их, мне стало не по себе.
– Вы Костя? – встал мужчина плотного телосложения, с черными волосами, с длинным острым носом.
– Да, я, – кивнул Костя. – А вы Махмуд?
– Да. Проходи, садись, – сказал Махмуд.
Мы сели за стол.
– Ну, рассказывайте, что у вас случилось.
Костя начал рассказывать, как мы попали под «крышу» Мансура и что из этого вышло. Махмуд слушал, время от времени посмеивался, говоря что-то на своем языке людям из его окружения. Все остальные так же внимательно слушали этот рассказ.
Когда Костя закончил, Махмуд обратился к своим ребятам на чистом русском языке:
– Мы можем помочь коммерсантам разобраться с этим шакалом?
– Поможем, – закивали все.
– Но тут есть небольшая неувязка, – продолжил Махмуд. – Нам нужен повод, так сказать, причина нашего вмешательства.
– А то, что он нас обижает, это разве не основание? – спросил Костя.
– Нет, не основание. В конце концов, никто никогда не вмешивается в отношения между «крышей» и коммерсантом, – стал объяснять Махмуд. – Но я думаю, что тут можно сделать следующим образом. Положим, вы нам должны крупную сумму денег, и мы будем эти деньги требовать с них. Ну, чтобы вы нам рынок передали.
Я насторожился:
– Это что же получается, что мы вам должны рынок отдать?
– Нет, совсем необязательно. Мы не хотим этим заниматься, у нас есть свои коммерсанты. Мы «крыши» делаем. Поможем вам отбиться от Мансура, но тогда мы будем вашей «крышей», понимаете?
– Это само собой! – кивнул Костя. – Нам же не зря вас Отари рекомендовал!
Теперь я понял, почему он назвал имя Отари – на всякий случай, чтобы Махмуд особо не зарывался, он показал, что у нас есть еще один покровитель.
– Да, конечно, Отари – человек справедливый, – согласился Махмуд. – Все правильно. Ну так что, идет?
– Да, идет.
– Значит, мы забиваем стрелку с Мансуром. Говорим, что вы нам деньги должны крупные и что мы у вас рынок забираем. Вот такой у нас будет разговор. А на деле все останется по-старому. Ну что, делаем завтра стрелку? – обратился Махмуд к своим ребятам. Те опять закивали. – Вот и хорошо.
– Вам телефон Мансура дать? – спросил Костя.
– Зачем телефон? – улыбнулся Махмуд. – Я его и так найду, без телефона! – Вероятно, это был тоже психологический ход – показать, что у него есть связи, своя разведка с контрразведкой. – Только условие – вы должны на стрелке присутствовать.
– Я не могу, – отрицательно покачал я головой.
– Что ты боишься? Ты находишься под опекой надежных и солидных людей, – удивился Махмуд.
– Дело в том, что меня якобы нет в живых, – сказал я.
Махмуд, видимо, вспомнил то, что рассказывал ему Костя, и сделал другое предложение:
– Хорошо, ты посидишь в машине. А ты, Костя, должен обязательно быть, потому что по всем понятиям, – он начал жестикулировать, – мы обязаны тебя предъявить, и ты должен кивнуть, что нам деньги должен. А дальше мы будем сами разговаривать.
– Я буду на встрече, – решился Костя.
Когда мы вышли из ресторана, я посмотрел на него и спросил:
– Тебе не кажется, что мы опять начинаем играть в опасные игры?
– У нас же другого выхода нет. – Костя раздраженно махнул рукой.
Даня
На следующий день в два часа я был в офисе. Мансур появился аккуратно выбритый, в строгом костюме. Я посмотрел на его руки в кольцах и перстнях:
– Что, ехать куда-то надо?
– Да, стрелочка намечается с дагестанцами.
– С дагестанцами? А что случилось?
– Эти крысята с рынка обратились к ним за помощью. Те нам стрелку назначили.
– А кто у них старший?
– Махмуд какой-то. Ты слышал о нем?
– Никогда.
– Есть, есть такой, я уже справки наводил.
– А ты один поедешь?
– Зачем один? Я жулика подтяну, из абхазцев. Я знаю, как с ними разговаривать! А крысят этих все равно достану!
– Мы «плетки» с собой брать будем? – поинтересовался я.
– Нет, Даня. Ты вообще останешься в офисе, на всякий случай. Если что – звони Феде Бешеному, Завадскому, сам знаешь.
– А что может случиться?
– Ну, если, не дай бог, менты заметут.
