– Мне за руль или как? – спросил я.
– Садись за руль. Поехали на угол Петровки.
Я понял, что сегодня опять состоится встреча с тем таинственным мужчиной в пиджаке, который когда-то допрашивал меня. Какие у него могут быть дела с Мансуром? Но я старался не вникать в это.
* * *
На сей раз встреча была назначена около сада «Эрмитаж». Как только я увидел знакомую фигуру оперативника, переходящего улицу со стороны ГУВД, сразу начал прогуливаться по саду. Теперь мне было совершенно неинтересно, о чем они говорят. Нет, если честно, то, конечно, интересно – но мне это не нужно было знать, и все.
Потом наступили майские праздники. А уж затем в телевизионных новостях я услышал о попытке нескольких уголовных авторитетов во главе с Сергеем Липчанским по кличке Сибиряк пройти нелегально в Бутырку. Вся эта воровская сходка была задержана и арестована.
Журналисты это событие окрестили «банкетом в Бутырке».
После чего Мансур не раз повторял мне:
– Вот видишь, хорошо, что я с ними не пошел! А то меня Сибиряк все уговаривал: мол, все будет хорошо. А теперь ребята на нарах будут отдыхать года два-три.
– За что они будут отдыхать? – поинтересовался я. – За то, что незаконно проникли в СИЗО?
– Нет, за это вроде никакого наказания не предусмотрено. За то, что у них «плетки» нашли и наркоту, вот за что!
...Тем временем коммерческие дела у Мансура шли очень хорошо. Банк давал прибыль. Все, что было связано с нефтью, тоже приносило огромные деньги. Теперь он решил пойти дальше. Он решил заняться благоустройством города. Через каких-то посредников он вышел на хозяйственников из московской мэрии, несколько раз встречался с ними, обсуждая какой-то проект.
Суть его заключалась в том, что Мансур вливал большой капитал во что-то связанное то ли с реконструкцией каких-то городских сооружений, то ли с благоустройством Москвы. Я не понимал, зачем Мансур это делает, но знал, что не просто так. Значит, он от этой сделки должен что-то поиметь.
Как-то он обмолвился, хвастаясь мне будущими связями:
– Я скоро до самого мэра дойду!
* * *
Вместе с тем я обратил внимание и на то, как менялось отношение к моему шефу Завадского. Если раньше он был для Сергея покровителем и опекуном и Мансур его всегда уважительно называл Батей или Ленчиком, то теперь отношения между ними стали гораздо холоднее. Мне даже показалось, что Завадский стал подозревать Мансура. Только вот в чем – я никак не мог понять.
Однажды мне довелось быть свидетелем разговора между ними. Происходило это в комнате все того же нашего офиса.
Батя неожиданно поинтересовался у Сергея, не сообщал ли он кому-нибудь о той встрече в Бутырке, на которую собирался Сибиряк.
– Ленчик, с чего ты взял? Никому я не говорил!
– Тогда как же произошла утечка информации?
– А ты что, считаешь, что я настучал? – громко спросил Мансур.
Завадский немного помолчал и сказал:
– Но говорят, что ты ездишь и встречаешься с операми?
– Кто это говорит?
– Видели тебя ребята, – увильнул от ответа Завадский.
– Скажи конкретно, Ленчик, кто меня видел? – наступал Мансур. – А вообще, если я с ментом встречаюсь, то это мои личные дела! Там правильный мент, – переменил тон Мансур, – я ему бабки вожу.
– Значит, у тебя на Петровке покровитель завелся?
– Как хочешь его называй, можешь и так. Но это мои дела.
– Ладно. Почему же тебя все время выпускают? То тебя с «плетками» берут, когда ты на разборку едешь, то за вымогательство, но каждый раз тебя выпускают. Почему?
– Ленчик, будто бы ты не знаешь почему? Адвокат у меня хороший!
– Адвокаты у всех хорошие, но тем не менее многие из серьезной братвы уже не первый год на нарах парятся, а ты все время на воле гуляешь! – повысил голос Батя.
– Ты что, Ленчик, подозревать меня в чем-то начал?
– Нет, просто по Москве слухи разные ходят, и в отношении тебя – тоже...
– Да плевать я хотел на то, что разные недоумки обо мне думают! – резко ответил Мансур.
На этом их разговор закончился, но я понимал, что тема стукачества далеко не закрыта...
* * *
Через некоторое время, когда лопнула их совместная крупная сделка, отношения моего шефа с Батей еще больше ухудшились. В сделке Мансур выступал в качестве партнера Завадского. Тогда они потеряли очень серьезную сумму денег. И в провале этой сделки Сергей обвинил Завадского. Они неоднократно встречались, и каждый раз их разговор заканчивался крупной ссорой. Сергей оскорблял Батю, тот же, в свою очередь, оскорблял его, и каждый считал себя правым.
Завадский уже в открытую высказывал Мансуру обвинения в сотрудничестве с ментами!
Я слушал эти разговоры и удивлялся. Еще недавно они были друзьями, еще недавно Завадский ездил хлопотать за Мансура, искал большие деньги для залога, чтобы освободить его из тюрьмы, а теперь... Кажется, они становились врагами.
Особенно негативным отношение к Завадскому у Мансура становилось тогда, когда он либо вливал в себя очередную дозу алкоголя, либо вкалывал себе наркотики. Тогда он хватался за «пушку» и каждый раз пытался выехать к Бате на разборку, чтобы прикончить его. Но нам с ребятами пока удавалось остановить его.
А тут еще произошел один крайне неприятный, дурацкий даже эпизод. Мансур сидел вечером в офисе. Приехал какой-то коммерсант, который обратился к нему опять же через каких-то общих знакомых. Бизнесмен объяснял Мансуру, что у него возникли проблемы с конкурентами.
Из разговора я понял, что у коммерсанта – несколько обменных пунктов. Рядом с одним из них аналогичный «обменник» открыл соседний банк, который сразу взял курс на то, чтобы переманить у бизнесмена клиентов. Вот и приехал наш гость к Мансуру с просьбой: надо провести с ними профилактическую беседу, чтобы они больше такого ему не устраивали.
Мансур охотно согласился выполнить эту просьбу. Коммерсант оставил ему какое-то количество денег за труды. Договорились, что завтра днем они встретятся около чужого обменного пункта. Потом Сергей вызвал к себе в кабинет меня и попросил гостя объяснить мне, где находится его обменный пункт, а где – чужой. Ну, чтобы я завтра сел за руль и привез Мансура на место.
Коммерсант взял листок бумаги и стал чертить, как лучше проехать к «обменнику». Найти его было нетрудно, он находился недалеко от метро «Павелецкая», на Садовом кольце. Обозначив место и указав, где лучше поставить машину, гость написал ручкой время – двенадцать часов ровно.
Тогда мы еще не знали, что Мансур подготовил всем очередной сюрприз. Встретиться в офисе на следующий день договорились в одиннадцать. Ребята собрались. Из оружия решили взять пару автоматов и пару пистолетов – на всякий случай. В основном для того, чтобы просто устрашить – так объяснял Мансур.
– Мы стрелять не будем, – говорил он, – а просто покажем наши «плетки», чтобы они знали, что мы люди серьезные и имеем серьезные намерения.
Все кивнули в знак согласия.
Затем Мансур закрылся в кабинете, сославшись на то, что ему нужно позвонить по важным делам. Все мы остались стоять в коридоре. Кое-кто курил. Мы не знали, чем он занимался. Вскоре Мансур вышел. Я сразу понял по его красным глазам, что он уже начинен наркотой. Глаза его были безжизненные, и в то же время он был очень возбужден.
Ехать решили на двух машинах. В «Мерседесе», который Мансур недавно отобрал у одного бизнесмена за долги, ехали я и шеф, спрятавший под сиденье автомат. А в синем «БМВ» ехали Душман с двумя боевиками.
Когда до обменного пункта нам оставалось метров двести, Мансур спросил:
– А сколько времени? Я часы забыл.
– Без десяти двенадцать.
– Рано еще. Тормозни здесь, постоим, покурим, – сказал Сергей и достал из пачки заранее приготовленный «косяк». Поднеся к нему спичку, он закурил. Значит, он уже «на деле» начал курить «дурь»? По запаху я понял, что Мансур курит именно анашу. Я приоткрыл окно.
Серега сидел совершенно обалдевший. Я даже вспомнил фильм, который недавно смотрел по видику, – «Лицо со шрамом», где Аль Пачино играл мафиози, в конце чересчур увлекшегося наркотой.
Наконец Мансур произнес:
– Трогай, Данька! – и махнул рукой вперед.
Я нажал на газ. Не успели мы подъехать к обменному пункту, раздалась оглушающая автоматная очередь. Я обернулся и увидел страшную картину: из открытого окна «Мерседеса» Мансур вел бесперебойную стрельбу по обменному пункту – причем именно того бизнесмена, который обратился к нам за помощью! Я попытался кричать ему:
– Сережа, ты все перепутал! Это не тот «обменник»!
Но Мансур, не слушая меня, продолжал опустошать автоматный рожок.
Вторая машина, которая следовала за нами, остановилась. Из нее никто не стрелял. Через зеркало я видел, что из окошек высунулись удивленные лица ребят. Все смотрели на наш «мерс». Я видел, как со стороны другого обменного пункта бежал к нам коммерсант и махал изо всей силы руками.
