– Поехали!
Всю дорогу он сплевывал и ругался. Я понимал, что человек, к которому он приезжал на беседу, просто выставил его и не стал с ним говорить, раз Мансур явился к нему настолько пьяным. Это была пощечина, нанесенная Сергею, но он ничего не понимал, так как был до сих пор в невменяемом состоянии.
* * *
Что же касается моего возможного разоблачения в отношении Виталия, то эти опасения ушли на задний план – Мансуру было не до того, чтобы вспоминать, выполнил я его задание или нет и чей палец привез. Весь гнев его был теперь направлен на Душмана и на ребят, которых он послал разобраться с коммерсантами и которые, упившись, упустили их. Мансур долго вспоминал об этом.
Я знал, что он давно уже не выплачивал зарплату ребятам и они были лишены не только премиальных выплат, но и вообще денег. Особенно после неудачно выполненного задания в пансионате.
Все чаще и чаще пребывая в невменяемом состоянии, Мансур резко сократил количество встреч и переговоров, которые достаточно интенсивно вел до этого. Весь досуг Мансура теперь заключался в том, что он посещал те или иные рестораны, пивные пабы и другие увеселительные заведения. Обычно все это происходило днем, так как вечером Мансур предпочитал сидеть, закрывшись в своей квартире с охраной, и редко бывал на улице.
Я постоянно возил его на Ленинский проспект, так как там жили родители Сергея. Он их часто навещал. А после визита к родителям Мансур обычно приказывал остановить «Мерседес» возле пивного ресторана «Попугай», где в последнее время часто отдыхал. Чуть позже я узнал, что именно в этом ресторане он через «дилеров», которые промышляли там, покупал наркотики.
Однажды произошел эпизод, который вновь заставил журналистов вспомнить о Мансуре и написать о нем заметки и статьи.
Эпизод произошел в том же ресторане «Попугай» 8 февраля 1995 года.
Тогда, не подозревающие о дальнейшем ходе событий, мы всей бригадой поехали пообедать. Мансур заказал себе несколько закусок и крепкого темного пива, которым сильно увлекался. Мы с ребятами сели за отдельный столик. Мансур посадил с собой рядом Душмана и о чем-то говорил ему, время от времени потягивая пиво. Затем Сергей встал и решил выйти покурить. По правилам, которые установила здешняя администрация, курить в помещении ресторана было категорически запрещено – не хватало вентиляции, хотя в зале и работало несколько кондиционеров.
Поэтому хозяева ресторана построили буквально в пяти шагах от зала огромную деревянную беседку, кстати, очень уютную. Туда, на свежий воздух, и ходили курить посетители.
С Мансуром вместе пошел Душман. Нам же Сергей показал рукой, что мы можем оставаться на своих местах. Не знаю точно, что случилось дальше, но минут через десять мы услышали крики и два выстрела, тут же выскочив на улицу. Каково же было наше удивление, когда мы увидели, что Мансур стрелял в бровку тротуара, у которой только что припарковалась красная «восьмерка».
Парень, только что вышедший из машины, двумя руками держался за ногу. В руках у Мансура был дымящийся «ТТ» – он попал из него в ногу хозяину «восьмерки». Причиной выстрелов была то ли неправильная парковка машины, за что Мансур сделал замечание водителю, а тот громко послал его, то ли Мансур просто перепутал его с «дилером», который привозил ему наркотики, и потребовал, чтобы тот продал ему дозу.
Естественно, у парня никаких наркотиков не было.
Моментально Мансур был схвачен службой безопасности ресторана. Через некоторое время приехала оперативная группа, и Мансура снова увезли на Петровку. Основным свидетелем поехал Душман. Я же сел в «Мерседес» и поехал к Татьяне Любимовой, чтобы сообщить ей известие об аресте Сергея.
Виталий Москва, февраль—март 1995 года
Известие о том, что Мансура задержали в очередной раз, я получил на Кипре. Лена отнеслась к этой новости с иронией.
– Ну что, Виталий, опять чемоданы паковать? Опять возвращаемся в Москву на короткое время?
– Почему же на короткое? Ты что, думаешь, что Мансура опять выпустят?
– А как же! Уже пятый или шестой раз его арестовывают, а через месяц всегда выпускают. Значит, у нас опять будет не больше месяца, – усмехнулась Лена. В последнее время она стала очень раздражительной. Мы все чаще ссорились с ней.
Конечно, отчасти я понимал ее. Быть супругой бизнесмена, который постоянно находится в изгнании, причем на правах приговоренного к смерти, безусловно, нелегко. Она почти растеряла всех своих друзей и подруг, с кем общалась в Москве.
Зато наконец закончилось строительство под Москвой коттеджа. Но, в свете последних проблем, мы с женой все больше склонялись к мысли, что лучше этот коттедж продать и купить готовую виллу на Кипре. Тем более что по деньгам это было даже дешевле.
Я уже не верил в то, что когда-нибудь приеду в Москву навсегда. Все чаще я думал о том, что Мансур имеет взрывной характер и вступает в конфликт с пол-оборота. Я ждал, что все же пуля киллера достанет его.
Единственное, о чем я жалел, – это о том, что не сумел укрепить контакт с теми крымскими ребятами, которые обещали мне помочь устранить Мансура. Когда я получил последнее сообщение о его аресте, мне позвонил Егор и сказал, что меня срочно разыскивает Даня.
«Надо же! Что ему нужно от меня?» – подумал я. Но Дане я верил и не думал, что он будет втягивать меня в какую-то провокацию. Хотя, конечно, понимал, что наш с ним обман может быть раскрыт и Мансур мог вновь приказать ему что-то сделать.
* * *
Вернувшись в Москву, я встретился с Даней. Он был не в очень хорошем настроении. Мы сидели в одном из небольших ресторанчиков.
Из рассказа Дани я понял основные детали задержания Мансура в ресторане «Попугай» на Ленинском проспекте.
– И надолго посадят? – поинтересовался я.
Даня пожал плечами.
– Черт его знает! Может, снова откупится, может, выпустят скоро...
Мы сидели и молчали. Я не мог понять, зачем же он хотел встретиться со мной? Просто излить мне душу, рассказать, как ему тяжело жить рядом с Мансуром? Первая часть нашего разговора была посвящена именно этой теме.
Наконец Даня сделал небольшую паузу и, отпив немного сухого вина из бокала, неожиданно проговорил:
– Знаешь, Виталий, я хочу от него уйти. Я больше так не могу. Все равно он скоро всех нас порешит!
– А ты думаешь, что он вас не отпустит? – Я осторожно посмотрел ему в глаза.
– Ну, денег он накопил уже немало. Другой человек на его месте давно бы бригаду распустил и занялся легальным бизнесом. А он сейчас полностью находится во власти наркотиков и не может совсем вернуться в реальность. Уже по Москве ходят слухи, что его называют «королем беспредела».
Мне стало жалко Даню.
– Чем я могу тебе помочь? – спросил я. – Я могу дать тебе денег, хочешь?
Он ничего не сказал. Но я так понял, что Мансур уже давно никому ничего не платил. Ребята перебивались кто как мог. Кто-то из них рэкетировал торговцев с рынка, получая небольшие деньги, кто-то довольствовался случайными заработками.
– Знаешь, – Даня внимательно посмотрел мне в глаза, – можно найти специалиста, который смог бы решить проблему с Мансуром...
Я понял, что под специалистом Даня подразумевал, конечно, киллера.
– Может, вам троим сброситься? – продолжил Даня. – Мансур вам никогда не простит потерю рынка.
– А он уже в курсе дела?
– Конечно. Он неоднократно приезжал туда, а ему отказывали в деньгах.
– И что же он делал?
– С Махмудом встречался, потом – с этими, – Даня имел в виду бригаду, которая подрядилась охранять нас дополнительно. – Но пока все встречи были безрезультатными. И он говорит, что вам всем скоро конец. Пока вы не будете в земле лежать, он не успокоится.
– Да, – протянул я, – одно другого не легче!
И тут у меня мелькнула неожиданная мысль – а что, если самому Дане роль киллера предложить? Но я решил в открытую не говорить ему об этом.
– Послушай, Даня, – осторожно начал я, – а если кто-то из ваших ребят? Ведь у вас нет выбора – скоро придется или в землю ложиться, или за решетку сесть.
– Это точно, – кивнул Даня, – просто так дело не кончится. Я прекрасно отдаю себе в этом отчет, да и ребята все понимают. Он может пристрелить каждого в отдельности. Ему, – Даня огляделся по сторонам и понизил голос, – после убийства на кладбище все нипочем!
– А что, если мы дадим вам денег и вы его сами... – неуверенно продолжил я.
– Нет, – Даня отрицательно покачал головой, – никто из ребят на это не пойдет.
– Почему?
– Все боятся.
– Но это же доли секунды! – Я стал жестикулировать. – Нажать на курок – и все, ничего не будет!
– Нет, Виталий, его все боятся. У него интуиция какая-то звериная. Он все чувствует заранее.
– Но ты же сам говорил, что он все чаще находится в невменяемом состоянии, под наркотой!
