Против всех этих видов и степеней зла общество борется прежде всего путем их предупреждения. Отсюда вырастает техника: промышленная, строительная, транспортная, пожарная, военная, медицинская и т. д. Техника дает могущественные средства предупреждения, устранения и уменьшения всех видов риска, которому подвержен человек и его общество, и та же техника дает бесчисленные средства накопления и усовершенствования положительных благ. Но этого мало: при самой совершенной технике остается достаточно места для возможности, вероятности и необходимости зла. Для борьбы со всеми этими степенями зла и для распределения положительных благ в обществе необходим особый, сознательно организованный аппарат, который предупреждал и ослаблял бы все эти степени риска и целесоответственно перераспределял среди членов общества не только интересы, но и стихийно падающие на них риски в соответствии с интересами господствующих классов общества. Этой цели и служит право.
Исторически и логически исходной точкой права являются не столько возможности блага, предоставляемые правом, сколько те бесчисленные возможности зла, с которыми борется право. Поэтому наряду с техникой, которая борется по преимуществу с внешними источниками зла, право борется в первую голову с внутренними возможностями зла, исходящими не от природы, а от человека, ибо при наличии классовых противоречий, т. е. противоречивых, несогласимых интересов в обществе, неизбежна борьба между людьми из-за этих интересов, а где борьба – там опасность, т. е. возможность зла. Так как эти возможности зла наполняют всю жизнь классового общества и ничем не могут быть из нее устранены, пока сохраняется ее классовое строение, то возникает стремление господствующих классов уменьшить риск их осуществления, т. е. возможность возникновения зла, которым они угрожают. Чем меньше эта возможность, т. е. чем меньше этот риск, тем увереннее действуют господствующие классы и тем безопаснее они себя чувствуют.
Отсюда задача права в классовом обществе – свести к минимуму риск потерять известные блага, т. е. возможность их утраты; следовательно – максимальное обеспечение известных благ (государственное и гражданское право) и устранение особенно вредных способов их нарушения (уголовное право). Право стремится застраховать эти блага от известных поступков, им угрожающих, сделать невозможными или минимально возможными эти поступки; нравственность стремится сделать характер и внутреннее настроение человека не допускающими этих поступков.
Управление государством <…>[131] имеет две функции: оно вторгается в правовые блага личности, во-первых, за виновное создание или усиление риска для благ общества или его членов путем особенно вредных посягательств на эти блата; во-вторых, за виновное сложение риска с себя на общество или на других членов (уклонение от служебного и воинского долга или от уплаты налогов). Наказание предупреждает такое сложение или переложение риска и восстанавливает или усиливает риск, от которого хотел освободиться виновный и которому он подверг другого или все общество. Угроза наказания, таким образом, усиливает риск от несоблюдения права: нарушитель рискует не только гражданской, имущественной ответственностью, но и уголовной, личностной ответственностью за несоблюдение права.
Наоборот, обязанности власти в отличие от намеченных выше прав ее заключаются в принятом на себя риске от опасностей, стоящих на пути к проведению актов власти, т. е. в готовности идти навстречу опасностям, угрожающим от неудовлетворенности потребностей подвластного, как самому подвластному, так и властителю от подвластного.
В отличие от наказания как лишения благ награда есть наделение благами материальными или моральными (деньги, почет, повышение квалификации) за отличие по службе, т. е. за сверхобязательное, выше нормального, несение своих обязанностей и, следовательно, за дополнительный риск к тому, который присущ всякому несению обязанностей; но в данном случае этот добавочный риск заранее не оценивается, не подлежит обязательной компенсации, может остаться неоцененным и незамеченным, хотя и доставляет государству неоценимые ценности, без всякого для него риска.
Когда государство, слагая с себя экономический и административный риск, передает осуществление какой-либо своей хозяйственной функции частному лицу или обществу, т. е. передает концессию, оно предоставляет концессионеру часть своих прав, облекая его полномочиями и правами за тот риск безуспешности или убыточности предприятия, который оно переложило с себя на него.[132] То же начало соблюдения и защиты интересов принявшего на себя определенный риск лежит в основе законов о горных отводах.[133]
Можно утверждать, что все вообще право есть не что иное, как система распределения рисков, которая изменяет и исправляет стихийно складывающееся их распределение на основе естественных законов экономики.
Ответственность, установленная правом, покоится не всегда только на вине ответственного лица, на вменимости ему в вину его действий, а весьма часто на возложенном на него риске. Он отвечает не за вину, а «за беду» свою: беда его в том, что реально произошла та опасность, риск которой по праву снят с другого или со всего коллектива и возложен на ответственное лицо.
Без теории риска нельзя понять целого ряда коренных институтов права. Почему никто не может освободиться от ответственности за нарушение закона, о котором он не только ничего не знал, но и знать не мог? Только потому, что для государства существует огромный риск от того, что законы его могут быть неизвестны его членам, и если этот риск оно само и будет нести, т. е. принимать на себя все вредные последствия этого незнания, то опасности его существования возрастут до непреодолимой степени. Оно и перелагает этот риск на своих членов, несущих на себе все последствия этого риска. Государство не может нести на себе этот риск, т. е. за незнание закона освобождать от его исполнения, ибо, помимо изложенного, оно этим развращало бы граждан, толкая их на ложь и не имея средства установить истину. Государство может ослабить этот риск своих граждан, не приводя законов в действие до их опубликования и не допуская обратной силы закона, но это лишь смягчение риска, а не принципиальное освобождение от него: риск остается. И, наоборот, государство, подобно всякому предпринимателю, отвечает за увечье или профессиональную болезнь рабочего не потому, что виновно в этом, а только в силу возложенного на него правом риска за последствия трудового процесса, происходящего в его пользу.
В области уголовного права социально опасные нарушители права отвечают не за виновность, а за опасность их для общества. Это значит, что общество отказывается нести риск от наличности в некоторых его членах социально опасных свойств и исключает их из данного общения не только когда они совершили преступление, но и когда суд признает их социально опасными «по связи с преступной средой данной местности» (ст. 49 УК). И наоборот, виновность лица может не влечь за собой его уголовной ответственности, например, за действия главы государства отвечает не он, а его министры, т. е. риск ответственности перелагается с него на министров.
На этом принципе переложения риска ответственности построено страхование гражданской ответственности (например, лиц, имеющих автомобили, за убытки, которые они могут причинить третьим лицам при езде: за эти убытки отвечает страховщик, т. е., например, по праву СССР, государство, принявшее на себя риск ответственности за несчастные случаи при езде). Вообще страхование есть переложение за известную плату на страховщика риска от какой-либо определенной опасности для страхователя (ст. 367 ГК).
Наконец, всякий договор есть взаимное страхование от множества рисков мелких и крупных и распределение этих рисков между заключавшими этот договор, так что право заключается в освобождении управомочного от всякого рода рисков, стоящих на пути к получению условленного блага и грозящих беспрепятственному пользованию и распоряжению этим благом.
