II. Публичные и частные права. Обычно под частными правами понимают права имущественные и семейные, а также право на личность и имя. Легко, однако, видеть, что некоторые из этих частных прав проникнуты публично-правовыми элементами, т. е. с ними нельзя обращаться, как с частным, личным достоянием, от которого можно отказаться, передать его другому, не осуществлять его и т. д. Например, юридически недопустимо произвольное прекращение семейных обязанностей – отца, сына, мужа – и всякие договоры в этом смысле не имели бы никакой юридической силы. Равным образом никто не вправе отказываться от прав на свою личность и стать рабом или крепостным: эти состояния недопустимы в современном государстве. Еще Конвент в 1793 г. установил принцип неотчуждаемости личности: «Никто не может продать себя, ни быть проданным; его личность есть неотчуждаемая собственность. Закон не признает рабства…»[141] Затем Code civil 1804 г. постановляет: «Нельзя обещать своих услуг иначе, как на время и для определенного предприятия» (ст. 1780),[142] а декрет 1906 г. наказывает тюрьмой и штрафом сделку, направленную на создание чьего-либо рабства в Алжире или южных территориях. Экономическое выражение этих правовых начал у Маркса таково: «Владелец рабочей силы должен продавать ее всегда только на определенное время, потому что если он будет продавать ее всю целиком, раз навсегда, то он продаст самого себя, т. е. превратит себя из свободного человека в раба, из владельца товара – в товар».[143]
Так экономически и юридически обосновывается публично-правовая природа норм, ограничивающих свободу частноправовых договоров найма. По тем же мотивам и русское право запрещало заключать договоры найма на срок дольше пяти лет, и это запрещение представляло собой норму публичного, а не частного права. По Кодексу законов о труде «трудовые договоры заключаются: а) на определенный срок не свыше 1 года; б) на срок неопределенный; в) на время выполнения какой-либо работы». «Когда договор заключен на неопределенный срок, нанявшийся может требовать его расторжения во всякое время, но обязан предупредить нанимателя: при недельном расчете не менее чем за один день, а при двухнедельном или месячном расчете – не менее чем за семь дней» (ст. 34 и 46 КЗоТ).
1. Материальное право. Выше мы привели чисто описательное перечисление важнейших частных прав. Ему противостоит более принципиальное и коренное разграничение прав частных и публичных, обоснованное И. А. Покровским. Оно сводится к тому, что публичные правоотношения централизованы и субординированы, т. е. они стянуты к некоторому единому общественному центру и основаны на субординации как принудительной повелевающей власти государства; таково, например, право государства требовать от граждан военной службы и платежа налогов. Права же частные основаны на формальном равенстве лиц, связанных правоотношением; лица эти образуют множество центров, принудительно к единству не сведенных (децентрализация) и друг другу властно не подчиненных, а лишь соподчиненных и взаимно связанных (координация).[144]
Указанное различие между частным и публичным правом, совершенно справедливое по существу, вытекает из другого, более общего и единого отличия публичного от частного правоотношения. Нередко говорят, что в частном правоотношении участвуют, на началах координации и равенства, только частные лица, т. е. физические и юридические лица как обладатели частных прав. В частности, и государство также может быть участником частного правоотношения; тогда оно имеет те же права и несет те же обязанности, что и частное лицо, т. е. также рассматривается как частное лицо. Например, аренда государством участка земли для устройства полигона есть отношение частного права, и такими же частными отношениями являются всякие правоотношения между гражданами и государством как казной, т. е. государством как носителем имущественных прав и обязанностей. Таким образом, в частном правоотношении может участвовать и государство на правах частного лица. В публичном же правоотношении непременно должно участвовать государство через свои органы в качестве принудительной, повелевающей власти, управомоченной и обязанной в одно и то же время.
Эта характеристика публичного права является почти господствующей. Нам думается, однако, что в ней есть некоторый органический недочет. В самом деле, ошибочно думать, что публично-правовым является только то отношение, в котором участвует непременно государство как власть. Существуют многочисленные и весьма важные публично-правовые отношения между самими индивидами, в которых не участвует государство. Например, право собраний заключается в гарантированной объективным правом возможности встречаться в определенном месте с другими гражданами и действовать совместно с ними для достижения разнообразных целей, причем государство в лице своих органов обязано «терпеть» это собрание, охранять его от нападений и всякого рода внешних препятствий и даже оказывать ему некоторое положительное содействие, объем которого зависит от положительного права страны; например, в Англии оно больше, чем в Пруссии времен Вильгельма II.
Но помимо этого отношения между государством и участниками собрания право собраний заключает в себе отношения между самими участниками собрания. Например, насилие одной части собрания над другой есть несомненное нарушение права той части собрания, которая подверглась насилию и которая имеет право на известное поведение не только органов власти, но и участников собрания. Точно так же нападение извне на митинг со стороны враждебной толпы, не участвующей в нем, есть такое же насилие, и нарушает оно право участников митинга на известное поведение всех вообще граждан, с ним соприкасающихся. Ошибочно было думать, что у собравшихся есть право только на содействие властей для устранения помехи митингу, а наряду с этим у органов власти есть свое особое право прекращать всякое насилие, и что будто бы только это право и рождает обязанность нарушителей прекратить свои насильственные действия; таким образом, будто бы и здесь, как везде в публичном праве, участником правоотношения является непременно государство.
Вместо такого искусственного и противоречащего фактам расщепления одного и целостного правоотношения на части гораздо убедительнее мысль, что у каждого участника собрания есть публичное право требовать непосредственно от всех, чтобы ему не мешали в осуществлении его права, т. е. он вправе требовать не только от органов власти, но и от граждан «воздержания» и «терпения», и в этом заключается то публичное правоотношение, в котором он стоит к участникам и неучастникам собрания. Таким образом, имеются публично-правовые отношения, участниками которого являются только граждане, а не органы власти.
В действительности право является публичным не потому, что им обязывается или управомочивается государство, а потому, каков характер заинтересованности государства в соблюдении данного права. Если в ненарушимости данного права или в его осуществлении заинтересовано государство в каждом отдельном случае, ибо даже единичное нарушение или неосуществление этого права составляют зло для самого государства как целого, а не только для определенного лица, – то перед нами публичное право. Если же государство считает себя заинтересованным в охране данного блага лишь у целой группы лиц, но не в каждом отдельном случае посягательства на это благо, ибо видит в этом посягательстве главным образом ущерб для частного лица, мало чувствительный для всего государства как целого, – то мы имеем дело с субъективным частным правом. Например, государство может быть заинтересовано в данное время в том, чтобы охранялись институты брака и собственности, но не видит ущерба для государства в некоторых отдельных нарушениях этих институтов или уверено, что этот ущерб без него и лучше него восстановят те частные лица, интерес которых нарушен посягательством на эти блага. Тогда государство считает права, соответствующие этим благам, частными правами. Но есть виды и способы нарушения прав собственности и семьи, которые задевают не только личный интерес потерпевшего, но вместе с ним и общий интерес всего государственного общения во всяком и каждом случае; например, похищение имущества или злоупотребление семейной властью есть нарушение не только частного права собственности или права семейного, но и нарушение публичного интереса, интереса ненарушимости уголовных законов, ибо эти законы охраняют интересы государства как целого: например, убийство или разбой подрывают самую возможность общественной жизни. Поэтому нарушения уголовного закона как нарушения интересов общества рассматривается как нарушения прав государства, т. е. считается, что во всех вообще нарушениях уголовного закона нарушается право государства на соблюдение гражданами уголовного закона; затем в нормах уголовного права и судопроизводства осуществляется право государства наказывать за несоблюдение уголовного закона. Поэтому уголовное право как право государства вынуждать закономерное поведение под страхом наказания есть право публичное. Например, УК РСФСР «имеет своей задачей правовую защиту государства трудящихся от преступлений и от общественно опасных элементов и осуществляет эту защиту путем применения к нарушителям революционного правопорядка наказания или других мер социальной защиты» (ст. 5 УК).
